Источник: http://www.vz.ru/society/2007/9/5/106242.html

В издательстве «Алгоритм» вышла книга Ивана Миронова "Роковая сделка".  В основу книги легла его кандидатская диссертация. Главный вопрос, которым задается автор: «Кому это было выгодно – продать Аляску?»

Книга содержит множество неизвестных ранее материалов. В частности, архивные документы, переданные Соединенными Штатами Америки, и практически не исследованный фонд Российско-Американской кампании из Архива внешней политики Российской Империи МИД РФ. По ходу исследования становится ясно, что сделка по продаже Аляски была выгодна определённому кругу лиц во власти при царе Александре II. Этих людей тогдашний министр внутренних дел П.А. Валуев определил в своём дневнике как «министерскую олигархию». Факты, которые приводит Иван Миронов, показывают, что довольно большая часть денег, уплаченных за Аляску, разошлась по карманам частных лиц!

Против русских индейцам давали пушки

«Сделка обосновывалась стремлением России укрепить дружественные отношения с США, в ту пору основного союзника русского правительства в мировой политике. Продажа Аляски американцам усилила бы нарастание англо-американских противоречий. Таковы были официальные доводы, которые и легли в основу сделки. Не удивительно, что до сих пор продажа Аляски трактуется историками как вынужденная необходимость. Мол, не продав русские колонии, Россия все равно осталась бы без Аляски, но вместе с тем без денег и без союзника. Таким образом, исследователи сходятся в одном – царское правительство перед напором США сочло за благо получить хоть малость, нежели потерять все даром.

Действительно, очевидец событий Д.И. Завалишин, участвовавший в 1822 – 1824 годах в кругосветном плавании под командованием М.П. Лазарева, отмечал, что Соединенные Штаты ведут на Аляске настоящую войну против России. Американцы прямо заявляли о том, что не успокоятся до тех пор, пока северная часть Тихого океана не «сделается исключительно нашим морем». Для достижения этой цели в ход шли и контрабанда, и натравливание на русские форты индейцев, которым поставлялась даже артиллерия.

В 1849 году в американских газетах началась кампания «Русская Америка – наши тихоокеанские владения». Вскоре за реализацию высказанной идеи взялись политики. Особенно отличился на этом поприще один из лидеров республиканской партии, В. Сьюард. Позднее, будучи государственным секретарем и фактически вторым лицом в стране, он сыграл видную роль в заключении соглашения 1867 года – о продаже Аляски. В США сразу же началось широкое обсуждение намечавшегося приобретения. Большинство газет справедливо отметило колоссальную ценность Аляски.

Но некоторые издания выступили против. Причины были разными. Редактор нью-йоркской «Трибуны» Грили, к примеру, питал личную неприязнь к В. Сьюарду. Существенное влияние на стремление США купить Аляску оказала предвыборная кампания, проходившая в ряде штатов. Некоторые политики в погоне за голосами избирателей начали трогательно заботиться о кошельках налогоплательщиков и выступать против покупки. Вот эти-то выступления позднее и породили легенды о нежелании США забирать Русскую Америку. Шумели в Сенате: «Платим деньги за ящик со льдом», «глупость Сьюарда». А в конгрессе и вовсе дело застопорилось. Пришлось давать взятки. Но не Сьюард давал, а русский посланник в Вашингтоне – барон Э.А. Стекль, опасавшийся срыва сделки. Давал редакторам за поддержку в газетах, политикам за речи в конгрессе. Больше 100 тыс. долл. было списано Петербургом по тайной статье расходов – «на дела, известные императору». 25 тыс. долл. было пожаловано посланнику за труды.

9 апреля договор об уступке был ратифицирован в конгрессе почти единогласно. Через несколько дней договор ратифицировал российский император. 20 июня 1867 г. после обмена ратификационными грамотами договор вступил в силу. Сделка состоялась. На Аляску весть о продаже пришла лишь в мае 1867-го, что стало полной неожиданностью для главного правителя Русской Америки Д.П. Максутова.

