Жестко, сухо, факты...Только вот об истреблении русскоязычного населения в чечне в 90-х никто дел не заводит, а если и заводят, так "прут" амнистии душегубам.

Дожили люди :(((((

сколько разных инстанций,вывод:если очень хотят засудить,то засудят,на каждый суд есть еще высший суд,с присяжными ли,без

adarian написал(а):

Ivan42rus например...

В смысле?

adarian написал(а):

трахает абрек москву... так ей и надо... обидно правда что простые люди страдают от этого.

Придет время, мы этого абрека повесим и в свиной шкуре похороним. По делам и одежка будет.

Исправлено Ivan42rus (15.06.07 10:44)

Bream написал(а):

г-хм, не "повешаем", а "повесим"... и вообще, способы казни гипотетических абреков в привате

Просите за мой французский). Абрек он не гипотетический, а какой есть. Просто очень уж он не хороший человек.
З.Ы. Учел.

Insider, этого следовало ожидать. Ульмана судили только потому, что предыдущий "суд не учел волю моего народа", а в нынешней Эрэфии это уже звучит как приговор.

Insider, к сожалению, очень большая вероятность, что Эдуарда уже нет в живых: http://hostel.nstu.ru/viewtopic.php?id=75330
Обжалованию безусловно приговор подлежит. Только при таких условиях, когда есть стороны, заинтересованные в обратном, оно нереально.

Insider написал(а):

Дак вот даже помню что подписи собирали в его поддержку всем поселком....и так все закончилось....

Прими благодарность за поддержку соотечественника.

Эдуард Анатольевич Ульман родился в 1973 году в городе Красноозерск Новосибирской области в семье инженера. Учился в красноозерской школе номер 2. В 1990 году окончил школу и поступил в Новосибирское общевойсковое училище - главный вуз России, где готовят специалистов войсковой разведки.

В 1994 году Ульман окончил училище. Служил в спецназе Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба РФ, в воинской части номер 87341. В Чечню просился сам: написал четыре рапорта и, наконец, попал туда в 2000 году. Всего у него было четыре чеченских командировки; последняя из них, в ходе которой Ульман возглавлял разведгруппу номер 513, закончилась в 2002 году.

Женат (женился в 2005 году), детей нет. За безупречную службу Ульман был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" II степени (награда пришла осенью 2003 года, когда он находился в заключении).

nicvic написал(а):

А мнение народа как правило учитывается при рассмотрении любого дела.

В данном случае - одного народа, "особого".

Вот уроды. А бывшие боевики - убивавшие НАс, теперь купаются в бабле из Москвы. (Рамзанчик ку ку)

"Дело Ульмана'': грядет второй Хасавюрт?
Максим Буянов

На завершившемся 14 июня в Ростове-на-Дону судебном процессе по «делу Ульмана» были вынесены приговоры четырeм спецназовцам из подразделения военной разведки, которых обвиняли в расстреле мирных жителей Чечни. Из всех обвиняемых только майор Перелевский получил не заочный приговор - капитан Эдуард Ульман и двое его подчиненных бесследно исчезли в середине апреля. Колаганскому, Воеводину и Ульману были назначены сроки - 11, 12 и 14 лет, соответственно. Перелевский же получил 9 лет колонии строго режима.

По словам председателя НРО ВЖС «Надежда России» Веры Гармановой, в ходе процесса оказывавшей помощь семье капитана Эдуарда Ульмана, приговор вынесенный спецназовцам нелегитимен:

- Ребята имели право на суд присяжных, и он дважды единогласно их оправдал. Но их уже решили засудить, и поэтому, невзирая на вопиющие нарушения законодательства на третий раз вердикт выносили «профессиональные» судьи. На наших глазах разворачивается компания против наших солдат, создаются судебные прецеденты. Теперь все российские солдаты, участвовавшие в боевых действиях в Чечне могут быть осуждены за то, что они выполняли приказ командования.

Источник: http://kprfnsk.ru/inform/news/1544_ulman



Особенности национальной правозащиты
Юрий Нерсесов

Решение Конституционного Суда по «делу Ульмана» дало старт массовой гражданской компании, захватившей уже несколько региональных парламентов. До недавнего времени обвиняемые в негуманном отношении к мирному чеченскому населению военнослужащие встречали поддержку лишь внутри узкой группы населения. Командира танкового полка Юрия Буданова, сапера петербургского ОМОНа Сергея Бабина, лейтенантов Сергея Аракчеева и Евгения Худякова защищали почти исключительно активисты национал-патриотических организаций. Более солидные партии отчасти из-за традиционного равнодушия, отчасти опасаясь обвинений в «русском фашизме» хранили глубокомысленное молчание.

Практически бездействовали и ветеранские организации, включая многочисленные объединения участников последних войн. Корпоративная солидарность никогда не была сильной стороной российских вооруженных сил, чем власти успешно и пользовались. В противном случае она проявилась бы еще раньше - когда западную группу войск выкидывали из комфортабельных немецких казарм в чисто поле, а целые дивизии по несколько месяцев сидели без зарплаты. Армия любой банановой республики за малую долю подобных художеств, просто вздернула бы своего президента на ближайшей пальме, но господа российские офицеры предпочитали смирно терпеть.

Выступлениям не способствовали и надежды на введение в стране суда присяжных, оправдавших как группу Ульмана, так и Аракчеева с Худяковым. Официозные СМИ настолько шумно рекламировали институт присяжных заседателей, что многие и впрямь поверили - в России его устанавливают всерьез и собираются уважать.

Неудивительно, что до недавнего времени и дела попавших под суд не вызывали в армии особого интереса. Втихаря ближайшие сослуживцы, конечно, помогали, но преобладало мнение: «Меня не трогают - и ладно».

Однако в последний год ситуация изменилась.

В январе 2005-го относительным успехом завершились массовые выступления против монетизации льгот: удалось отстоять дешевый проезд для пенсионеров. Позднее от властей удалось добиться пересмотра дела водителя Олега Щербинского, несправедливо обвиненного в убийстве алтайского губернатора Михаила Евдокимова. Наконец, совсем недавно несмотря на стенания чрезвычайно близких к Кремлю боссов «Транснефти» трубу этой компании удалось отодвинуть от Байкала.

Росту гражданского самосознания способствовали и успешные действия Движения против нелегальной иммиграции, и прежде всего удачное завершение дела Иванниковой. Впервые на территории России возникла национальная сетевая структура, способная решать конкретные задачи по защите прав граждан, а не пугать их флажками с самопальными свастиками.

