сережка дожевал блинчик с сыром и затянул сигарку. стоявший рядом джентельмен что-то произнёс о вреде курения и о том что материться это не хорошо.
- да что ты нахуй в этом понимаешь, лохопед, - без тени злости прищурился сережка и выпустил ещё один клуб дыма, развязно стряхнув пепел с сигаретки. Связываться с сережкой джентльмен не стал, потому что больше всего в жизни опасался выхватить по накрахмаленному ебалу. Уважаемый совершенно точно определил сережкины привычки как крайне вредные, примерив их на себя, вот только уважаемому невдомёк, что сережка курит облака с ветром и щурится от того что любит подставлять солнцу лицо, и менее всего в такие моменты сережка беспокоится что некоторому количеству уважаемых он совсем непонятен.

Ни жива, ни мертва, посмотришь — травой трава.
А она шелестит: распробуй меня сперва.

Прикасаешься, и всё то же — трава травой.
Прирастаешь к ней кожей, сердцем и головой.

И кузнечик в тебе стрекочет, полёвка мышь
Шебуршится, щекочет. Лежишь, как дурак, молчишь.

Разрастаешься, растекаешься по земле.
А потом она оживает в твоём тепле,

Наливается силой, и больше никто ни в ком.

И бежит по тебе, красивая, босиком. 

Привет, далекий собеседник.
Ты не устал от пыток летних.
Ты не погряз в дешевых сплетнях.
Ты всех живых живее.

я все-таки в восторге от этой доработки древних мультиков :D и дают ольшой простор для общения во время важных переговоров :D

<изображение>

<изображение>

<изображение>

В прошлые выходные задумала наконец-то окультуриться, пока гуляли по Академу решили зайти на выставку в ДУ. Там выставлялся местный художник, рисует кошек, но речь не о нем.
Зашла в здание, спрашиваю действует ли выставка, сколько стоит, куда идти и вежливо поинтересовалась, мол, ничего, что мы с коляской? Ну и тут началось: мне предложили взять дочь на руки.отказалась по той причине, что весит она 10 кг и вообще спит, а будить ее не охота. Ок, тогда предложили оставить коляску с ребенком в гардеробе. Спросили, заплачет ли ребенок (круто, они решили что ли что это нарушение общественного порядка? Я даже представить себе эту извращенную логику не могу)  Тут у меня уже терпение и кончилось. Видимо я как-то особенно зверски посмотрела и с рыканьем начала требовать прихода директора или любого управляющго этого заведения с вопросом: "А чёйто с детьми-то нельзя? Что за проблема в коляске такая?". Забыла, блин, спросить, инвалидов колясочников они тоже просят пройти без колесного средства? Урод на уроде сидит и уродом погоняет.
Пост бешеной мамашки закончен, теперь немного о новостях в столице Сибири.
Наша сборная по Мини-футболу рвет всех на подходе, скоро играют полуфинал.
В городе были замечены машины, которые счищают песок с дорог, может хоть не так пыльно будет.
Погода так себе, то тепло и все ходят без курток, то дожди, холодный ветер и снова приходится упаковываться в пальто и простуженно сипеть голосом.
Нельчонок играет в "Утиной охоте" по Вампилову.
На почте постоянные очереди из сорокалетних дам с натоптышами, которые стоят в ожидании и алкая посылок от какого-нибудь Орифлейма.
Все лето придется провести дома, да и осень-зиму, как ни странно, тоже. Такие дела, такие дела.

много, много букв

Просто вечер. Иду улочкой к центральному проспекту, справа на здании огромная икона богородицы с младенцем, взгляд у неё такой будто скорбит по мне, по всем нам, но надпись возвещает "о тебе радуется". Ах, если бы обо мне радовалась, представил и потеплело в груди. На проспект выхожу, вижу военная техника по дороге едет цепочкой. Насторожился, посчитал  - сорок ракет у одной машины сверху, представил как в землянке столько же раз подряд  выдавливаю "господи помилуй", а сверху хлоп, хлоп, хлоп. Женщина рядом и дышать не может от ужаса, слёзы только катятся, а сама как камень, но только затишье она вдруг выдыхает резко, оживает будто вся, трепещет, беззвучно почти губами шевелит, но вот замирает опять и сверху снова хлоп, хлоп, хлоп.

Глупая фантазия, сообразил вдруг, что техника к параду 9 мая готовятся, тревога сразу не то чтобы отступила, но окрасилась чем-то праздничным, с гордостью вперемежку.
домой пришел, а там милая у разбитого корыта, чуть не плачет - кошка телевизор разбила, эти жк экраны такие хрупкие оказывается. денег нет на новый, не вовремя так. Да не нужен он нам, милая, давай в интернете новости смотреть. А у самого досада на душе конечно. В новостях дом горит, там люди внутри умирают, а снаружи ещё коктейли летят молотова. Тут же показывают видео где девочки 17 лет сидят на площади прямо и делают эти коктейли, смеются как будто это шашлыки на природе. Потом показывают траур по погибшим, люди плачут навзрыд. Как туман в голове, сажусь на диван, голову опустил, дочка, полтора года, подошла и за шею обняла - папа, папа, прямо сжимает и звук такой издаёт вроде "ааааа", но улыбается. Что нашло на неё тоже загадка, глаза аж защипало, сигарету достал, куртку накинул, вышел на улицу. Ветер пронизывающий, но и солнце. деревья так шелестят, звуки города исчезли за этим шелестом, шторм чтоли приближается, небо налилось тёмной такой синевой с одной стороны. и верхушки деревьев рыжие-рыжие. горят. Солнечные лучи редкие, зато такие сочные, льются, будто пожар страшный, но не прямо тут, а где-то не сильно далеко, где-то за соседним домом и только отблески рыжие. 

начну сразу с корня, никаких предисловий, вот отрывок из Дневника писателя, после которого я впервые серьёзно задумался о войне, то есть первый раз не отвернулся с омерзением:

там знаешь муравьёв такая полоска струится вдоль дороги, они движутся без остановки прямо, как ручеёк. идёшь медленно, веточки под ногами хрустят, чуешь что ты такой же муравей для леса, маленький, крошка-жучёк, тихонько идёшь а вокруг всё дышит, листва вся и травы высокий живой ковёр, наполненный миллионом других таких же как ты лесных жучков, и каждый своё дело делает, очень важное, исключительное, но общее. вот ступаешь, стараясь не придавить кого-нибудь, воздух вокруг тоже подвижный, наполненный запахом леса - втягиваешь его, тужишься чтоб побольше вдохнуть, лёгкие раздуваешь так чтоб больно стало, чтоб будто два огромных мешка в груди раздулись.. и выдыхаешь. дурман такой сразу, краски все ярче становятся, сердце оно тоже замирает, когда долго не выдыхаешь, и тут начинает барабанить. птичка ещё какая засвистит запоёт, оттуда ветерок дунет, отсюда, всё так чертовски верно это работает, в свой черёд каждый листик наливается краской и наполняет воздух своим дыханием, и ветер так вовремя перемешивает с ним испарения земли, всё вокруг дышит, течёт к какой-то важной цели, влияет друг на друга, подначивает и даже напрямую твердит муравью - "ты не один, я с тобой, милый, быстрее, быстрее вперёд, вдоль этой тропинки, это очень важно", - и муравьишка торопится изо всех сил. в каждом зверьке вспыхивает этот фейерверк, каждую секунду, насекомые и звери слышат это - беги сюда, скорее, делай вот это, дыши, кричи, убегай. оно ведь так и работает всё, только человек поднялся так высоко, куда-то к холодным звёздам, замкнулся, остыл и умирает в своём одиночестве, мучительно, долго.

