Я постоянно повторяю, что привыкла. Что уже все равно. Это безразличие.
Привыкают к хорошему. Так циничны только кошки. А я не кошка. Это меня и сломает.

Не привыкла. Смирилась.

Это пройдет. И мне потом опять будет безразлично.

Ты так скуп на слова, ибо всем обо всем понятно.
Пусть идут по бордюрам, а ты  рассекаешь лужи.
А душа... неземного оттенка в стерильных пятнах.
И такая на ощупь, что хочется влезть поглубже.

Ты кончаешь так громко, что в стену стучат соседи.
Ты мечтаешь так тихо, что Бог ничего не слышит.
Я, конечно, из тех, кто тебя постоянно сердит:
Ты обходишь людей, что к тебе столь не ровно дышат.

Я касаюсь твоих настроений банальным Эго,
Ненавидя себя за минутно - слепую слабость.
В двух шагах от зимы набираю  в ладони снега:
Я держу его так, как ребенок лелеет сладость.

Виртуозно играешь на струнах души и нервах.
Ставишь подпись под важностью строк  неизменно кровью.
Это чувство к тебе я храню в потайных резервах.
Это чувство, что я берегу, я зову... привычкой.

- Не уходи...
- Что говоришь?
- Останься...
Фигура в дверном проеме, окутанная светом. Оборачивается. Смотрю в сторону. Ничего не сказав,  разворачивается и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. А что тут сказать?
Что нужно говорить, когда просят остаться? Что говорить, когда боишься этой просьбы, как пули, выпущенной тем, от кого этого меньше всего ждешь?
Ничего не нужно говорить.
Никогда не нужно просить остаться тех, кто выше всего ценит свое одиночество. Они не оценят. Они испугаются.
Тишина взрывается в голове тысячей криков. Вздохнув, пожимаю устало плечами и устраиваюсь поудобнее, засыпая.

-1
-1
-1
-1
Еще -1 день. А дни в календаре заканчиваются. Новая жизнь с понедельника. Может быть? Но это только пока понедельники не закончились.
+1
+1
+1
Еще +1 день. И кажется что жизнь бесконечна. И каждый день - как последний.  Это он - Конец бессмертия. Когда уходят вещи, привычные до боли. Когда не будет больше криминальной сводки в десять пятнадцать по четвертому каналу. Когда знаешь точно, сколько осталось.

Я, наверное, уже не понимаю, что страх затопил мою душу.  Жизнь прекрасна. Наверное, это и в правду так. Люби ее, потому что нет бессмертия. Спускаю ноги с кровати, уныло констатируя привычную холодность остывшего за ночь пола. Зеркало рядом с дверью. И тишина в пять часов утра. И молчание спящего дома. И одиночество. И дурацкие нервные сны. И ничем не вытравимое желание сказать "С добрым утром". Хоть кому-нибудь...

Ты с детства чесала за ушком Вселенскому Злу.
Тебе было пофигу - в царский дворец аль на плаху.
Но принц снизошел и оставил тебе поцелуй.
А ты его очень тактично отправила на хуй.

И, строя прискорбную мину всей царской родне,
Вином поливала любимые розы принцессы.
От "нежных" речей твоих все становились бледней:
"Ебёте мне мозг? Папа! Мама! Я против инцеста!"

Ты с радостным визгом купалась в осенней листве,
Болталась на ветках безмолвного старого кедра,
Жевала с богами амброзию - солнечный свет,
А ночью сбегала на зов переменного ветра.

И время, тобой опьяненное, плыло назад.
Святые спивались, и падали в обморок черти.
А ты, наигравшись по полной, закрыла глаза...
Закрыла глаза и придумала жизнь после смерти.

Вместо эпиграфа:

Только в мерзкой трясине по шею,
На непрочности зыбкого дна,
В буднях бедствий, тревог и лишений
Чувство счастья дается сполна.

Моя земля.
Моя стартовая площадка.
Твоя вечная жизнь.

Живи быстрее - пробуй что можешь, то трезво, то забываясь, урывками трать силы. Жизнь так проста, не смей усложнять. Не смей искать причины. Живи так, чтобы каждый день - как последний. Увидишь, как все просто. Ведь потом ты попадешь в рай. А там, должно быть, совершенно скучно.

Шур-шур-шур. Как песок в жестяных банках из-под кофе. И чьи-то руки умело жонглируют ими, извлекая божественные звуки. Вечная импровизация и саксофон. Песок и саксофон. Выключи свет. Мы будем слушать джаз. Тебе должен понравиться ранний Армстронг.