Не хватало только последнего толчка и он последовал 6 апреля 2006 года. В этот день Конституционный Суд изъял дела военнослужащих, судимых за совершенное в Чечне, из юрисдикции суда присяжных. Еще раньше главный военный прокурор РФ Александр Савенков назвал решение по делу Ульмана не имеющим отношения к правосудию, а первый вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров посетовал, что присяжные оправдавшие Аракчеева не учитывают волю чеченского народа.

Стало ясно: относительно конфликтов, связанных с войной на Кавказе, государство не желает вести себя как беспристрастный страж закона. Поскольку недоучет воли чеченского народа грозил неприятностями вплоть до терактов, а лица славянской национальности и приравненный к ним потомок поволжских немцев Ульмана ничего подобного устроить не могли, - крайними должны были стать они.

И вот тут до людей наконец стало доходить, что случившееся с Аракчеевым и Ульманом завтра может произойти с ними и их близкими. Первым сбор подписей под обращением к президенту в защиту группы Ульмана, начал публикующий современную военную литературу сайт http://artofwar.ru/. Затем его поддержали другие инициативные группы. К настоящему моменту счет подписавших пошел на десятки тысяч. Позже к ним присоединились Новосибирский областной совет, Народный хурал Бурятии и Законодательное собрание Иркутской области. На очереди парламенты еще нескольких субъектов федерации.

Вскоре требования переросли конкретное дело и конференция общественных организаций Новосибирска приняло чрезвычайно примечательную резолюцию.

Собравшиеся потребовали:

1.Устранить в ближайшее время несоответствие в федеральных законах о характере военных действий в·горячих точках, статуса военных частей и подразделений, военнослужащих в районах боевых действий.
2. Устранить противоречия между статьи 40 Устава внутренней службы Вооруженных сил Российской Федерации и статьи 42 Уголовного кодекса Российской Федерации, которые способствуют развалу армии.
3. Признать решение Конституционного суда от 6 апреля 2006 года, принятое по требованию президента Чечни в связи с делом Ульмана, как противоречащее Конституции Российской Федерации, разжигающее национальную рознь и подрывающее одно из звеньев государственности - армию.
4. Прекратить практику однобокого подхода к амнистии, когда с помощью этого закона, с одной стороны освобождаются тысячи боевиков, а, с другой стороны, отклоняются все обращения военнослужащих о смягчении наказания за преступления на территории Чечни.
5. Указать на тенденциозность подхода Главной военной прокуратуры и Военной коллегии Верховного суда при рассмотрении дел российских военнослужащих, обвиняемых за деяния, совершенные на территории Чечни, в отношении которых, как правило, все оправдательные вердикты, вынесенные судом первой инстанции, как например, в деле Ульмана, отменяются.
6. Устранить недостатки Федерального Закона о мерах социальной поддержки ветеранов боевых действий и членов их семей.
7. Пересмотреть вопрос по обеспечению военнослужащих, находящихся в ·горячих точках, денежным довольствием. Считаем не допустимым уравнивание финансового обеспечения военнослужащих, проходящих службу в ·горячих точках (в условиях, сопряженных с угрозой жизни) и командировок гражданских лиц.
8. Исключить такие позорные социальные явления, как непредоставление крова семьям погибших военнослужащих, отказ в помощи инвалидам, получившим ранения и увечья в результате боевых действий в горячих точках, где военнослужащие исполняли свой воинский долг.
9. Обратить внимание на нередкие в последнее время случаи ущемления социальных прав ветеранов военной службы: перевод их на социальную поддержку в регионы, низкий уровень пенсионного обеспечения, несовершенство порядка обеспечения военнослужащих и ветеранов военной службы жильём и т.д.
10. Принятое конференцией обращение довести до общественных организаций Новосибирской области и других регионов для его поддержки и согласования совместных действий по обозначенной проблеме, предложить его для публикации в средствах массовой информации.

О каждом из этих пунктов можно спорить, но общая зрелость требований сомнения не вызывает. Неожиданно оказалось, что пресловутое гражданское общество в России не ограничивается валютными правозащитниками и медиаолигархами. Наоборот, без них борьба людей за свои права избавилась от дурного запаха забугорных благодетелей, навострившихся манипулировать процессами еще со времен «Пражской весны» и «Солидарности».

Как будет развиваться национальное правозащитное движение дальше, пока неясно. До сих пор ни Кремль, ни «оранжевая оппозиция» не определили свое отношение к нему, хотя где-то в акциях участвуют отдельные «медведи», а где-то наоборот - явлинцы с каспаровцами. Но определятся рано или поздно придется.

Если Кремль в очередной раз «выберет волю чеченского народа», тогда у людей, желающих отстоять свои законные права в рамках существующего режима, может возникнуть реальный соблазн выйти за эти рамки.

Что же до офицерского корпуса, то здесь возможен переход к массовому саботажу любых приказов исполнитель которых может увидеть себя на месте Ульмана и Аракчеева. Чем это может закончится - догадаться нетрудно.

Источник: http://www.specnaz.ru/article/?919





Знамя русской победы
Константин Крылов

В прошлый четверг в Ростове-на-Дону должно было пройти последнее заседание суда по процессу капитана Эдуарда Ульмана, обвиняемого, ни много ни мало, в убийствах мирных жителей мирной, процветающей Чеченской республики. По тому же делу идут двое его бывших подчинённых - лейтенант Калаганский и прапорщик Воеводин. Судят «группу Ульмана» уже не первый год. Дважды суд присяжных вчистую оправдывал офицеров, выполнявших свой долг. На этот раз должны были дать срок, но подсудимые исчезли.
В то же самое время шёл другой процесс, думский. На нём судили мёртвых. Со знамени Победы - точнее, с его символа - собрались снять серп и молот, а вместо них присобачить белую «американскую» звезду. При этом наш законодательный орган проявил недюжинное упорство, сравнимое с упорством военной прокуратуры. Было преодолено вето Совета Федерации, отклонившее законопроект. Общественность вообще и ветеранские организации в частности сумели докричаться до Путина лично, так что законопроект был отклонён Президентом.
Связь между этими двумя событиями заслуживает внимания.

НОВЫЕ БУДАНОВЫ

«Дело Ульмана» очень похоже на многие другие «дела» российских военных, имевших несчастье честно выполнять свой долг перед Российской Федерацией и защищать её конституционный строй и территориальную целостность не в кремлёвских коридорах и не в телеящике, а в бою.

Эдуард Ульман родился в Новосибирске в 1973 году. Отец - из поволжских немцев, инженер, мама - врач-ветеринар. в 1994 году окончил Новосибирское общевойсковое училище, главный вуз России, где готовят специалистов войсковой разведки. В Чечню отправился добровольно, написал четыре рапорта - считал, что не может называться офицером, если не пройдёт войну. Там, в Чечне, он был известен как крайне исполнительный, аккуратный и не допускающий промашек военный. Боевой опыт набирался быстро. Ульмана ждали награды и карьерный рост.