о, не поверите но вчера пил пиво со своим добрым приятелем Джоном Хэнкоком и он опять досадовал на очередной случай, который никак не получается у него осмыслить.
Лечу, говорит, любуюсь солнышком и ветерок так щекочет шею, вобщем прекрасный денёк, хоть я и с похмелья, и вижу внизу на переезде через ж\д пути нечто вроде пробки образовалось автомобильной, подпёрли машины эдак сзади и спереди мужичка в жигули, и не дают сдвинуться, а поезд уже поспевает и не думает тормозить. Мужичек сперва сигналил, потом уже решил выбираться из машины да дверь заклинило. Я спустился и одной рукой его развалюху откинул в сторону, а другой, так получилось, остановил поезд. Народ конечно повылазил из машин, и ты знаешь стали ругать меня ведь. Ну не то чтоб сразу, сперва я конечно сказал что они все идиоты и зря блокировали переезд через пути, но я так по доброму сказал вроде, а они давай кидаться, мол поезд я сломал, и машиной, которую отбросил, другую машину помяла, ну и вообще я мог бы всё сделать поудачнее. А одна особенно уродливая тётка заявила, что от меня разит перегаром. Не уверен, но какая разница чем от меня разит?
  Дружище Хэнкок стал так усиленно всматриваться в турбулентности пива в своём стакане, будто по ним хотел разобраться в турбулентностях человеческого общества. Я как-то тоже тоскливо нахмурился. - Да спас мужика на жигулях да и ладно, чего ты   

Коля зашёл на кухню, в голове был лёгкий туман от трудного рабочего дня и от небольшой ссоры с клиентом, который давил, но так и не раздавил упрямого но спокойного внешне Николая. На кухню он двинул интуитивно, не ведая что он на ней ищет, пусть хоть стакан  воды, главное выйти из состояния прессинга. зашёл на кухню, задумался и тут чей-то голос произнёс его имя.
- Коль.
-а?..
- ты, Коль, дома дверь закрываешь?
- закрываю..
- ну дак закрой и тут. -  коллега по офису, разговаривая с весьма симпатичной особой, улыбаясь указывал на дверь. Ты пойми там просто всё слышно и не хотелось бы..
Коля уже не слышал дальше. Что-то в животе прямо налилось таким горьким ядом, полыхнуло, и потекло по венам. секунда другая и он услышал свой пульс, будто кто-то стучать начал в барабан. и вдруг всё остановилось, затихло и коля спокойно сказал - я бы вырвал твою печень и съел у всех на глазах, дружище. - потом повернулся, налил себе кофе и вышел, бережно прикрыв дверь.

http://gutta-honey.livejournal.com/385164.html

Поклонник славы и свободы,
В волненье бурных дум своих,
Владимир и писал бы оды,
Да Ольга не читала их.
Случалось ли поэтам слезным
Читать в глаза своим любезным
Свои творенья? Говорят,
Что в мире выше нет наград.
И впрям, блажен любовник скромный,
Читающий мечты свои
Предмету песен и любви,
Красавице приятно-томной!
Блажен... хоть, может быть, она
Совсем иным развлечена.

если человек не голосует не говори с ним о политике.
если человек не читает русских книг не говори с ним о России.
если человек мнит себя богом не говори с ним о Боге.

с каждым днем верю все больше ^^

<изображение>

наговоришь, дверью хлопнешь, слышишь как дочка за дверью мяукать начала недовольно, но идёшь дальше, убегаешь куда-то прямо, в грязь, в снег, в дождь, под ногами асфальт в дождевых червях весь, и мысли не по теме конечно -откуда они на асфальте берутся?  прямо из грязной воды вырастают видимо. мысли прогоняешь и черная такая знаешь тоска остаётся. от которой не убежишь как раз от того, что черная, без просвета. Бывало в какую-то светлую грусть от тоски убегаешь, что-то сделаешь родное, милое, и отпустит. Но сейчас иначе. Будто испачкался так, что уже не отмоешься, да и не хочется, знаешь что грязным и должен теперь ходить. В лужи снег падает и он изначально какой-то не белый, будто уже там наверху стал серым и всё вокруг собой тоже пачкает, и заскулишь о зиме поневоле, о тёплой одежде. Кончается тем, что гонишь смерть, вспоминаешь о лете, как лучи слепят, танцует листва от ветра и ты ухмыляешься хулигански, шествуешь вдоль всего этого праздника. лета бы уж тогда.. а этот переходный период больше для стада бунтующего подходит, для любителей насилия и ссор.
Вчера разговаривал со своим старым знакомым - пенсионером, который стоит в метро почти каждый вечер раздаёт листовки, чтобы мы требовали своей доли природных ресурсов у президента. Его основная формула это поймать людей на вековую  жадность к присвоению земли и богатств, а там уж реализовать довольно не плохую идею. И вот весь наш спор второй раз свёлся к тому же - можно ли ловить людей на жадность к казённым богатствам и ненависть к правительству, а потом ждать от них ответственности и гражданского долга. Старичек утверждает, что можно, что из первичного получилось вторичное в ходе эволюции и значит это сработает - из грязи искусственно и в короткий срок получить высокое и светлое. Неужели дождевой червь сутра ещё ползающий по асфальту в поисках земли вдруг окуклится днём, а вечером уже будет пархать бабочкой? Может быть, жизнь непредсказуема, миллион червей умрёт но один может стать бабочкой, особенно если он с самого начала не дождевой был. 

своё, понимаешь, в этом суть эволюции и естественного отбора. тот кто теряет своё и стремится к общему становится уязвим к случайным флуктуациям общего. я приведу тебе в пример европу. страны теряют свою национальность, в людях теряется уникальное, присущее именно их нации "своё", то что и протащило нацию через все исторические преграды. что мы имеем в итоге  - партии геев, лесбиянок, педофилов, абсолютная неразборчивость в выборе партнёра, совершенная аморфность, неопроеделённость, вплоть до того что дети стали забывать какого они пола. то же творится с моралью, она становится надуманной, средней для всех, а следовательно не настоящей, подложной, она работает после мысли, то есть человек сначала обдумает что хорошо что плохо, а потом уж считает что он почувствовал. это происходит когда теряется связь со СВОИМ. это механизмы естественного отбора. эволюции, не надо думать что тут блаженный бредит. потому предупреждаю особо терпящих - защищай своё. если терпение есть твоё согласно главному христианскому завету, пусть так будет, терпи, но помни что в терпением ты именно защищаешь себя, своё, свою национальную идею, свою идею, что ты не подставил зад подлецам, что твоя война духовная и ты воин. пусть даже воин терпения, в терпении ключ к спасению человечества на мой взгляд но не будем это сейчас обсуждать. защищай своё. сильнейшее проявление этого принципа эволюции я вижу в материнском инстинкте. плевать хорош ребёнок или плох, плевать что ради него любую грязь нужно сделать, плевать на всё на земле и все рассуждения, первично желание матери защитить своё. работает до любого рассуждения, не приемлет рассуждений. из за этого первичного и глупого инстинкта мы с вами сейчас можем писать друг другу философские умствования, морща нос при его упоминании, не подозревая даже что исключительная сила этого инстинкта у млекопитающих  сделала их доминирующим видом на планете, позволила появиться человеку, что вообще невероятнейший результат.

я вдруг нашел в дневнике одного писателя его воспоминания и ответ некой видимо девушке, воспоминания тех времён когда он и писателем то не был, а только мечтал.

...не правда, что писатель гадёнышей с себя пишет. не правда.  писатель пишет гадёнышей с той мрази, которая его детское сознание как копьём продырявила. знаешь как так бывает? я покажу. ты вот стоишь смотришь на чловека, он человек, он рассказывает тебе мудрёное, он авторитет, и вдруг с той же мудрёностью, с которой про тонкости рассуждал непонятные с ней же родимой начинает тварь дичь пороть про то, что слабым надо на глотку наступать, про то что ядерное оружие это хорошо и да побольше бы, а то и пальнуть бы туда-то и туда-то (и ведь он сука знает куда!), вот мол тогда будет верно хорошо. или скажет что негра надо обратно в рабство вернуть, или баба не человек, и думаешь всё это он скажет грубо, как мужик пьяный в метро?? чёрта сдва, он тебе с той же мудрёностью всё доказывать начнёт и ведь докажет!! сука. докажет. потому что ты ребёнок, а он прохавал жизнь, он авторитет, он добился.  и ты стоишь будто тебя насквозь вот прямо продырявили. было в тебе внутри что-то горячее такое, твоё, вера называется, честь, совесть, искренняя детская вечная. и будто сука прямо вот в это местечко он тварь зарядил из дробовика и дыра и всё к хуям вылетело из тебя и ты с дырой стоишь в груди. и ничего не осталось, рученки сжал и смотришь. вот милая такое случается. и писатель, ежели получается у него преодолеть абсурд, преодолеть страшный вопрос "неужели всё правда?", удастся если ему всё обратно вернуть, вылечить себя, вот у него и есть типы. типы людей этих по сути сгнивших к чертовой матери, пропогандистов смерти, просто глупцов или слишком уж умных. и вот он берёт и пишет. а ему потом в морду "да смотрите на него, старый толстый, лысенький, да он с себя же и писал!"