Странные торговцы

Договор о продаже Русской Аляски, вступивший в силу в 1867 году, не был широко обнародован, текст его опубликовали только год спустя на французском языке в закрытом издании. Официальных комментариев, объяснявших причины добровольного отказа от своих территорий, российское правительство также не давало. Министерство иностранных дел ограничилось общими словами о грядущем «полном удовлетворении торговых и политических интересов обеих договаривающихся сторон», то есть объясняло ключевой для России договор сиюминутными нуждами политического и экономического сотрудничества с Соединенными Штатами, что нельзя полагать действительно серьезным доводом.

Все другие официальные обоснования продажи Русской Америки, какие предъявлялись не столько обществу, сколько государю императору, потому что именно от его высочайшей воли зависело принятие этого решения, мы можем извлечь лишь из документов, возникших на стадии подготовки сделки и объясняющих ее необходимость узкому кругу осведомленных о ней лиц.

В апреле 1857 года в докладной записке правителя русских колоний в Америке адмирала Ф.П. Врангеля указывалась сумма, которую следовало запросить за колонии — 20 млн. руб. плюс 7.442.800 руб. Последняя сумма должна была быть разделена между акционерами Российско-Американской компании (РАК) и правительством. В 20 млн. руб. правитель колоний оценивал только недвижимое имущество РАК: земли, строения, корабли и пр., не беря в расчет богатства Аляски. Но в итоге Аляска и Алеуты были проданы за 7,2 млн. долл. золотом, то есть приблизительно за 11 млн. руб., а казна получила вообще менее 10 млн. руб. Таким образом, русские территории были проданы за половину официально названной цены одной только недвижимости Российско-Американской компании.

Забыв святой купеческий принцип «денежки вперед», составители договора о продаже Аляски при всей своей торопливости предусмотрели десятимесячную отсрочку в уплате денег. В начале июля 1867 года президент Джонсон направил документ конгрессу для принятия решений по расчету с Россией. Но если ранее договор прошёл на ура, то теперь энтузиазма было значительно меньше. Рассмотрение перенесли на осень. В конце ноября палата представителей запросила юридический комитет о том, имеет ли она право отвергнуть выделение средств. Американские газеты осудили намерения русского царя истребовать у Америки деньги.

Взятки в конгрессе и исчезновение барона

В качестве повода для проволочек было избрано так называемое «дело Перкинса». Еще в Крымскую войну некий Перкинс якобы устно договорился с российским послом о поставке в Россию пороха. Он намеревался поставить еще и партию ружей. Война закончилась. Ни пороха, ни ружей Россия так и не увидела. В 1858 году Перкинс решил поправить свои пошатнувшиеся дела и обратился в Верховный Суд США с иском к царскому правительству. Он пытался доказать, что будто бы в ходе подготовки своих прожектов понес гигантские издержки. Россия категорически отвергла домогательства дельца. Суд отклонил его иск и оценил ущерб в 200 дол. Тогда же эта сумма была ему и выдана за счет американской казны. Но в 1867 году предприимчивая вдова Перкинса оценила убытки уже в 800 тыс. дол. Значительная часть этих денег была обещана конгрессменам в качестве вознаграждения. И колеса законодательной машины завертелись. Избранники народа начали протаскивать идею о включении «российского долга» в счет уплаты за Аляску. Америке нужен был повод, чтобы избежать каких-либо выплат России.

Вместо того чтобы с достоинством великой державы спокойно наблюдать за возней вокруг договора, а в случае необходимости его расторгнуть, перепуганное российское правительство согласилось с мошенническими предложениями. Э.А. Стеклю правительством была предоставлена полная свобода действий.

Щедроты российского посла погасили патриотические замыслы американских политиков. 27 июля 1868 года, с более чем трехмесячной просрочкой, решение о выделении средств было принято. Россия из обещанных 7 млн. 200 тыс. долл. получила только 7 млн. 35 тыс. Какая-то часть денег осела в карманах политиков и деятелей прессы. Сколько осталось у Стекля, можно только догадываться. Интересный документ в связи с этим обнаружен нами в фонде Российско-Американской компании. Это приказ «Об отправке комиссара для передачи правительству Северо-Американских Соединенных Штатов колоний наших в Америке» за подписью М.Х. Рейтерна от 13 июля 1867 года, где пятым пунктом значится выделение Стеклю 100 тыс. долл. на реализацию договора по продаже Аляски: «На расходы по приведению в исполнение Трактата открыть чрезвычайному Посланнику и Полномочному Министру нашему в Вашингтоне кредит в сто тысяч (100.000) долларов».