Всё случилось 11 января 2002 года. Шла Вторая чеченская война. Группа спецназа ГРУ под командованием капитана Эдуарда Ульмана выполняла боевое задание. Тогда пытались поймать и уничтожить знаменитого полевого командира Хаттаба и его людей. 513-я разведгруппа была десатнирована в районе чеченского села Дай Шатойского района, где, по оперативным данным, скрывался Хаттаб. Группе поставили задачей проверку автотранспорта, следовавшего по дороге к селу: в машинах могли скрываться боевики. Одна из машин, задрипанный УАЗ, не среагировала на приказ остановиться, и спецназовцы открыли огонь. Пуля попала в чеченца, сидевшего рядом с водителем. Ещё двое были ранены. Спецназовцы действовали по инструкции: оказали живым первую помощь, досмотрели машину, связались с начальством.

Непосредственным командиром группы, сидевшим на временном пункте управления, был майор Алексей Перелевский, оперативник от спецназа при руководителе операции, полковнике Плотникове. Через два час а Перелевский сообщил капитану: «У тебя шесть двухсотых». На армейском жаргоне «двухсотый» - это труп, «трёхсотый» - раненый. Ульман решил, что Перелевский ошибся и стал его поправлять, но тот снова сказал: «Повторяю: у тебя шесть двухсотых». Тогда капитан спросил его прямо: что, всех этих людей нужно убить? На что последовал ответ - «да». На процессе выяснилось, что капитан специально вытянул руку с наушником от рации, чтобы его слышали и другие бойцы - он не мог поверить приказу. И честный капитан понял командира так, что им попались боевики. А старик и женщина - обычное для чеченцев прикрытие боевой группы. Чеченцы любят прикрываться стариками и женщинами.

Тогда капитан приказал двум подчинённым - из тех, кто поопытнее, - расстрелять всех оставшихся в живых. Что и было сделано. Один их расстреливаемых попытался бежать, но умер от потери крови - об этом стало известно позже.

За этим последовал новый приказ: машину взорвать и сжечь.

В принципе, это рядовой эпизод войны. Неприятная работа, которую следует сделать.

На следующий день группе приказали явиться на временный пункт управления, откуда шли приказы, и доложиться. Капитан так и сделал. Его похвалили и отправили назад. Но потом, уже на месте постоянной дислокации, всех троих - капитана и его подчинённых, выполнивших приказ, лейтенанта Александра Калаганского и прапорщика Владимира Воеводина - вызвали в военную прокуратуру. Недоумевая, Ульман отправился к прокурору докладываться. Доложил как есть. После чего им приказали сдать оружие. Тогда-то и выяснилось, что группу Ульмана обвиняют в убийстве мирных жителей. В «уазике» находились жители села.

«Про Буданова слышали? - спросил военпрокурор. - Будете новыми Будановыми».

ХОД ПРОЦЕССА

Рейд группы Ульмана пришёлся как раз на очередную стадию «замирения», то бишь демонстративной капитуляции перед чеченцами. Нужно было показать, что их права уважаются. С другой стороны, были те, кто отдал приказ о расстреле. Если кто и должен был нести ответственность, то как раз они. То есть полковник Плотников и его непосредственное начальство. Разумеется, эти люди очень не хотели попасть под раздачу. В итоге получалось простое решение: свалить всю ответственность на исполнителей.

Отдавший по рации приказ майор Перелевский на суде утверждал, что выполнял распоряжение полковника Владимира Плотникова, командовавшего спецоперацией по поимке Хаттаба. Разумеется, полковник всё отрицал. Впрочем, отрицал заочно. В суд его так и не вызвали. В конце концов, приказ был устным и доказать ничего нельзя.

Ульман потом говорил журналистам, что «теперь бы он затребовал письменный приказ». Примерно к той же мысли приходили все абсолютно российские военные, предаваемые начальством - начиная с «альфовцев», преданных Горбачёвым.

11 мая 2004 года, военный суд Северо-Кавказского военного округа оправдал Ульмана и его товарищей на основании вердикта присяжных.

Никто не отрицал - и прежде всего сам капитан - что он и в самом деле расстрелял чеченцев. Вопрос был именно о его личной вине. Ульман действовал по приказу. Приказ был отдан в условиях необъявленных, но вполне реальных военных действий. Наказывать за выполнение приказа абсурдно. Наказывать можно за отдачу приказа. Но в таком случае наказывать надо тех, кто приказ отдал.

Но желающих расправиться с Ульманом это не остановило. Сразу после вынесения оправдательного приговора главный военный прокурор России заявил: «Ни у кого в России и у тех, кто интересуется этим делом за рубежом, нет никаких сомнений в том, что совершено злодеяние. То, что суд присяжных оправдал действия Ульмана и его подчиненных, к вопросам правосудия не имеет отношения. Речь идет о совести, о правосознании россиян». Читай: присяжные у нас неправильные и народ неправильный тоже. Оправдывают, понимаешь, тех, кто должен сидеть.

Военная коллегия Верховного суда отменила приговор. 19 мая 2005 года присяжные вновь признали военнослужащих невиновными, - и, разумеется, россиянское правосудие снова приговор не утвердило.

Мешающих делу присяжных решили убрать. Конституционный суд РФ 6 апреля 2006 постановил, что особо тяжкие дела по преступлениям, совершенным на территории Чечни, должны рассматриваться военными судами без участия присяжных. А 7 мая президиум Верховного суда РФ постановил: «дело Ульмана» будут рассматривать так называемые «профессиональные судьи».

Лично господин Кадыров высказывался - не по делу Ульмана, а по схожему делу Аракчеева-Худякова, где присяжные тоже оправдали русских военных, обвиняемых в «убийстве мирных чеченцев» - так: «На мой взгляд, первопричиной этого опять послужило отправление правосудия не на территории Чеченской Республики, где было совершено преступление, а также отсутствие в коллегии присяжных - жителей из Чечни, недопонимание присяжными по данному уголовному делу воли моего народа».

Тем не менее, втихую выдать русских офицеров на расправу не получилось. Сначала «дело Ульмана» привлекло внимание общественности. Несколько статей возмущённых журналистов, разумеется, не могли сделать погоду. Но внимание общественности они привлекли. Дальше подключились ветеранские организации. Всем воевавшим было понятно, что «дело Ульмана» - типичная «начальская» подстава.