   На счет старый там, толстый, пошленький, лысенький, жалкий, отдельно хочется ответить.  Я буду писателем. скоро буду. потому что это моя самая большая мечта после мира во всём мире конечно. и я буду писателем без всякого там живота толстого, лысины, чистое воплощение жажды жизни, вот моя мечта. Ганди сказал мне, что если ты хочешь видеть доказательств того во что веришь, что например есть писатель, который сам не мразь, то ты стань таким писателем. сам стань. и у тебя будет живое доказательство,  а с живым доказательством будешь уже как скала. Дак вот я только себя имею в качестве неоспоримого доказательства и если буду когда хоть каким-то писателем, то вот доказательства, что если я и писал с себя, то меня делали таким. изуверски делали, понимаешь? за шею прям схватили и в грязь мордой, и сапогом на макушку чтоб бошку выше не подымал. ох, что я имею ввиду ты спрашиваешь? поясню.

  Жил я в небольшом городе, расположенном знаешь среди зон, по крайней мере потом я стал себе таким образом объяснять страшнейший разгул у нас приступности, наркомании и всей остальной грязи в 90-е. и вот с детства защищал я слабеньких, невыносимо было смортеть как обижают. защищал, сам получал, но никогда не видел в том их вины, было как день понятно что обидчик виноват, хам, нахал, тот кто отбирал, кто обижал вобщем. это в детстве. и вот стал я взрослеть и у нас сила была у тех кто кучками ходит .кто подличает, избивает толпой, унижает. всё это дети тех самых толи зеков, толи наркоманов. родителей их все знали как отъявленных мерзавцев, но вернёмся к детям. вот детишки в 3 уже классе пакет с клеем на голову натягивающие в туалете, учительнце анальный секс предлагающие, вот эти дети за партами сидят и я среди них. и вот они меня помню всемером давай караулить у школы за то, что одного побил, заступился за друга. и гоняли меня долго, а я весь такой знаешь был как девочка. ранимый, пугливый сильно. ночи не спал, страдал страшно, всё мерещилось мне что они меня ловят и бьют. и стыдно так, не рассказывал никому пока мама не догадалась, да и то когда меня при ней прямо начали бить. и ведь всё равно я потом дальше заступался. но не сильно уже, знал против кого можно заступаться а против кого нельзя. ну и после школы, на каждом переулке гопник дежурил у нас. страшно это унизительно было когда один домой идешь, а школа далеко была, 30 минут пешком. ещё в подъезде дома у нас эти мерзавцы сидели и вот идешь с собакой гулять и молишься чтобы не случилось с тобой ничего. страшное время: с одной стороны дети, не должны убить или покалечить, а с другой стороны все чувства в десяток раз сильнее.  и вот пришла пора 13-15 лет. такой возраст я тебе скажу волшебный. когда особенно бунта хочется. и сломало это меня. то есть полностью. именно друзья начали меняться и приоритеты. стал слабых презирать, себя не уважал, что так вот ошибался, что защищал их. стал даже сам их унижать. слабых то есть. стали мы прорываться. унизили всех местных наркоманов и бандитов. стали чувствовать себя свободнее, дальше больше, сборища по 15 -20 человек в парке, водка, избить надо кого-то, унизить, посмеяться, сломать что-нибудь, прямо на площади на памятник ленина залезали, весело. дальше больше, всё детство я думал что в великой стране живу, что войну мы выиграли, и тут сомнения сомнения, ельцин, МММ, учителя бастуют, бандиты правят, друзья уже сами и наркотой начали торговать и на стрелы ездить, мусаров презирать просто и откровенно. помню отец начал с ножом по квартире бегать когда перепил в очередной раз, мусорня приехала через час. им до нас ехать 3 минуты, отделение рядом. И страна говном знашь стала. и войну выиграли все вместе уже, и ленин - труп валяется в мавзолее забыли убрать, и коммунизм посмешище, а не мечта, хаха. знаешь всё вот так вот скомкалось и чувство такое что ты бог, что тебе всё можно, а главное доказательства доказательтсва, прямо собираешь их как грибы, силой своей упиваешься, этого обмануть, тому ебальник набить, этим просто наврать, поверят трусы. ихха, дак вот в чем сила, вот где правда и соль жизни.

   И вот скажи мне, милая, это тот мальчик, который возвращаясь со школы представлял золотых драконов в небе, как они кружат, падают камнем с неба и снова взлетают, (как под машину не попадал, чудо, ведь всё время пялился в небо) этот вот выдумщик, который точно помнит когда перестал фантазировать, когда вдруг в очередной раз после школы сзади кто-то глаза закрыл, а второй кто-то варежки с рук сдёрнуть попытался да только одну сорвал. и оба побежали. мальчик за ними, но вот один остановался, в грудь ногой пнул. и оба засмеялись, побежали дальше. больше не было драконов в небе, ах как он себя корил за этих драконов, как внезапно его застигли врасплох негодяи, не заметил их,  если бы не драконы он бы варежку не отдал ведь. вот этот мальчик, скажи мне, милая, с кого он пишет потом. потом, уже после, когда ему не 15, не 18. когда он уже здоровым начал делаться, возвращаться в мир фантазии, в мир правды, вечности.   
потому не говори мне кто с кого пишет, ты сядь напиши, возьми из души достань и положи перед всеми, но не говори с кого написано, пусть думают.

http://vk.com/moremorewarmer
Если у кого-то есть желание и возможность поблаготворительствовать, вэлкам.

Мне ирригатор  починки доставили. Все, теперь я радостная прыгаю и пляшу. Задолбалась без него, с декабря сломанный стоял...
Вот еще печаль приключилась - деньги уходят на лечение Эли и мечта об отдыхе где-нибудь в солнечном Израиле в октябре накрылась медным тазом. Ну, с другой стороны, хорошо, что хоть были накопления и не приходится бегать с высунутым языком по городу и деньги занимать.
Ммм! Мммм! И послушайте песню Чипа и Дейла на китайском языке.

Вместо эпиграфа

очень тихо и пугливо,
раздвигаю шторы бытия.
а там, сморщенный, бедненький, маленький,
я

исповедь

Некто явился на свет, потому что его папаша однажды ночью, скажем так, не устранился в нужный момент и лишь из-за этого стал папашей. Его мамаша, сообразив, что стряслось, принимала хинин, прыгала, не сгибая ног, со шкафа на пол, но все это не помогло. Таким образом, Некто появляется на свет, оканчивает какую-то школу, торгует в магазине подтяжками, служит на почте или в конторе — и вдруг узнает, что предыстория была совсем другая. Планеты выстраивались именно так, а не иначе, знаки зодиака старательно и послушно складывались в особенный узор, одна половина небес сговаривалась с другой, чтобы Некто мог появиться на свет и встать за прилавок или сесть за конторский стол. Это внушает бодрость. Все мироздание, видите ли, вертится вокруг него, и пусть оно недружелюбно к нему, пусть даже звезды расположатся так, что фабрикант подтяжек вылетит в трубу и Некто потеряет работу, — все-таки это приятней, чем сознавать, с какой высоты чихают на него звезды и как мало о нем заботятся. Выбейте у него это из головы, вместе с иллюзиями насчет симпатии, которую питает к нему кактус на его подоконнике, и что останется? Босая, убогая, голая пустота, отчаяние и безнадежность.

время идёт вперёд, а собеседники уходят в прошлое. они видимо отаются в тюрьме из которой не освободятся досрочно.

Поговорим про цвета. Пока абстрактно, вне времени, взглянем на орденские планки:
<изображение>
мне, как сыну мирного времени все эти штуки понятны чуть более чем QR-код. То есть я знаю, что это цветовые маркировки отдельных орденов, но ху из ху.... Все это сливается в один сплошной шифр.