Пришло лето. Солнце, маслянисто блестящее сквозь пыльную тусклую листву деревьев... Но только не сегодня. Природа сегодня прекрасна как никогда. Она показывает всюсвою силу. Хочу услышать раскаты грома, как ливень пронзительными струнами стучит в стекло. Мне не нужен простой дождь. Я хочу бурю. Я напишу на этом месте дождь... Я не умею рисовать, я напишу... Природа показывает свое истинное лицо. Человек так и не стал её хозяином. Не сможет ребенок стать хозяином родителям. Все-таки ошибался дедушка Дарвин. Во всем этом есть капелька чего-то, что так и не смогла разузнать современная наука. Не смогла вывести формулу генотипа генная инжинерия. Не смогла расщепить на малые толики составляющего ядерная физика. Не смогла просчитать математика. Не ответили ни поэты, ни художники. Природа - это кошка, но вот кто же тогда её гладит?..

Закат багров... Прощай проклятый джаз
Прощай проклятое вино...
Я ухожу от вас, я ухожу в себя,
быть может там мне будет веселей...

Будущее - свет. А я живу в тени. Настоящее - вода. Течет сквозь меня, меня не замечая. Прошлого нет. И не было никогда. И не надо. Прошлое - цепь на ноге, свободы не любит. Будущее - цепь на шее, не любит свободы еще больше. Раз так, то его нам тоже не надо. Жизнь продолжается. Жизнь прекрасна. Даже когда никто не говорит об этом. Даже когда некому этого сказать.

С добрым утром город-герой, листает сутры ветер сырой,
орлы и звезды в небе порят, герои отправляются в ад.
Ты краше неба, город-герой, ты слаще хлеба, город-герой...
А я - лишь бублик в этой дыре, всего лишь атом в этом ядре...

За окном идет дождь... Бархатным шепотом растекается по улицам, оставляя за собой лужи бензина...капли мерно стучат по асфальту...кто-то сказал, что дождь - это погода. Придурок... Дождь - это состояние души...Ты не плачешь, нет, ну что вы!, просто это капли попадают на лицо и создается эта иллюзия. Дождь пройдет, капли высохнут. Не то, чтобы дождь сильно мешает, нет, дождь очень даже ничего. Мягко касается лица своими холодными каплями, приятно шелестит и создает иллюзию присутствия, соучастия, понимания. Он просачивается в твои легкие. Вдох-выдох... это так просто...Во время дождя начинаешь любить многоточии... в этих точках есть дождь, он стучит в каждой из них... Ты опускаешь голову и отдаешься дождю, с готовностью принимаешь ласки граязной воды с небес. Кончится дождь... На него не купишь абонимент. А единения с небом так хочется. Хочется искупаться во всем этом небесном дерьме в надежде смыть с себя хоть какое-то. Кто знает?..может это действительно помогает...

Вместо эпилога:

Посвящается тому, чьих ожиданий мне, наверное, никогда не оправдать.
Любовь - наркотик. я здоров?
Я люблю тебя. 

Сокол не вышел на связь,
что-то с тобой приключилось,
может ты просто меня разлюбила?..
сокол не вышел на вязь,
смелым секретное средство,
способ остаться в живых - бегство

Весна. Музыка.
Высокие здания блестят на солнце стеклом и пластиком. В воде отражаются грязные окна и пыль на деревьях.
Весна. И где-то звучит музыка.
Открываешь глаза - музыка.
Вдох, выдох - музыка.
Надоело до тошноты. Голова начинает кружиться, стоит только подумать о том, что проснешься и снова услышишь ее.  Покой и молчание - вот к чему я привыкаю, живя рядом с тобой, на твоей планете, переняв твои привычки.

If you wanna be with me, baby, there's a price you pay.
I'm a genie in a bottle, you gotta rub me the right way.
If you wanna be with me, I can make your wish come true.
Come and set me free, baby, and I'll be with you.

Знаешь, там еще такие штуки... Вроде кофейных банок с песком. Такой звук получается... Шур-шур-шур. Интимно. Мне нравится.  Я напишу на этом месте дождь...  Я не умею рисовать, я напишу... хорошо? Ты согласен? просто кивни, а все остальное - мои заботы.

Если бы не было тебя, я б выдумал себе любовь,
Я твои в ней искал бы черты, и убеждался вновь и вновь, что это снова ты.