Началось движение в защиту подсудимых. Пошли митинги и обращения к руководству страны. Более того, соответствующие решения начали принимать региональные парламенты, - включая даже бурятский Народный Хурал. Надо сказать, что компания по защите Ульмана в Бурятии продемонстрировала, что в данном случае речь идёт не только об этнической или общевоинской солидарности, но и просто человеческой. В республике прошла компания, организованная Союзом военнослужащих «Защита». Были собраны подписи под обращением в защиту военных. Обращались к Кадырову: все уже понимали, к кому именно нужно обращаться. Кадыров отреагировал так: «Это противоречит всем мыслимым и немыслимым законам. Виновные должны быть наказаны». После чего заявил, что «если собирать подписи по каждому преступлению, то судебная и правоохранительные системы России могут прийти в упадок». На той же пресс-конференции, где прозвучали эти речи, выступал заместитель министра внутренних дел РФ Аркадий Еделев. Который заявил, что «из трёх тысяч человек, поставивших подписи под обращением, больше половины вообще не знают такого человека, как Ульман», а потом намекнул, что, дескать, «исключает возможности сбора этих подписей на небескорыстной основе»...

Потом пошли обращения к президенту РФ. Который имеет право своим указом помиловать обвиняемых.

Такое решение было бы в высшей степени обоснованным - хотя бы на фоне разворачивающейся компании помилования чеченских боевиков. Людей, чьи руки были по самые плечи залиты русской кровью, толпами амнистировали, выдавали оружие и комплектовали ими части «чеченской милиции».

Напомним некоторые факты. За три последних года были освобождены или получили минимальные сроки наказания около 180 террористов. Только под амнистию, объявленную к 9 мая, попали 44 боевика. За те же три года с помощью закона об амнистии в Чечне легализовалось и было освобождено от уголовной ответственности более 1200 бывших боевиков. И за эти же три года все до одного обращения о смягчении наказания военнослужащих, осужденных за преступления на территории Чечни во время подавления преступного мятежа, были отклонены. Повторяем - все. Все до единого.

Всё это вызывало протест большой части народа, знающей, что именно творили эти существа. Амнистия русским офицерам была бы хоть какой-то компенсацией, пусть призрачной и иллюзорной, за массовое прощение чеченских выродков.

Путин не посмел этого сделать. Как выразился президент, «по известному убийству в Чечне была огромная доказательная база, и все равно вердикт присяжных оказался оправдательным. Это, конечно, дискредитирует сам институт».

Был подготовлен третий процесс, где присяжных отстранили от дела. Всё отдали «профессиональным судьям».

Ожидали срока от двенадцати до пятнадцати лет. Но прокурор потребовал для Ульмана 23 года колонии строгого режима, фактически пожизненное: в колонии столько не живут.

Капитан и его товарищи на последнее заседание суда не явились. В настоящее время они объявлены в федеральный розыск.

УЛЬМАН КАК СИМВОЛ

Остановимся на минуту и зададимся вопросом - а почему, собственно, в капитана Ульмана вцепились с такой бульдожьей хваткой? Почему в деле принимает участие лично господин Кадыров и его свита? Почему, наконец, президент России не может - да, именно не может! - решить проблему одним росчерком пера? Почему коса нашла на камень?

В общем-то, всё всем понятно. Но не мешает назвать вещи своими именами, это всегда полезно.

«Дело» начиналось как обычная внутриармейская разборка с перепихиванием вины на того, кто оказался крайним. Если бы Ульман и его товарищи согласились бы играть по предложенным правилам, то, скорее всего, они уже отбывали бы срок, который им чуть-чуть скостили бы за сговорчивость. Но честный капитан пошёл на принцип, и это оказалось роковым. Не только для него, но и для всей системы.

Вопрос на самом деле стоит очень просто. Ульман выполнял приказ. Либо приказ необходимо выполнять любой ценой. Либо нет! В таком случае у нас нет никакой армии. Потому что армия начинается там, где офицеры и солдаты выполняют приказы. Тем более на войне. А за невыполнение приказа отдают под трибунал или расстреливают на месте. Там, где это не так, никакой армии не существует вообще. И это понятно любому военному.

Существует единственная ситуация, когда за выполнение приказа можно судить. Нюрнберг. То есть когда побеждённых судят победители. Такой суд возможен, если сама политика руководства страны объявлена преступной. Да, в таком случае появляется понятие «преступного приказа», выполнение которого наказуемо. Но в таком случае и отдача такого приказа является преступлением и должна быть наказана тем более строго. А во-вторых, тогда нужно признать, что мы имеем дело именно что с «Нюрнбергом». То есть процессом над проигравшими.

Таким образом «дело Ульмана» перестало быть рядовым делом «с подставой» и стало символом. Точнее, пробным камнем. Либо мы признаём, что проиграли чеченскую войну, либо нет. Во втором случае Ульман должен быть оправдан. В первом - отдан чеченцам на расправу.

Но это ещё не всё. Дело Ульмана - ещё и символ нового для современной России института, суда присяжных. Одного из немногих институтов, которые и в самом деле выражают общественное мнение напрямую.

Когда наши либералы на заре ельцинской эпохи этот самый суд присяжных вводили, они рассчитывали на то, что он будет ещё одним орудием оправдания их бесчинств: в случае, если какого-нибудь большого вора всё же посадят на скамью подсудимых, достаточно будет надавить на присяжных, и те закроют дело. Как выяснилось на практике, все подобные вопросы проще решать на уровне судейских. А вот с присяжными вышла промашка: они оказались одним из немногих рычагов, которые есть у русского гражданского общества для того, чтобы реализовать свою волю.

То же самое касается и общественных организаций. Сейчас именно они - начиная от ветеранов и кончая «самовольными», незарегистрированными общественными движениями типа того же ДПНИ - стали выразителями воли русского большинства. И оправдание Ульмана стало символом воли этого большинства. Символом его победы, если говорить точно.

Скажем прямо. Капитан Ульман стал знаменем русской победы. Победы русской армии над чеченскими бандитами и победы русского общества над потерявшим совесть начальством, которое этой победой начало торговать.

Именно поэтому знамя нужно было сорвать и растоптать. Любой ценой, невзирая ни на что. Так что неудивительно, что главным врагом капитана стал Кадыров - вчерашний чеченский боевик и сегодняшний российский начальник.

А вот теперь поговорим о другом знамени русской победы. О том, которое развевалось над Рейхстагом.

КРАСНЫЕ ЗВЁЗДЫ, БЕЛЫЕ ЗВЁЗДЫ

Красное знамя - очень неудобная вещь. С одной стороны, оно символизирует то государство, на отрицании которого построена нынешняя РФ. Впрочем, она же считает себя «правопреемником» этого государства. Положение это двусмысленное, но всех устраивающее. «Тут помню, тут не помню».