Теперь представим что мы студия артемия лебедева и у нас гоззаказ. Итак, нам нужно что-нибудь яркое, но простое, уникальное, но доступное для низкотехнологического брендирования... До боли в глазах всматриваемся в мешанину красных, синих и белых полосок, и...
<изображение>
То что надо!.. Броские и характерные цвета, оранжевый и черный, мрачные и торжественные цвета, напоминающие пламя и дым далекой войны. Тысячи применений, как ленточки, так и бренда, причем допустимы вариации цветовых оттенков, лента не перестает быть георгиевской, т.е. фактически, произошло брендирование именно сочетания цветов, а не просто ленты.

Таким образом, в 2005 кремлевские политтехнологи на удивление просто и легко, при помощи примитивнейших приемов внедрили патриотический бренд. Можно сколько угодно спорить и осуждать несоответствие цветов (оранжчерный - это гвардейская, геогриевская - желточерный), дискутировать о законности и моральном праве носить ленту невоенным шпакам, о кремлефлешмобах и прочих незнаниях истории ярыми носителями, суть в другом.

Кремль удивительно удачно запрыгнул на уходящий поезд памяти о ВОВ. С года на год ветераны переведутся, интерес к фактологии и истории будет уменьшаться (в массе), поэтому возникла нужда в простом и эффективном общем знаменателе, простом как ритуал пасхального разбития яичка, или новогодней елки. Лента!.. Покраска всего, до чего дотянутся руки в оранжевое и черное!.. И вот, пожалуйста, легко достижимая солидарность, внятный символизм и отличная узнаваемость.

Теперь, собственно, почему я об этом вообще заговорил, потому что жизнеспособность и удачность внедрения бренда (именно как узнаваемого бренда "Победа в Великой Отечественной Войне") выявил Крымский кризис.

Кроме того факта что данные ленты взяли на вооружение антинаци и проссияне крымчан и митингующие в их поддержку сочувствующие бюджетники в РФ, предлагаю взглянуть на это любопытное фото:
<изображение>
В ротовое отверстие мне нижние конечности, - как говаривали малоизвестные герои известных роликов, - они раскукожили ленту до размеров флага!!!

Вот уж над чем бы посмеялись, покачивая головой, наши героические предки. Но, как мы вывели выше, это уже не наградные ленты из строгих воинских уставов, это политический бренд, который очень удачно может применяться повсеместно, - ленты, флаги, покраска заборов, плакаты, и даже в сувенирной продукции. Бренд патриотизма успешно внедрен, понятен и работает.

на украине валят памятники
я вам покажу кое что:

мне, знаете, казалось что я накурился или выпил не обычного алкоголя. Всё как-то перепуталось, цвета стали яркими такими неестественно и кругом парадоксы парадоксы. топаю по красному проспекту, снежок медленно так падает, всё такое милое, замедленное. смотрю в ряд стоят плечом к плечу человек десять: все в шапочках разноцветных, шарфики пушистые у всех, очечки модные, ботинки большие. разных возрастов но все такие как дети - щёчки пухленькие у всех, морщинок нет, и все вот именно миленькие такие, но.. парадокс сразу как холодной водой в лицо - держат плакаты всё на одну тему: двое с болотной площади осуждены незаконно, освободить, восстановить справедливость и вообще "россия без пут". Завёл разговор с ними, оказывается книжек не читают, истории не знают, политики не знают, ничем толком не интересуются, у всех конечно ниссан в кредит куплен, у всех родители не бедные, некоторые совсем взросленькие вижу, лет наверное по 30. Ещё говорят будут против ввода войск в украину бастовать, тут тоже после разговора решили что войска таки надо ввести но с условием, но беда в том что условие на плакат не помещается, потому будем просто против. И при разговоре со мной так тушуются, смущаются, сказать чего не знают, ответы все находу выдумывают. оставил их, сел на метро, абсурд так поразил, это странное сочетание пикета против власти взросленьких детей, без мыслей, без веры и каких-то хоть нешатких идеалов, такое даже впечатление появилось что от скуки они вышли. Ладно, думаю, вырастут. Еду в метро, трое совсем детей рядом, пьют газеровку "грушевый". Слышу один сетует что в 7 классе будет литература обязательным экзаменом, а оппонент ему отвечает что в третьем классе последний раз читал что-то и даже помнит "скажи ка дядя ведь не даром, москва спалённая пожаром французу отдана". Ну и оба приходят к мнению что литературу в 7 они не сдадут. Как-то мне стало понятно, что они и выйдут через пару лет с плакатиками и "собственным мнением". Они люди не знающие о России ничего вообще, только эта строчка странная "скажи ка дядя, ведь не даром.." у них засела в голове видимо. Иду дальше, что она значит, строчка эта? И как символично бестолково её протараторил с ухмылочкой подросток. Ведь этот милашка с чёлочкой на глазах может и даром отдадаст. Хочется посетовать мол "да, были люди в наше время, богатыри, не вы", но не мне же сетовать, я только лишь парадоксу измуился, контрасту и совершенно логичному разрешению парадокса - не читают, не чувствуют культуры, по сути не русские а так, нечто неопределённое, разноцветное, рыхлое, только ткни, только спроси и уже румянец на щеках  и не знаем что ответить, ни на экзамене по литературе, ни на митинге собственном, нигде.
однако отдаю должное, может не спроста эта строчка засела у него единственная, может не даром засела, может чует, засранец, где суть.

фактически, весь мир просит у тебя только одного - чтобы ты не был говном.

Не могу пройти мимо и не отметить 100 дневный воркаут Руслана Дудника. Я пока всего лишь на 42 дне, но уже постепенно видны результаты. Килограммы, набранные за беременность ушли не все, так что я теперь жирная коровка, но вот что касается мышц (уа-ха-ха), которых у меня отродясь не было, тут все не так печально, оказывается.
Я это к чему: не верилось, что можно будет чуть меньше, чем за месяц получить видимый результат, а нате ж вам, он есть. Правда отжимаюсь я по-прежнему, как дохлая курица и на коленках, но....что "но"? ... Но уже как-то не так корявисто, вот.
Интересующимся ссыль на воркаут прошлого года (нужно ли говорить, что нынче я нищеброд и не стала платить денег за контроль моих упражнений?)
http://ostrovrusa.ru/vse-stati-bloga
Из иных новостей - я дорвалась до икеи и скоро на лоджии появятся расчудесные полочки, куда я смогу переложить некоторые коробки из шкафа и настанет мне счастье. счастье будет заключаться в том, что вещи перестанут падать на мою многострадальную голову и выпрыгивать на меня при открывании двери.
Вышивка сакуры идет нууууудно и долго. Такими темпами яее еще месяцев 5 буду ковырять, но надо закончить и все, поставлю крест на этом грязном деле. Займусь чем-нибудь другим.

мне хорошо известно, что такое храбрость, а именно: это  такая  добродетель,
которая находится между двумя порочными крайностями, каковы суть трусость  и
безрассудство. Однако ж наименьшим злом будет,  если  храбрец  поднимется  и
досягнет до безрассудства, чем если он унизится и досягнет  до  трусости,  и
насколько легче расточителю стать щедрым, нежели скупцу, настолько же  легче
безрассудному превратиться в истинного храбреца, нежели трусу возвыситься до
истинной храбрости. И вы мне поверьте, сеньор дон Дьего: коли  дело  идет  о
приключениях, то уж тут лучше пересолить, чем недосолить, ибо гораздо  лучше
звучит: "Такой-то  рыцарь  безрассуден  и  дерзновенен",  нежели:  "Такой-то
рыцарь малодушен и труслив".
     - Должен признаться, сеньор Дон Кихот, - заговорил дон Дьего, - что все
слова и поступки вашей милости  взвешены  на  весах  самого  разума,  и  мне
думается, что если бы установления и законы  странствующего  рыцарства  были
утрачены, то их можно было бы  сыскать  в  сердце  вашей  милости,  будто  в
нарочно для этого созданном хранилище и архиве. Ну, а теперь прибавим  шагу,
ведь уж поздно, и поедемте прямо ко мне в имение, и в  моем  доме  вы,  ваша
милость, отдохнете после затраты если не телесных, то душевых  сил,  затрата
же таковых сил подчас влечет за собою усталость телесную.