Хотя маленький  принц и  полюбил прекрасный  цветок и  рад был  ему служить, но  вскоре в  душе его  пробудились сомнения.   Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.
     -  Напрасно  я  ее  слушал,  -  доверчиво  сказал он мне однажды. - Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на  них и дышать их ароматом.   Мой цветок напоил благоуханием всю  мою планету, а я  не умел  ему радоваться.   Эти разговоры  о когтях  и тиграх... Они должны бы меня растрогать, а я разозлился...
И еще он признался:
     - Ничего я тогда не понимал!   Надо было судить не по словам, а  по делам. Она дарила мне свой аромат,  озаряла мою жизнь.  Я не  должен был бежать. За  этими жалкими  хитростями и  уловками я  должен был  угадать нежность.  Цветы так непоследовательны!   Но я был слишком молод, я  еще не умел любить.

- Давай поиграем в игру...
Я щурусь от яркого света.
- Она называется "Честность".
Я спокойно смотрю в глаза Ангелу и спускаю курок. Попадаю в голову, хотя не особо и целюсь.  Обнаженный ангел с огромными белоснежными крыльями падает лицом вниз. А я снова запрокидываю голову, садясь на землю.
- Давай поиграем в игру...
Тяжело вздохнуть и оглянутся. Ангел неуклюже приподнимается и встает на четвереньки. В голове его зияет дыра.
- Она называется "Честность".
- Да отвали ты ради бога. - Безнадежный стон сквозь прокушенные губы. Ангел садится напротив. Свет меркнет. Маленькая тесная комнатка, девятимиллиметровый пистолет Вальтера. Восемь патронов. Древность 1977 года. И Ангел. Полные чувственные бледные губы на скуластом изможденном лице.
- Мне казалось, что вы там все... бесполые. - говорю, скользя взглядом по упругой красивой груди женщины с аккуратными маленькими розовым сосками.
- Давай поиграем...
- Да заткнись ты!
- Она называется "Честность"...
Тупик. Полный. Нет выхода. Deadend.
Очнутся от тяжелого неглубокого сна. Я хочу снова научиться спать, как спят живые люди. Но каждый раз, как засыпаешь, появляется этот чертов Ангел...
Я все равно не покончу собой, мертвый Ангел...
Жизнь прекрасна. Я когда-нибудь расскажу тебе об этом.
Ты очень красив, Ангел... Я отстрелю тебе крылья. Ты не сможешь улететь и снова оставить меня наедине со всепожирающим чувством вины и страха... Я отстрелю тебе крылья и пришью их себе на спину. Попрошу кого-нибудь, ведь не всех пугает вид крови.

Я верю, что все люди относительно чисты, все в мире достаточно относительно.  Ты же говоришь, что тебя уже не спасти, что черен до конца. Вот опять уходишь, обидевшись, надувшись. Не говори, что это не так. У тебя плохо получается скрывать определенный ряд эмоций. Я уже научилась их определять, вот только еще пока не знаю как себя вести с ними.  Пожалуйста, никогда ни о чем не спрашивай, не задавай вопросов "зачем? для чего? почему?"...
Сама еще к себе привыкаю, я не знаю откуда это...
просто, принимай все что я делаю как есть...
мне больно за все что я говорю и делаю, намного больнее, чем окружающим...
но я просто не умею делать по другому... мама не научила, самой не очень хотелось.
а показывать свои язвы я не люблю, у других и так слишком много проблем...
мне очень легко поддается игра в белого, наивного и пушистого, но от неё быстро устаешь...
поэтому - человек с дрогой биографией, который пережил пожар и не хочет отстраивать сгоревшие постройки...
человек, который любит порой смотреть на остывшее пепелище...
и плакать под дождем, потому что не хочет, чтобы к нему испытывали жалость...
она вызывает привязанность, и ты начинаешь разрывать свою душу вопросами: почему людей тянет друг к другу? в это болото отношений, откуда выход только через душевную боль, муки и страдание...
ничего личного, просто бизнес...

Нежные руки легко, будто бабочки, пробегают по волосам. Теплые губы покрывают лицо поцелуями. Из всех возможных, это самый лучший способ проснуться. И я наслаждаюсь им уже несколько дней. Перехватить руку и прижаться к ладони губами. В ответ услышать тихий смешок над самым ухом и шепот:
-Просыпайся, уже утро.
Уже кажется, что это снится, что было давно и неправда. Но ведь было?

Танцы с призраками под оглушающую музыку в темной комнате.