Есть, однако, тема, которую «не помнить» невозможно. Это Великая Отечественная война и победа в ней. Единственное, что сейчас скрепляет историческую память «дорогих россиян», несмотря ни на что.

При этом нужно иметь в виду, что «советская» подложка из-под исторической памяти об Отечественной выдернута. Никто уже не говорит о «победе советского народа» - хотя бы потому, что все бывшие братские народы от этой победы отреклись. В Киеве проходят марши бендеровцев, в Эстонии - эсесовцев, прочие просто забыли о том, что такая война была вообще. Великая Отечественная становится русской войной. А 9 мая - русским праздником.

Какое-то время государство пыталось отсудить Победу себе. Устраивая в центре Москвы гульбища, на которые не пускали ветеранов, зато приглашали знатных иностранцев. Учиняя «антифашистские компании» (как бы желая снова победить покойного Гитлера) и демонстративно шугаясь свастики - и в то же время финансируя и поддерживая гнусные киноагитки типа пресловутых «Сволочей». Короче, всячески перетягивая одеяло на себя.

Одним из действий по этому самому перетягиванию стала массированная подмена символов, связанных с Победой.

Законопроект «О знамени Победы» был принят Госдумой в первом чтении 9 сентября. Представлял его Думе первый заместитель председателя комитета по обороне Алексей Сигуткин.

Законопроект вызвал недоумение, переходящее в возмущение. Потому что в законопроекте говорится, что «Знаменем Победы» является знамя, которое было водружено в 1945 году над зданием Рейхстага в Берлине. Далее идёт описание так называемого «символа» Знамени Победы, то есть его копии, которая может использоваться «при проведении ритуалов и мероприятий в дни воинской славы, другие праздничные и нерабочие дни». Символ этот почему-то очень сильно отличается от оригинала. А именно - он представляет из себя «полотнище красного цвета, на обеих сторонах которого в верхнем углу у древка расположено изображение пятиконечной звезды». Дальше выяснилось, что звезда эта - не красная и не золотая, а белая, как на американском флаге.

Всё это вызвало возмущение депутатов. Но партия «Единая Россия», которая и инициировала законопроект, предложила - устами депутата Павла Воронина - «не зацикливаться на советской симолике». «Президент России уже вернул вам гимн Александрова и красный цвет знамени Вооруженных Сил, этого вполне достаточно», - заявил Воронин. Переводя на русский - «жрите что дают, и скажите спасибо, что дали хотя бы это».

Дальше началась давёжка. Нелепую белую звезду начали проталкивать через вето Совфеда вопреки всеобщему возмущению.

И здесь началось то же самое, что и с делом Ульмана. Первыми на защиту символа встали ветеранские организации. Дальше подключилась общественность. Начались компании в прессе. Всем стало ясно, что происходит что-то очень скверное.

На этот раз Путин - «в связи с многочисленными обращениями ветеранских организаций, касающимися данного федерального закона» - это дело отклонил. Для тех, кто не понял: не отменил, а отправил «на дальнейшие согласования». Впрочем, Грызлов уже озвучил мнение - «я сделал предложение о том, чтобы убрать понятие символ Знамя Победы и говорить о копии Знамени Победы, причем вид копии Знамени Победы должен полностью соответствовать виду Знамени Победы - это и красное полотнище, и звезда, и серп и молот, и надпись «150-я ордена Кутузова II степени стрелковая дивизия». Не приходится сомневаться, что это мнение Путин вполне разделяет.

Но это не снимает главного вопроса. Почему, по какой причине депутаты Госдумы решились на нелепое и заведомо непопулярное решение - исказить Знамя Победы? (Ведь понятно, что изготовление «символа», непохожего на оригинал, есть именно искажение оригинала).

Да всё по той же причине. Это знамя русской победы. Победы русского народа над немецким народом и над «цивилизованной Европой» в целом. О которой напоминать очень не хочется - ведь русские этой победой гордятся, и, более того, могут задуматься над тем, что повторить подвиг дедов есть дело нелёгкое, но возможное.

При этом запретить Знамя Победы как «преступное» всё-таки сложновато. А вот повесить на его место демонстративный фальшак - это пожалуйста. Все будут знать, что настоящее Знамя выглядит по-другому, но надо использовать это, нарочито дурацкое. Кстати, о дурацком - стоит обратить внимание и на знамя наших Вооружённых Сил, напоминающее коврик. Тоже ведь для чего-то это придумано - и, главное, утверждено...

ПЕРСПЕКТИВЫ

Мы не знаем, жив или нет капитан Ульман и его люди. Если его втихую выдали чеченцам - мы об этом рано или поздно узнаем. Если его убьют - об этом станет известно тоже. В любом случае у патриотических сил в России появится новое знамя. Его сможет поднять над головой тот, кто протянет руку и назовётся, скажем, «движением имени капитана Ульмана». Так что в интересах нынешнего режима - чтобы капитан остался в живых.

Точно так же, если знамя Победы будет заменено муляжом, оно от этого не исчезнет. Оно просто перейдёт в другие руки. Какие именно - зависит от тех, кто осмелится его поднять. Но они найдутся, тут уж к гадалке не ходи.

Наши люди терпеливы. Они могут простить многое. Но торговлю тем, что стало символом победы, они больше не простят никому и никогда

Источник: http://specnaz.ru/article/?1060



Шла война
Павел Евдокимов

Командира группы спецназа ГРУ Эдуарда Ульмана и его сослуживцев обвиняют в убийстве шестерых мирных чеченцев. Их уже два раза оправдывали разные составы суда присяжных, но Военная коллегия Верховного суда РФ, руководствуясь политическими мотивами, возвращала дело на новое рассмотрение в Ростов-на-Дону. «Казнить нельзя помиловать» - место запятой в этой фразе зависит теперь не от двенадцати присяжных, а от трех профессиональных судей.

СУДЕБНАЯ ТРОЙКА

Позже Конституционный Суд РФ определил, что дело Ульмана, впрочем как и все другие уголовные дела в отношении военнослужащих, совершивших преступления на территории Чечни, не могут слушаться коллегией присяжных, а только профессиональными судьями.

Да, присяжным доверия более нет, и теперь судьбоносный вердикт капитану Ульману, прапорщику Владимиру Воеводину, лейтенанту Александру Калаганскому, а также майору Алексею Перелевскому будут выносить трое военных судей. Пессимисты считают, что уж они-то постараются «сохранить лицо» и «честь мундира». И свое, и военных, и политиков. Но тогда возникает еще более сложный вопрос: а как же два суда присяжных, оправдавших Ульмана и его бойцов? Впрочем, не исключено, что и на этот раз офицеры спецназа ГРУ будут признаны невиновными.