Егора я с детства знаю, парень славный, добрый, только вот с учёбой что-то не заладилось у него, отчислился с третьего курса и пошёл работать кем придётся. Мы с ним видимся иногда и в последний раз разговор наш так совпал со злобой дня, что мне захотелось написать о нём, так точно сошлась в этом разговоре теория и действительность.
Дак вот встретились мы с ним возле детского сада, у меня там мама музыкальным руководителем работает, а Егор устроился туда сторожем, снег разгребать, а ночью  и вовсе спать внутри, потому что на садик если и нападают негодяи, то только лишь с желанием пива попить в песочнице, тянет их видимо к покинутому когда-то раю. Надо отметить, что Егор был красив, широкоплеч, девченки за ним бегали, и деньги у него были всегда, потому что ещё подрабатывал монтажником чтоли, тысяч говорит по пятьдесят иногда получается зарабатывать на основной работе. Но всё девушки не было у него, я говорит не такую ищу, мне мол иная нужна. Никак у меня это в голову не шло, что за иная?
И вот на вопрос как, мол, в садике работёнка, Егор ответил честно, что работа хорошая, лёгкая, одно только его очень удивляет, это мамочки, которые вечером за своими детьми приходят.
- Ты знаешь, они ведь их ненавидят кажется. Работаю месяц всего, но каждый день слышу как они кричат на детей. И хоть бы одна сказала доброе слово. На днях у меня чуть глаза из орбит не вылезли - мамаша сначала кричала всё на ребёнка, что-то он там шапку долго надевал, задерживал видимо её, а когда ребёнок заревел и остановился, она его так за руку дёрнула что он упал. И что ты думаешь? Она ж не остановилась - поволокла его прямо по земле за руку. Он так кричать тогда начал как резаный, а она тащит его и плевать ей хотелось, что ему унизительно или может больно даже. И вот говорю, месяц работаю и хоть бы одна не лаяла на своё чадо, вот хоть бы одна.
    Мне этот его рассказ как откровение свыше был. Слушал и поверить не мог, потому что я как раз об этом и рассуждал последнюю неделю. Случай видел в новостях что мама одна ребёнка воспитывает и мол отошла на кухню на минуту когда его в ванной купала, потом прибежала, а он уже захлебнулся бедняга. минуты хватило вполне. А ещё тоже на днях слышал как ребёночка в комнате оставили а он на подоконник со стула забрался и вышел в окошко.. Мама вернулась, а его нет в комнате, евроокно сверху было отворено, как он умудрился в это щелочку пролезть? Она в окно глянула а он лежит там внизу на снегу не шевелится. Я только это представил и такой ужас у меня в душе поднялся, всё думал потом что она чувствовала когда увидела как он лежит внизу. И вроде не виноваты мамы тут, случайность, но с другой стороны каждая знает что такое ребёнок и что его ни на одну секунду оставлять нельзя. Я почему говорю, потому что мне хватило 20 минут помню. Оставила моя милая меня с малышкой на 20 минут буквально, смотри говорит за ней глаз не отрывай. Посадил её на коленки и сижу за компом. Она рученки тянет ко всему что на столе, кнопочки у меня нажимает, мешает вобщем. Ну я не будь дурак взял то что под руку подвернулось со стола - скорлупу пластмассовую из киндер сюрприза да монетку, вложил монетку в скорлупу, защёлкнул и дал ей, получилась шикарная погремушка, и, видит бог, мало кто догадался бы как из вещей, к которым она ручёнки тянет, смастерить такую погремушку, ай да я - изобретатель. Ну она давай греметь новой игрушечкой, увлеклась, я её тихонько на пол спустил, сам радуюсь мол милая то моя всё мучается с ней, а я вон как за минуту увлёк её новой игрушкой, самодельной, вот ведь голова, отец! Сижу за компом, и буквально через минуту мне зрелище открывается, которое уж никак не забыть - моя малышка сидит и кряхтит, изо рта слюни текут, как будто тошнит её. рядом скорлупа от моего изобретения, монетки нет. я встал с кресла, глаза выпучил, сразу понял что случилось, она кряхтит дышать не может, личико красное, я присел к ней, руки протянул и вот правда не знаю что делать, задыхается ребёночек, а я жду сижу. И вот со следующим движением рвотным малышка выплюнула монетку и закричала. Громко, страшно же ей было. Маленьким детям если дышать тяжело, то им очень страшно, это я знаю наверняка, попробуйте совсем маленькому лицо накрыть одеялом, или водой на лицо плеснуть - у них сразу паника. Эх что я пережил тогда, и всё от того что пару минут вытерпеть не смог, уж больно она мне за компьютером мешала, я даже разозлился, а потом вот пожалуйста изобрёл способ как её занять. изобретатель же..
Но это случай давнишний, просто к слову пришёлся, а из последних событий у меня был такой откровенный и даже может быть случайный отзыв одной из моих знакомых. После него связалось всё  в закономерность, все эти случайные убийства детей маленьких. Вобщем знакомая одна заявила, что не спит толком, и кожа у неё портится и волосы лезут, и всё бы ничего да ребёнок тоже не сияет всеми красками жизни - сыпь у него там и понос и ещё что-то ей совсем неприятное. И знаешь, говорит, я не скажу сейчас что это того стоит. Меня конечно негодование пробрало, но тоже жалко же её и обвинять если то только разозлю, а она вечером тоже купать будет малыша да на кухню отойдёт на минутку.. Вобщем осуждать не стал,  а вспомнил как моя милая справляется с такими ситуациями, ей начал советовать. И вот видит бог я по доброму советовал, но встретил стену просто усталости и даже что-то вроде "уйди а, пожалеть даже не можешь". Ну я ушел, а сам думаю - что если завтра напишут об очередном случае?
Это всё я Егору и рассказал, и он мне тогда вдруг так откровенно заявил - знаешь, если встречу такую одинокую, которая с ребёнком, и которая с любовью смотрит на него, ласкает, терпит всё - сразу женюсь.
Я люблю людей вроде него, которые искренне и просто в самую точку бьют, из самого сердца мысль вынимают и не боятся её.

Падлы.

У меня болят руки от того, что я час укачивала Элю. У нее была истерика. Облёвана и, следовательно, дурно пахну. Ем я одну только вареную гречку без масла. Чай без сахара. У меня клоками лезут волосы и кожа сохнет настолько сильно, что я похожа на гоблина. Я практически ни с кем не общаюсь и все мои интересы лежат в области детских сыпей и какашек. Я просыпаюсь каждый час и сплю в общей сложности 5 часов ночью и 2 часа днем. Ночью от усталости я не могу уснуть и тогда это не 5 часов, а 3. Я плохо понимаю то, что мне говорят и забываю названия предметов.
И нет, здесь не будет "оно того стоит".