Еще раз обратим внимание на дату этого приказа – 13 июля 1867 года, в то время как решение о выделении средств Америкой было принято только 27 июля того же года. Как видим, деньги на «приведение в исполнение Трактата» российское правительство выделяло первым, выделяло само, выделяло из казны. Министру финансов нужно было форсировать реализацию сделки, ибо ее незаконность и разгоравшийся в России скандал могли нарушить планы сановников.

Официальный рапорт Стекля о произведенных тратах из российских архивов исчез, хотя и другие бумаги посланника особенного доверия не внушают. Известно лишь то, что барон после завершения сделки сразу ушел в отставку и исчез в неизвестном направлении. Историкам так и не удалось проследить его дальнейшую судьбу.

Навязчивые покупатели

Заполучив Аляску, американцы захотели большего. Сьюард превратился из сердечного друга в сурового диктатора. Он потребовал ни много, ни мало, как дозволения хозяйничать уже и на побережье Дальнего Востока и тихоокеанских островов. В случае отказа госсекретарь грозил нам всяческими бедами.

Российский консул в Сан-Франциско К.Р. Остен-Сакен заметил, что «даже Китай», потерпевший поражение в опиумной войне, не принимал подобных условий. Приблизившись к нашим азиатским владениям, американцы усилили разграбление природных богатств Курильских и Командорских островов, Дальнего Boстока. Американские бизнесмены игнорировали международные договоренности, так, один из них, некто Пфлюгер, поднял американский флаг на острове Беринга, как на «завоеванной земле». Родной брат Пфлюгера был российским консулом в Гонолулу, и «завоеватель» вполне мог рассчитывать на безнаказанность…

Только по официальным данным, за 1868 – 1890 годы с Аляски было вывезено мехов, золота и серебра, китового жира и уса, мамонтовой кости на сумму 75,2 млн. долл. Вознаграждение, выплаченное американцами за «уступку» русских колоний, составило около 9% от доходов, полученных США за 23 года (1868 – 1890) от разработки богатств бывших русских владений. Без учета прибыли от меновой торговли с населением Аляски, эти доходы официально насчитывали 75 млн. долларов.

Итак, «Договор, заключенный между Россией и Северо-Американскими Соединенными Штатами в Вашингтоне 18 (30) апреля 1867 г. об уступке Российских Северо-Американских колоний» противоречил внешнеполитическим интересам Российского государства.

Что же это было? Политическая близорукость или государственная измена?

А между тем не столько залежи золота, минеральные ископаемые, изобилие ценных пород зверя и рыбы, иными словами, «золотое дно» русских колоний интересовали Соединенные Штаты. Аляска нужна была США для установления господства на континенте, и вместе с тем для обретения важнейших стратегических позиций на Тихом океане. В результате это привело к ослаблению позиций Англии в регионе, чего, собственно, и добивалась тогда Россия. Но одновременно с продажей Аляски оказалась подорванной геополитическая безопасность самой Российской Империи.

Да и сами покупатели русских колоний не скрывали, что после приобретения Русской Америки они пойдут дальше . Так, председатель комиссии по иностранным делам палаты представителей Н. Бэнкс называл Аляску «ключом» к Тихому океану, он заявлял, что с приобретением Аляски и Алеутских островов Берингово море сделается «американским морем». Госсекретарь Сьюард в Бостоне накануне подписания договора о продаже Аляски заявил: «Дайте мне еще пятьдесят, сорок, тридцать лет жизни, и я обещаю вам во владение весь американский континент и контроль над всем миром». Неужели в подобных условиях приходилось рассчитывать на укрепление «доброго согласия»?

Но правительство Александра II и сам император до конца слепо верили в «твердую дружбу» с Америкой: летом 69-го года новому посланнику России в США К.Г. Катакази Александр II сказал: «Ваши инструкции очень кратки и определенны. Вы должны постоянно помнить, что наш лучший друг – американский народ».