Допрос свидетелей, которые не успели явиться для дачи показаний в декабре, в Северо-Кавказском окружном военном суде продолжится после новогодних праздников. Следующее заседание назначено на 23 января. Всего, по утвержденному в рамках первого заседания графику, со стороны гособвинения предполагается допросить около 40 человек. Свои показания уже дали 15 очевидцев событий.

Президент Чечни Алу Алханов надеется на объективное и справедливое решение суда по «делу Ульмана». Свое мнение он озвучил в Ростове-на-Дону на встрече с представителями правозащитного центра Чеченской Республики (ЧР) с Минкаилом Эжиевым и Ширвани Гунаевым, которые представляют сторону пострадавших на суде. «Я никогда не сомневался в вашем профессионализме и принципиальности, которые вы проявили в ходе судебного разбирательства. Нам же предстоит теперь лишь надеяться, что решение суда будет справедливым и, виновные понесут заслуженное наказание», - сказал Алханов.

Стоит еще раз напомнить суть этого получившего широчайший резонанс дела. В январе 2002 года разведгруппа Ульмана, которая была задействована в специальной операции по Хаттабу, находилась в засаде вблизи дороги Шатой - Дай. Мимо проезжавший автомобиль УАЗ то ли не остановился, то ли разведчики проявили медлительность - версии разнятся.

В ходе заседания был допрошен свидетель старший сержант Эдуард Попов, находившийся в группе Ульмана. Он рассказал о том, как была обстреляна машина и как оказывали помощь пострадавшим.

- Ульман выбежал на дорогу и взмахом руки приказал остановиться двигавшемуся «УАЗику». Машина не только не остановилась, а попыталась сбить Ульмана, после чего он отскочил в сторону, сделал предупредительный выстрел, машина продолжила движение, и только потом дал команду стрелять.

Попов пояснил, что вместе со своим сослуживцем он оказал помощь раненым и наложил жгуты. По его словам, в машине был только один убитый.

- После этого нам дали команду отвести задержанных в овраг. От мужчин пахло спиртным, они рассказывали, что являются мирными жителями. Один из них представился учителем, другой лесником...

Убедившись в том, что в автомобиле находились мирные граждане, а не вооруженные бандиты, разведчики расстреляли пятерых пассажиров, а машину подожгли. Именно так, кстати, действовал советский спецназ в Афганистане, «зачищая» место. В противном случае всегда велик риск оказаться в поле зрения противника, который, получив от «мирного декханина» важные сведения, сядет на «хвост», и в итоге погибнуть, сорвав выполнение задания.

Бывший радист группы Анатолий Асатин сообщил, что перед группой Ульмана при проведении спецоперации по поимке Хаттаба была поставлена задача по организации засады, а не досмотра автомобиля. Аналогичные показания дал Станислав Заровняев, заместитель командира группы, действовавшей в районе Дая. На суде были зачитаны его показания, данные в ходе предварительного следствия. В соответствии с ними, Заровняев в 2002 году разговаривал с Владимиром Воеводиным и тот рассказал ему, что при проведении спецоперации они обстреляли УАЗ, убив одного пассажира. А потом был получен приказ расстрелять остальных. «Нас подставили с этим приказом», - сказал тогда Воеводин своему сослуживцу. Кто отдавал такой приказ, он не уточнил. При этом, по словам Заровняева, понятно, что «самостоятельно принимать решение об уничтожении захваченных Ульман не мог».

А БЫЛ ЛИ ПРИКАЗ?

Командир разведгруппы майор Роман Пожидаев, участвовавшей в спецоперации в районе села Дай рассказал, что перед Чечней командование не проводило специального инструктажа о том, можно ли стрелять по движущемуся автомобилю при блокировании дороги: «Но я по опыту действий в Чечне знаю, что стрелять на поражение можно, только если есть точная информация, что в автомобиле находятся боевики или в случае обстрела военнослужащих пассажирами автомобиля».

Однако, насколько мы можем судить, Ульман получил по рации вполне конкретный приказ ликвидировать свидетелей. Его дал майор Алексей Перелевский, заместитель командира в/ч 87341. Сам Перелевский утверждает, что просто ретранслировал распоряжение руководителя всей специальной операции полковника Владимира Плотникова, однако тот это категорически отрицает.

В суде Плотников пояснил, что являлся руководителем операции, но ему... не подчинялись группы спецназа (!), и приказов им он не отдавал.

- Я не отдавал приказов и распоряжений группам спецназа. В конкретной операции ими должен был руководить Золотарев. Я не знаю, с кем была связь у Ульмана, и кто ему отдавал распоряжения. Я команду о подрыве или сожжении УАЗа или расстреле людей не отдавал ни Перелевскому, ни кому-либо еще.

Так был ли приказ вышестоящих командиров капитану Ульману на уничтожение пассажиров остановленной машины? Именно так, по идее, должен звучать главный вопрос, ответ на который даст или нет нынешнее, третье судебное заседание.

Как без обиняков сообщил в суде Невмержицкий, в тот период представитель комендатуры Шатойского района, он в рамках спецоперации, следуя на БТР по дороге из села Дай, наткнулся на группу Ульмана. По его словам, Ульман попросил его передать старшему, что у него проблемы со связью и пусть штаб выйдет на него при помощи радиостанции «Северок».

- Ко мне подбежал Ульман, сказал: «У меня нет связи». Попросил, чтобы я передал старшему завести «Северок» и выйти на связь. Я у него спросил: «Подстрелили кого-то?» Он ответил: «Типа того».

А еще Невмержицкий не стал утаивать, что после ответа руководителя операции он рекомендовал подорвать машину, имитировав, тем самым, «подрыв на фугасе, чтобы избежать противодействия местных жителей». На что Плотников ответил: «Точно, позже сожжем».

Вообще немногословные очевидцы трагедии только соглашаются или нет со своими прошлыми показаниями, которые им старательно зачитывают то представители прокуратуры, то защитники, а то и сами судьи. Преследуя каждый свои конъюнктурные цели, обвинители предлагают свидетелям подтвердить показания, данные на следствии 2002 года, адвокаты - на суде 2004-2005 годов. Учитывая, что показания эти, как правило, носят противоречивый характер, свидетелю приходится выбирать, когда же он говорил правду, или соглашаться и с теми и с другими, ссылаясь на свойства человеческой памяти.