I got soul but I'm not a soldier

я смотрел на него во все глаза, потому что всё, что в нём было, играло такими красками, таким жутким  дьявольским остроумием, проявляющемся во всех формах. Мышцы высечены из скалы, не человеческие ей богу, грудная клетка как у титана, и сам он был чертовски высок и складен. Но это всё ничто, если я не упомяну про то как он хохотал. Кажется, что развеселил ниагарский водопад- прямо грохот с брызгами, ей богу. Я, такой малыш, развеселил водопад-водопадище, это мне так было приятно, не передать. Никогда не забуду последнего нашего разговора.  "Сейчас в пять секунд докажу тебе что бог есть"- начал он. Как он узнал? мне идея бога была неприятна, потому что водила нас всех за нос уже много сотен лет, но в последнее время я особо усердствовал в борьбе с ней.
ну, говорю, давай докажи, почему он есть, как узнал ты?
- ну вот положим его нет. значит нет бессмертного свидетеля всех моих дел, так?
-ну так..
-а от чего же мне тогда положим не забрать у тебя все деньги?
- тебя посадят в тюрьму, закон же есть не воровать.
Он так по доброму рассмеялся опять  - как же меня посадят, если закон написан для простых людей, глупых, которых огромное количество, а меня то как поймают, я же не простой. и друзья у меня всё из таких как я. нас чёрта сдва когда поймают, дружок. Чтобы тебе было понятно я так скажу - считай у нас шапка невидимка есть. Ты вчера со своим другом только говорил об этом- стал бы он воровать, если бы шапка у него такая была . вот это ты вчера правильный вопрос задал ему. И ты думаешь что любой украл бы с такой шапкой, ведь так?
- Да, я думаю что любой, - мне не по себе было от этого признания, может я сказал так только потому что ему нужно было это услышать для продолжения мысли, не смог я прервать его мысль, и никто бы не смог - было в нём такое, как напор, вихрь, не вырвешься - будешь говорить что ему надо.
- Дак вот дружок у нас с друзьями считай такая шапка есть, точно тебе говорю. Можем страшно воровать, и даже похуже ещё дела делать. 
- И вы делаете, получается?
- нет дружок, не делаем
-значит врёшь про шапку
-  ээ нет, не вру, глянь на меня повнимательнее, кто меня перехитрить может на земле? или силой взять? любого в лепёшку превращу в два счёта. однако не ворую и не убиваю никого. Потому что дурная жизнь она как наваждение, как сон - однажды ты проснёшься. поначалу просто вопросы будешь задавать к делу не относящиеся, мол от чего сегодня день серый, от чего бессонница, от чего тошнит. А потом как вынырнешь из ледяного пруда, так взорвётся всё страшной правдой о себе, о своей жизни, о дурных делах. Ты мне, брат, поверь, даже если ты небо головой подпираешь и хохочешь как ниагара, так схватит тебя, закрутит будто ты песчинка, а не титан. И после ты уже не будешь спрашивать есть ли бог. не важно, не видно, и какая разница когда так на глотку тебе что-то встало, не продохнуть, как угрь на сковороде весь трясёшься, орёшь, мокрый просыпаешься, слёзы текут, прости, прости прости, у кого только прощения просишь не понятно. Вот тебе и титан, вот тебе и шапка. и ведь не видел никто, никто не поймает никогда и не скажет, разве что несколько раздавленных жизней, но у них на замке рот, братья постарались, шапка работает невидимка, всегда работать будет если надо. Дак что такое, брат, отчего как пушинка на ветру и страшно? Умирать так вот страшно, когда трясёшься весь как истеричная баба.
Глаза у него горели адским огнём, вот ей богу, может слеза так заблестела, но я видел, видел огонь, я тогда точно видел огонь, и не было там впомине слезы никакой, я специально смотрел потом - сухие глаза. Он договорил, мускулы на лице так четко обрисавались что будто утёс скалистый. И тут он расслабил их и захохотал своим смехом, встал и ещё громче захохотал, прошёл по комнате, к окну, постоял там, вернулся как ни в чём не бывало, сел рядом.
- Ты, брат, запомни мои слова сейчас. Не думай над ними, запомни только, будет время ещё подумать.
Я запомнил. Сейчас вспоминаю - дьявол воплоти, никто не указ ему.

мы ехали с ним в автобусе, разговаривали кажется о машине, которая знает всё во вселенной, положение каждой частицы и дальнейшие её передвижения, результаты всех химических реакций и по сути машина эта знает всё будующее вселенной в любой момент времени. Это было очень забавно потому что у нас никак не получалось представить как эта машина могла бы отвечать на вопросы, ведь ответы уже меняют будующиее ) мы тогда мало имели представления о различиях в ньютоновской и квантовой механике и наш мыслительный эксперимент казался нам самим грандиозным и очень увлекал. Тем временем автобус остался автобусом, а люди в нём всё теми же людьми, и на одной из остановок вошли двое молодых людей крайне неприличного поведения. Один из них сел рядом с парнем не русской национальности, а второй попросил этого парня уступить ему место, мол нога сломана и стоять не может. Парень уступил без колебаний, и когда оба сели тот, которому уступили, довольно громко сообщил - "чтобы черножопый в моей стране сидел, а я рядом стоял? такого никогда не будет". Все слышали, парень стоял спиной и сделал вид что не слышит. Но слышали все. И мы с Сашей, мы перестали говорить о волшебной машине почти сразу после появления этих двух ребят и наблюдали. И вот я никогда не испытывал переживаний по поводу того, что в России приезжим тяжело, но тут так стало обидно за парня, и вроде здоровый он и сильный, но правда ведь в чужой стране.. начнёт препираться - изобьют, да ещё и народ в автобусе чай за двух мерзавцев заступится, такая безысходность. Саша сидел молча, всё смотрел. Потом поднялся и пошёл вдруг к этим двум ребятам. Подошёл и попросил убрать бутылку пива, мол в транспорте общественном не нужно пить. Я даже сообразить не успел, как то ошалело глядел как он пошёл к ним - подошёл, что-то сказал, они что-то ответили. Саша ударил первого, прямо в лицо. Огромный Сашин кулак, старательно увеличенный им дома о бетонную стену, был в разы более обычного, это я знал. Второй парень приподнялся и тут же получил вторым кулаком тоже прямо в лицо, от удара он полетел головой в стекло, но не разбил его, а просто ударился и сел обратно. Саша взял первого парня за шкирку, нагнул его голову куда-то к коленям почти под сиденье, пригнулся к нему и что-то там прошептал. Потом пошел и сел рядом со мной, будто ничего не было, и стал смотреть на покалеченных ребят. Я тоже смотрел, какая-то бабушка сказала "правильно, так и надо", кондуктор молчала. А парни сидели, один зажмурил глаз, и видимо "разжмурит" его через пару дней только, а второй вжал голову в плечи и смотрел в пол, как будто его до сих пор бьют.
Саша потом сказал мне: "помнишь, Серёга, как мы в школе перестали вдруг защищать слабых, мол сами они должны научиться и что вовсе они не слабые? Вот слабыми то мы как раз стали".
Так и было, как же верно он сказал, так и было.
   

слава же  представляется  смертным  как  своего
рода бессмертие, и они  чают  ее  как  достойной  награды  за  свои  славные
подвиги, хотя, впрочем, нам, христианам-католикам и  странствующим  рыцарям,
надлежит более  радеть  о  славе  будущего  века  там,  в  небесных  эфирных
пространствах, ибо это слава вечная, нежели о  той  суетной  славе,  которую
возможно стяжать в земном и преходящем веке и которая, как бы долго  она  ни
длилась,  непременно  окончится  вместе  с  дольним   миром,   коего   конец
предуказан, - вот почему, Санчо, дела наши не должны  выходить  за  пределы,
положенные христианскою верою,  которую  мы  исповедуем.  Наш  долг  в  лице
великанов   сокрушать   гордыню,   зависть    побеждать    великодушием    и
добросердечием, гнев - невозмутимостью и спокойствием душевным,  чревоугодие
и  сонливость  -   малоядением   и   многободрствованием,   любострастие   и
похотливость - верностью, которую мы храним по  отношению  к  тем,  кого  мы
избрали владычицами наших помыслов, леность же - скитаниями по всем  странам
света в поисках  случаев,  благодаря  которым  мы  можем  стать  и  подлинно
становимся не только христианами, но и славными рыцарями. Вот каковы, Санчо,
средства заслужить наивысшие похвалы, которые всегда несет  с  собой  добрая
слава.