Но это не любовь. 
И не сострадание.
И не жалость.
И не побег от одиночества.
И не потребности тела.
И не родство душ.
Это... Случайность.

Свет идет из-под земли и вьется между корней деревьев, поднимаясь на полметра и скручиваясь густым, тугим туманом. Мокрая земля обдает холодом и влагой. С трудом поднимаешься и оглядываешься. Тишина и белый, как пена от молока, туман заполонили все вокруг. Редкие черные деревья взмываются ввысь и бесконечны, острыми ветками наверняка оплетая и поддерживая небо. Если, разумеется, оно существует.
Я сижу поблизости, на земле, подобрав под себя ноги и прислонившись к выпирающему из темной земли корню. Толстый, черный, влажный корень и трупно-бледная кожа. Ты трясешь головой и  сильно, царапая ногтями, трешь лоб. Открываешь  рот, но не можешь произнести ничего. Точнее, ты говоришь, но слова теряют звук, врываясь из глотки.
Я смотрю на тебя и улыбаюсь.
Ты хочешь попытаться позвать меня, но в этот момент что-то обрушилось внутри тебя самого. Из ушей горячо хлынула кровь. Белый молочный свет и тишина. Ощущаешь охватившее тебя, невесть откуда взявшееся, беспросветное отчаяние. Я поднимаюсь на ноги и направляюсь к источнику нового света.

Над нами ласковое море
И с двух сторон полоски берегов.
Осталась песня о просторе
И воздуху всего на семь часов.
Продуты полностью балластные цистерны,
Но субмарина с места ни на фут.
Ну всё, конец, а на земле, наверно,
Уже забыли, как нас всех зовут.
Над нами ласковое море
И с двух сторон полоски берегов.
Осталась песня о просторе
И воздуху всего на шесть часов.

- Прощайте, - сказал он. Красавица не ответила.
- Прощайте, - повторил маленький принц.
Она кашлянула. Но не от простуды.
-  Я  была  глупая,  -  сказала  она  наконец.  -  Прости  меня.  И постарайся быть счастливым.
И ни  слова упрека.   Маленький принц  очень удивился.  Он  застыл, растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?
- Да, да, я люблю тебя, -  услышал он. - Моя вина, что ты  этого не знал.  Да это и не важно.  Но ты был такой же глупый, как я.  Постарайся быть счастливым... Оставь колпак, он мне больше не нужен.
- Но ветер...
- Не так уж я  простужена... Ночная свежесть пойдет мне  на пользу. Ведь я - цветок.
- Но звери, насекомые...
- Должна же я  стерпеть двух-трех гусениц, если  хочу познакомиться с  бабочками.   Они,  наверно,  прелестны.  А  то  кто  же  станет  меня навещать?  Ты ведь будешь далеко.   А больших зверей я не боюсь. У  меня тоже есть когти.
И  она  в  простоте  душевной  показала  свои  четыре  шипа.  Потом прибавила:
- Да не тяни же, это невыносимо!  Решил уйти - так уходи.
Она не  хотела, чтобы  маленький принц  видел, как  она плачет. Это был очень гордый цветок...

Рыжая собака, улыбающаяся, с человеческими глазами, с блестящей ухоженной шерстью.
Собака садится, смотрит, почесывается, вывалив черно-зеленый язык, ее пасть полна белыми личинками и слизью.
На шкуре собаки разрастаются язвы. Она слепа. Она гниет заживо - замертво, она давным-давно издохла, ее нутро съедено, на ней кормятся трупные мухи.
Лысое, серокожее брюхо вздувается. Зловоние непереносимо. Собака присаживается и начинает гадить; с нечистотами вываливаются червивые куски внутренностей.
Плоть исчезла. Смотрят пустые глазницы, волокна жил еще кое-где опадают со стучащих костей. Даже скелет отвратителен - на костях вздутия, размягчения, следы артроза и гиперкальциемии, уродства...
Хрящи высыхают и рассыпаются. То, что было рыжей собакой - теперь куча костей. Она неторопливо оседает, темнея, становится горкой праха и наконец, уходит в землю.

Часы стучат невнятные, нет полной тишины
Все горести - понятные, все радости - скучны.
Угроза одиночества, свидания обет...
Не верю я в пророчества, ни счастия, ни бед.
Не жду необычайного: все просто и мертво.
Ни страшного, ни тайного нет в жизни ничего.
Везде однообразие, мы - дети без отца,
И близко наступление  последнего конца.
Но слабости смирения я душу не отдам.
Не надо искупления кощунственным словам.