Зато командир сводного батальона спецназа ГРУ Евгений Иванов честно рассказывал прессе: «Я принял все меры, чтобы дело заглохло, так как, даже если действия группы Ульмана противоречат законам, пускай погибли и мирные чеченцы, разведчиков оправдывает то, что они выполняли боевую задачу».

Растиражированные в прессе показания о том, кто дал приказ на расстрел и что, мол, командование части пыталось скрыть преступление, устраивая тренинги всем участникам происшествия, так же были зачитаны из томов дела. И если суд даст ответ на главный вопрос: «Кто и в какой форме отдал группе капитана Ульмана приказ на уничтожение чеченцев, ехавших в машине?», то дело примет совершенно иной оборот. На скамье подсудимых вместо спецназовцев могут оказаться военные в ранге выше майора.

Если же спецназовцы будут осуждены вопреки получившему огласку факту отдачи им приказа на ликвидацию, это может создать опасный прецедент. Под вопросом оказывается беспрекословность подчинения приказам командиров в условиях военного времени. «Святая святых». Как подчиняться приказам командиров, если тебя потом за это осудят?! Требовать подтверждения в письменной форме? Но это уже полный абзац.

Пока же подсудимые находятся в общем зале и выходят на перекур вместе с адвокатами, свидетелями и журналистами...

Примечательно, что все родственники потерпевших, пойдя на принцип, отказались вдруг от иска за принесенный материальный ущерб. Хотя на предыдущих судебных процессах они заявляли финансовую сторону - в зависимости от понесенных ими расходов на захоронение погибших, а также исходя из стоимости УАЗа и личных вещей и денег, которые имели при себе погибшие. Тогда общая сумма ущерба оценивалась в 1 миллион долларов.

ВОЙНА БЕЗ ВОЙНЫ

Такова, вкратце, драматическая фабула этого сюжета. Одной из причин судебной тяжбы является юридическая расплывчатость и неопределенность второй «чеченской», которую из сугубо политических соображений закамуфлировали под «контртеррористическую операцию на Северном Кавказе». Все прекрасно понимают - шла полномасштабная война со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Опасный противник был повсюду, обладая разветвленной агентурой и добровольными помощниками среди населения.

Так что разведчики действовали по классической схеме. Кто может их упрекнуть?

Она аморальна, эта схема? С точки зрения мирного времени - несомненно. Однако, к сожалению, любая война диктует свои правила поведения в экстремальных ситуациях, и вопросы абстрактного гуманизма отбрасываются назад, будучи подмяты боевой целесообразностью и элементарной необходимостью выжить.

Так было. И так будет. Когда же наступает мир (или его видимость), то крайними, как показывает опыт многих стран, всегда оказываются люди в погонах. И тогда велеречивые политики (сами порой приложившие руку к развязыванию конфликта) сполна отыгрываются на военных, изображая их кровожадными исчадиями ада.

Сразу оговорюсь: речь идет не о сожженной немцами белорусской Хатыни, испанском городе Герника, германском Дрездене, стертом с лица земли ковровыми бомбежками британской и американской авиации или вьетнамской деревне Сонгми, где «отличились» янки. Там имели место как раз военные преступления, и действия армии не были никоим образом обусловлены оперативно-тактической или какой иной необходимостью.

С духовной точки зрения любая война преступна и аморальна, даже та, которая носит характер отечественной, т.е. справедливой с позиций государственных или национальных интересов. И не случайно, что раньше Церковь не допускала в течение нескольких лет до причастия воинов, вернувшихся с полей сражений, ибо они, выполняя приказы командиров, совершали однако ж страшный грех - грех убийства.

И еще одно обстоятельство приходит на ум при ознакомлении с «делом Ульмана». Отчего получается игра в одни ворота? Нам постоянно рассказывают, как в Чечне сдаются боевики - поодиночке, группами. Все они, как нас убеждают, проходят проверку и, «если они не совершили серьезных преступлений», возвращаются к мирной жизни. Все замечательно! Но что-то не слышно, чтобы хоть кого-то из них осудили за совершенные ими злодеяния. И не надо людей дурачить, что эти доблестные «мечи Аллаха», воюя все эти годы на Северном Кавказе, как одержимые, ухитрились-таки не запачкать руки кровью российских военных, чеченских милиционеров и мирных жителей.

Тогда почему одних, спрашивается, с восхитительной легкостью подводят под амнистию, а других - нет? Ответ хорошо известен.

И может быть, хватит занимать в этом вопросе половинчатую позицию, умиротворяя «чеченскую общественность». Хотите амнистию - отлично! Только объявляйте ее для всех.

В противном случае вчерашних боевиков, сложивших оружие, нужно подводить не под какие-то личные гарантии Рамзана Кадырова, а судить по всей строгости закона. Без каких-либо поблажек.

Трудно не согласиться с мнением бывшего начальника разведки ВДВ полковника Павла Поповских, знающего почем фунт тюремно-судебного лиха:

«Совершенно ясно, что это дело приобрело политический характер. Оказывается давление на суд, что очевидно даже непосвященному. Это уже политика. У меня одна оценка. Для командиров - офицеров, прапорщиков и сержантов, которые планируют операции, ходят в бой, погибают и хоронят солдат и офицеров, убивают сами, это самая настоящая война. Это для нас, когда мы сидим в Москве, кажется, что там снимается кино про войну с террористами. Но для них это война! И судить солдата на войне по уголовному кодексу мирного времени? Это нонсенс. Нонсенс, что солдата судят за то, что он убил первым, а не его! Это касается не только дела Ульмана, но и всех других военных процессов. Это очень вредит имиджу президента, Вооруженных сил, нашей правоохранительной системе. И все это еще, без сомнения, аукнется».

Источник: http://www.specnaz.ru/article/?1023



Дело Ульмана - полное собрание сухих фактов
Ирина Дедюхова

Шестой год (пять лет и три месяца) в России продолжается череда судов над группой спецназа, расстрелявшей в январе 2002 года шестерых чеченцев по приказу командования.

В суде установлено, что 10 января 2002 года командующий Объединенной группировкой вооруженных сил генерал-лейтенант В. И. Молтенской подписал директиву о проведении антитеррористической операции в одном из районов Чечни с целью поимки международного арабского террориста Хаттаба.

Руководителем операции по директиве был назначен заместитель командующего по воздушно-десантным войскам полковник Владимир Плотников. Населенные пункты планировалось блокировать Объединенной группировкой вооруженных сил, а для перехвата групп боевиков, которые сумели бы вырваться из оцепления, были направлены разведгруппы спецназа. Полковнику Плотникову поручалось непосредственное управление всеми группировками войск, включая разведгруппы спецназа, одной из которых командовал капитан Эдуард Ульман.