Серёже, в споре сегодня прямо в лицо заявили, что нечего прикрываться великими, особенно попавшим под горячую руку Чайковским, потому что Пётр Ильич видите ли гомосексуалист. Сразу вспомнилась ему одна дама, которая в подобном разговоре сообщила, что Достоевский вообще сумасшедший и это несомненный факт, всё установлено и подписано, точно она лично наблюдала Фдора Михайловича на дому и его состояние не внушало никакого доверия. Сердце было не на месте за Чайковского, поэтому не удержался Серёжа и при первой встрече с человеком понимающим сообщил как оскорбили авторитета сегодня мелкие и поверхностные люди. Человек понимающий был давнишним Серёженым приятелем и на всё смотрел с иронией, потому он нашёл много иронии в том, чтобы сообщить Серёже, что Чайковский действительно был гомосексуалистом, и это прискорбно, но конечно не должно влиять на суждения о его музыке.  "Вы ведь говорили о музыке?" - осведомился приятель, уже подозревая ответ -нет.
Ох как же это может быть, да и какая разница, крутил в голове Серёжа как мантру, а пальцы сами набирали "Чайковский" в поисковике и глаза сами читали и искали подтверждений, что Пётр Ильич предпочитал женщин. Не будем рассказывать о том, что пережил Серёжа, когда узнал, что в чём-то их вкусы с Петром Ильичом таки не сходятся. Ах, ну да бог с ним, ему же с этим так тяжело жилось, он страдал от этого несомненно. Все рассуждения и поиски были прерваны скайпом, мама и брат вышли на связь, потому что выходной, и не позвонить просто грех. "Что ты, милый, думаешь об открытии олимпиады?" Странный вопрос от мамы немного смутил, потому что Серёже очень понравилось как на зло европе выехал большой красный поезд под незабвенную и всесокрушающую сюиту Георгия Свиридова "Время Вперёд". Для Серёжи эта музыка была самым ярким и неоспоримым примером торжества идеологии Советского союза над всем ленивым и мёртвым. Но  выяснилось, что не всем открытие олимпиады понравилось. И даже есть статья в интернете, в которой чёрным по белому прописано, что на деньги, потраченные на олимпиаду, можно каждому жителю России купить по паре коньков. Коньки у Серёжи были, ему их оставил как раз тот самый приятель, который подтвердил часом ранее слухи о великом композиторе. Но надо отдать должное Серёжиной маме, она была искушена в диалогах с ним и, узнав его мнение, приписала эти крамольные мысли своим подругам, а статья по её словам вовсе дурацкая и так к слову пришлась. Понятное дело брат, тайно познакомивший сутра маму с этой статьёй, был сильно смущён тем, как мама интерпретировала довольно грамотную антиправительственную пропаганду. Не стоит объяснять что дальнейший разговор вышел крайне натянутым и коротким.
Что ж это они, чего ж это они - Серёжа сидел нахмурившийся, ни друзья ни враги, ни близкие ни далёкие не могли понять его сердца, требовавшего единения всех людей сейчас же и разумеется в самых важных пунктах. 

...я смотрю в твои глаза,
   то что сразу не ушло,
    не уходит никогда.

Пригревало лиловое солнце, в кустах пели птеродактили, которыми кишит планета, и в предвечерней тишине седовласый приор доминиканцев начал поверять мне свои огорчения и жаловаться на трудности миссионерской работы в здешних местах. Например, пятеричники, обитатели горячей Антилены, мерзнущие уже при шестистах градусах Цельсия, и слышать не хотят о рае, зато описания ада их живо интересуют, ввиду существования там благоприятных условий – кипящей смолы и пламени. Кроме того, неизвестно, кто из них может принимать духовный сан, так как у них различается пять полов; это нелегкая проблема для теологов.

Я выразил сочувствие; отец Лацимон пожал плечами:

– Это еще ничего! Бжуты, например, считают воскресение из мертвых такой же будничной вещью, как одевание, и никак не хотят смотреть на него как на чудо. У дартридов с Эгилии нет ни рук, ни ног, и креститься они могли бы только хвостом, но разрешить это не в моей компетенции, я жду ответа из апостолической столицы, но что же делать, если Ватикан молчит уже второй год?.. А слышали вы о жестокой судьбе, постигшей бедного отца Орибазия из нашей миссии?

Я ответил отрицательно.

– Тогда послушайте. Уже первооткрыватели Уртамы не могли нахвалиться ее жителями, могучими мемногами. Существует мнение, что эти разумные создания относятся к самым отзывчивым, кротким, добрым и альтруистическим во всем Космосе. Полагая, что на такой почве превосходно взойдут семена веры, мы послали к мемногам отца Орибазия, назначив его епископом язычников. Мемноги приняли его как нельзя лучше, окружили материнской заботой, почитали его, вслушивались в каждое его слово, угадывали и тотчас исполняли каждое его желание, прямо-таки впитывали его поучения – словом, предались ему всей душой. В письмах ко мне он, бедняжка, не мог ими нарадоваться…

Отец доминиканец смахнул рукавом рясы слезу и продолжал:

– В такой приязненной атмосфере отец Орибазий не уставал проповедовать основы веры ни днем ни ночью. Пересказав мемногам весь Ветхий и Новый завет, Апокалипсис и Послания апостолов, он перешел к Житиям святых и особенно много пыла вложил в прославление святых мучеников. Бедный… это всегда было его слабостью…

Превозмогая волнение, отец Лацимон дрожащим голосом продолжал:

– Он говорил им о святом Иоанне, заслужившем мученический венец, когда его живьем сварили в масле; о святой Агнессе, давшей ради веры отрубить себе голову; о святом Себастьяне, пронзенном сотнями стрел и претерпевшем жестокие мучения, за что в раю его встретили ангельским славословием; о святых девственницах, четвертованных, удавленных, колесованных, сожженных на медленном огне. Они принимали все эти муки с восторгом, зная, что заслуживают этим место одесную Вседержителя. Когда он рассказал мемногам обо всех этих достойных подражания житиях, они начали переглядываться, и самый старший из них робко спросил:

– Преславный наш пастырь, проповедник и отче достойный, скажи нам, если только соизволишь снизойти к смиренным твоим слугам, попадет ли в рай душа каждого, кто готов на мученичество?

– Непременно, сын мой! – ответил отец Орибазий.

– Да-а? Это очень хорошо… – протянул мемног. – А ты, отче духовный, желаешь ли попасть на небо?

– Это мое пламеннейшее желание, сын мой.

– И святым ты хотел бы стать? – продолжал вопрошать старейший мемног.

– Сын мой, кто бы не хотел этого? Но куда мне, грешному, до столь высокого чина; чтобы вступить на эту стезю, нужно напрячь все силы и стремиться неустанно, со смирением в сердце…

– Так ты хотел бы стать святым? – снова переспросил мемног и поощрительно глянул на сотоварищей, которые тем временем поднялись с мест.

– Конечно, сын мой.

– Ну так мы тебе поможем!

– Каким же образом, милые мои овечки?– спросил, улыбаясь, отец Орибазий, радуясь наивному рвению своей верной паствы.

В ответ мемноги осторожно, но крепко взяли его под руки и сказали:

– Таким, отче, какому ты сам нас научил!

Затем они сперва содрали ему кожу со спины и намазали это место горячей смолой, как сделал в Ирландии палач со святым Иакинфом, потом отрубили ему левую ногу, как язычники святому Пафнутию, потом распороли ему живот и запихнули туда охапку соломы, как блаженной Елизавете Нормандской, после чего посадили его на кол, как святого Гуго, переломали ему все ребра, как сиракузяне святому Генриху Падуанскому, и сожгли медленно, на малом огне, как бургундцы Орлеанскую Деву. А потом перевели дух, умылись и начали горько оплакивать своего утраченного пастыря. За этим занятием я их и застал, когда, объезжая звезды епархии, попал в сей приход. Когда я услышал о происшедшем, волосы у меня встали дыбом. Ломая руки, я вскричал:

– Недостойные лиходеи! Ада для вас мало! Знаете ли вы, что навек загубили свои души?!

– А как же, – ответили они, рыдая, – знаем!

Тот же старейший мемног встал и сказал мне:

– Досточтимый отче, мы хорошо знаем, что обрекли себя на проклятие и вечные муки, и, прежде чем решиться на сие дело, мы выдержали страшную душевную борьбу; но отец Орибазий неустанно повторял нам, что нет ничего такого, чего добрый христианин ни сделал бы для своего ближнего, что нужно отдать ему все и на все быть для него готовым. Поэтому мы отказались от спасения души, хотя и с великим отчаянием, и думали только о том, чтобы дражайший отец Орибазий обрел мученический венец и святость. Не можем выразить, как тяжко нам это далось, ибо до его прибытия никто из нас и мухи не обидел. Не однажды мы просили его, умоляли на коленях смилостивиться и смягчить строгость наказов веры, но он категорически утверждал, что ради любимого ближнего нужно делать все без исключения. Тогда мы увидели, что не можем ему отказать, ибо мы существа ничтожные и вовсе не достойные этого святого мужа, который заслуживает полнейшего самоотречения с нашей стороны. И мы горячо верим, что наше дело нам удалось и отец Орибазий причислен ныне к праведникам на небесах. Вот тебе, досточтимый отче, мешок с деньгами, которые мы собрали на канонизацию: так нужно, отец Орибазий, отечая на наши расспросы, подробно все объяснил. Должен сказать, что мы применили только самые его любимые пытки, о которых он повествовал с наибольшим восторгом. Мы думали угодить ему, но он всему противился и особенно не хотел пить кипящий свинец. Мы, однако, не допускали и мысли, чтобы наш пастырь говорил нам одно, а думал другое. Крики, им издаваемые, были только выражением недовольства низменных, телесных частей его естества, и мы не обращали на них внимания, памятуя, что надлежит унижать плоть, дабы тем выше вознесся дух. Желая его ободрить, мы напомнили ему о поучениях, которые он нам читал, но отец Орибазий ответил на это лишь одним словом, вовсе не понятным и не вразумительным; не знаем, что оно означает, ибо не нашли его ни в молитвенниках, которые он нам раздавал, ни в Священном писании.

Закончив рассказывать, отец Лацимон отер крупный пот с чела, и мы долго сидели в молчании, пока седовласый доминиканец не заговорил опять:

– Ну, скажите теперь сами, каково быть пастырем душ в таких условиях?! Или вот эта история! – Отец Лацимон ударил кулаком по письму, лежавшему на столе. – Отец Ипполит сообщает с Арпетузы, маленькой планеты в созвездии Весов, что ее обитатели совершенно перестали заключать браки, рожать детей и им грозит полное вымирание!

– Почему? – в недоумении спросил я.

– Потому, что едва они услышали, что телесная близость– грех, как тотчас возжаждали спасения, все как один дали обет целомудрия и соблюдают его! Вот уже две тысячи лет Церковь учит, что спасение души важнее всех мирских дел, но никто ведь не понимал этого буквально, о. Господи! А эти арпетузианцы, все до единого, ощутили в себе призвание и толпами вступают в монастыри, образцово соблюдают уставы, молятся, постятся и умерщвляют плоть, а тем временем промышленность и земледелие приходят в упадок, надвигается голод, и гибель угрожает планете. Я написал об этом в Рим, но в ответ, как всегда, молчание…

– И то сказать: рискованно было идти с проповедью на другие планеты, – заметил я.

– А что нам оставалось делать? Церковь не спешит, ибо царство ее, как известно, не от мира сего, но пока кардинальская коллегия обдумывала и совещалась, на планетах, как грибы после дождя, начали вырастать миссии кальвинистов, баптистов, редемптористов, мариавитов, адвентистов и Бог весть какие еще! Приходится спасать, что осталось. Ну, если уж говорить об этом… Идите за мной.

Отец Лацимон провел меня в свой кабинет. Одну стену занимала огромная синяя карта звездного неба; вся ее правая сторона была заклеена бумагой.

– Вот видите! – указал он на закрытую часть.

– Что это значит?

– Погибель, сын мой. Окончательную погибель! Эти области населены народами, обладающими необычно высоким интеллектом. Они исповедуют материализм, атеизм, прилагают все свои усилия к развитию науки и техники и улучшению условий жизни на планетах. Мы посылали к ним своих лучших миссионеров – салезианцев, бенедиктинцев, доминиканцев, даже иезуитов, самых сладкоречивых проповедников слова Божия, и все они – все! – вер нулись атеистами!

Отец Лацимон нервно подошел к столу.

– Был у нас отец Бонифаций, я помню его как одного из самых набожных слуг церкви; дни и ночи он проводил в молитве, распростершись ниц; все мирские дела были для него прахом; он не знал лучшего занятия, чем перебирать четки, и большей утехи, нежели литургия, а после трех недель пребывания там, – отец Лацимон указал на заклеенную часть карты, – он поступил в политехнический институт и написал вот эту книгу!

Отец Лацимон поднял и тут же с отвращением бросил на стол увесистый том. Я прочел заглавие: «О способах повышения безопасности космических полетов».

– Безопасность бренного тела он поставил выше спасения души, это ли не чудовищно?! Мы послали тревожный доклад, и на этот раз апостолическая столица не замешкалась. В сотрудничестве со специалистами из американского посольства в Риме Папская академия создала вот эти труды.

Отец Лацимон подошел к большому сундуку и открыл его; внутри было полно толстых фолиантов.

– Здесь около двухсот томов, где во всех подробностях описаны методы насилия, террора, внушения, шантажа, принуждения, гипноза, отравления, пыток и условных рефлексов, применяемых ими для удушения веры… Волосы у меня встали дыбом, когда я все это просматривал. Там есть фотографии, показания, протоколы, вещественные доказательства, свидетельства очевидцев и Бог весть что еще. Ума не приложу, как они все это быстро сделали, – что значит американская техника! Но, сын мой… действительность гораздо страшнее!

Отец Лацимон подошел ко мне и, горячо дыша прямо в ухо, прошептал:

– Я здесь, на месте, лучше ориентируюсь. Они не мучают, ни к чему не вынуждают, не пытают, не вгоняют винты в голову… они попросту учат, что такое Вселенная, откуда возникла жизнь, как зарождается сознание и как применять науку на пользу людям. У них есть способ, при помощи которого они доказывают как дважды два четыре, что весь мир исключительно материален. Из всех моих миссионеров сохранил веру только отец Серваций, и то лишь потому, что глух как пень и не слышал, что ему говорили. Да, сын мой, это похуже пыток! Была здесь одна молодая монахиня-кармелитка, одухотворенное дитя, посвятившая себя одному только Богу; она все время постилась, умерщвляла плоть, имела стигматы и видения, беседовала со святыми, а особенно возлюбила святую Меланию и усердно ей подражала; мало того, время от времени ей являлся сам архангел Гавриил… Однажды она отправилась туда. – Отец Лацимон указал на правую часть карты. – Я отпустил ее со спокойным сердцем, ибо она была нищая духом, а таким обещано Царствие Божие; но лишь только человек начинает задумываться как, да что, да почему, тотчас разверзается перед ним бездна ереси. Я был уверен, что доводы их мудрости перед нею бессильны. Но едва она туда прибыла, как после первого же публичного явления ей святых, сопряженного с приступом религиозного экстаза, ее признали невротичкой, или как там это у них называется, и лечили купаниями, работами по саду, давали какие– то игрушки, какие-то куклы… Через четыре месяца она вернулась, но в каком состоянии!

Отец Лацимон содрогнулся.

– Что с ней случилось? – с жалостью спросил я.

– Ее перестали посещать видения, она поступила на курсы ракетных пилотов и полетела с исследовательской экспедицией к ядру Галактики, бедное дитя? Недавно я услышал, что ей опять явилась святая Мелания, и сердце у меня забилось сильней от радостной надежды, но оказалось, что приснилась ей всего лишь родная тетка. Говорю вам, провал, разруха, упадок! Как наивны эти американские специалисты: присылают мне пять тонн литературы с описанием жестокостей, чинимых врагами веры! О, если бы они захотели преследовать религию, если бы закрывали церкви и разгоняли верующих! Но нет, ничего подобного, они разрешают все: и совершение обрядов, и духовное воспитание – и только всюду распространяют свои теории и доводы. Недавно мы попробовали вот это, – отец Лацимон указал на карту, – но безрезультатно.

– Простите, что вы попробовали?

– Ну, заклеить правую часть Космоса бумагой и игнорировать ее существование. Но это не помогло. В Риме теперь говорят о крестовом походе в защиту веры.

– А вы что об этом думаете, отче?

– Конечно, оно бы неплохо; если бы можно было взорвать их планеты, разрушить города, сжечь книги, а их самих истребить до последнего, тогда удалось бы, пожалуй, и отстоять учение о любви к ближнему, но кто в этот поход пойдет? Мемноги? Или, может, арпетузианцы? Смех меня разбирает, но вместе с ним и тревога!

Сегодня состоялось открытие Олимпиады. Это уже войдет в историю нашей страны. Как достижение в развитии спорта, так и как достижение внешней политики.
Чем еще запомнился этот день: присел сегодня  105 кг. Продолжаем делать ремиксы на нирвану для кавер вечеринки в честь ДР кобейна, получается атмосфэрно.
Завтра впервые поеду кататься на сноуборде на самый крутой горнолыжный комплекс на дальнев востоке, на Холдоми. Вообще там был наверно каждый второй из местных. А я вот впервые. Ну посмотрим, что это за развлечение (кстати сказать, не из дешевых)

мыши, не шуршите
<изображение>