Из-за нечеткой и неполной постановки боевой задачи командованием подготовка группы Ульмана к выводу в район была проведена с существенными недостатками. Окончательно уяснить задачу, оценить обстановку, принять решение командиру предстояло уже после десантирования, в условиях жесткого дефицита времени и без помощи оперативного офицера. Сам район поимки не был оцеплен должным образом, начало операции растянулось более чем на сутки.

11 января 2002 года в Шатойском районе Чечни разведгруппа спецназа ГРУ под командованием капитана Эдуарда Ульмана дала приказ остановиться автомобилю УАЗ, выехавшему прямо на засаду спецназа. Водитель не только не выполнил приказ военных, но резко газанул, направив автомобиль прямо на капитана Ульмана, успевшего отскочить от автомобиля.

Задняя дверца автомобиля открылась, как всегда делают боевики, открывая пулеметный огонь. Капитан Ульман немедленно открыл огонь на поражение, убив водителя и ранив одного из пассажиров.

При обыске автомобиля и досмотре пассажиров оружия и боеприпасов обнаружено не было. Капитан Ульман вывел пассажиров в укрытие, оказал медицинскую помощь задержанным, и связался со штабом, доложив о случившемся. Ульман запросил штаб об эвакуации раненых, сообщив все паспортные данные задержанных.

По приказу из штаба его дезавуированная группа была переведена в режим обычного блок-поста. Полдня, в ожидании помощи из штаба, группа Ульмана беспрепятственно пропускала другие машины. Все пассажиры осмотренных им транспортных средств видели остановленный на обочине УАЗ с пулевыми отверстиями.

В этот период Ульман делился с задержанными своими личными запасами продовольствия и успокаивал людей тем, что скоро за ними пришлют транспорт из штаба. Уже поздно вечером вместо транспорта из штаба пришел приказ о немедленной ликвидации задержанных.

Отдавая приказ уничтожить задержанных через оперативного майора Перелевского именно разведгруппе спецназа, полковник Плотников полностью осознавал, что его приказ не оставляет задержанным ни единого шанса остаться в живых, поскольку разведгруппа на задании руководствуется лишь приказами из штаба. Тем не менее, приказ был воспринят критически, капитан Ульман три раза просил повторить приказ, в последний раз дав прослушать его всем бойцам своего подразделения.

Ульман не допускал мысли, что такой приказ о ликвидации людей может быть отдан в неразберихе, царящей в штабе. Он решил, что перед ним - стандартная разведгруппа, которую доставить в штаб им уже не удастся, поскольку в штабе известно о готовящемся нападении террористов на его пост. Он отдал приказ расстрелять пятерых задержанных. После этого он запросил штаб о путях отхода, но штаб прекратил всякую оперативную связь с Ульманом и его группой.

В тот же вечер группа спецназа добралась до штаба, где Ульман лично доложил полковнику Плотникову об уничтожении задержанных. Полковник Плотников поблагодарил его за службу и отправил на отдых.

Поскольку группа спецназа была демаскирована командованием, никакого секрета в том, кто уничтожил пассажиров УАЗа для местных жителей не было. 13 января 2002 года в часть, где находился капитан Ульмн со своей группой, явились вооруженные чеченские милиционеры с требованием выдать им группу спецназа для немедленной кровавой расправы. Вооруженного столкновения удалось избежать, поскольку командование военных поспешно заявило, что группа спецназа будет отдана под суд.

14 января 2002 года капитан Эдуард Ульман, лейтенант Александр Калаганский, прапорщик Владимир Воеводин и, передавший приказ группе о ликвидации оперативный офицер майор Алексей Перелевский, находившийся на временном пункте управления операцией штаба, - были арестованы. Спецназовцам Ульману, Калаганскому и Воеводину было предъявлено обвинение в убийстве, майору Перелевскому - в превышении полномочий. Впоследствии все претензии следствия к майору Перелевскому были сняты, под суд следователями военной прокуратуры была направлена только группа спецназа, которая непосредственно привела в исполнение приказ штаба, расстреляв подозреваемых в терроризме чеченцев.

С самого начала судебного рассмотрения этого неоднозначного военного эпизода в антитеррористической операции судом присяжных - вокруг группы спецназа сложилась двусмысленная ситуация. С одной стороны военных судили за выполнение приказа командования, не выполнить который они не имели права. С другой стороны - не было вынесено никакого общественного осуждения руководителям военной операции из штаба, отдавших злополучный приказ.

Учитывая тот факт, что действия потерпевших перед задержанием квалифицировались как подозрительные, вряд ли можно однозначно считать отданный штабом приказ «заведомо преступным» в обстановке партизанской войны, которая фактически велась в этот период в Чечне. Выяснение всех обстоятельств, при которых был отдан приказ, не входило в интересы чеченской стороны. Адвокат чеченской стороны Людмила Тихомирова в ходе процесса делала в прессе противоречивые заявления. В одном интервью она заявляла, что «никакого приказа не было вообще», в другом интервью она сообщила журналистам: «Ульман знал, что приказ - преступный!», избегая ответа на закономерный вопрос: почему же тогда на скамье подсудимых не сидят те, кто отдал преступный приказ, а лишь те, кто его исполнил?

Присяжным удалось добиться допроса в суде в качестве свидетеля полковника Плотникова, отдавшего приказ о физической ликвидации задержанных. Однако Людмила Тихомирова фактически сорвала его допрос, всячески препятствуя привлечению полковника Плотникова к суду. Чеченской стороне были нужны лишь так называемые «кровники», то есть лица, непосредственно выполнявшие приказ. Опираясь на поддержку чеченской стороны, полковник Плотников дал суду заведомо ложные показания. Он заявил, что не знает, кто руководил операцией, а в его обязанности входила лишь проверка документов.

Несмотря на оказываемое противодействие правосудию со стороны чеченцев, российской общественности удалось привлечь к уголовной ответственности оперативного майора Перелевского, поскольку в суде было доказано, что именно он передал группе спецназа приказ из штаба.

Чеченской стороне майор Перелевский также был абсолютно не нужен в качестве ответчика, поскольку присутствие среди обвиняемых штабного майора однозначно свидетельствовало о том, что капитан Ульман поставил штаб в известность, доложив о случившемся. Чеченская сторона пыталась представить дело таким образом, чтобы основной мотивировкой этого уголовного преступления стала версия - «Капитан Ульман расстрелял пятерых чеченцев, с целью сокрытия убийства водителя».

Адвокат потерпевших Людмила Тихомирова заявила суду, что не считает целесообразными допросы полковника Плотникова в силу того, что «полковник Плотников очень помог следствию».

Безусловно, корни этого преступления лежат в полнейшей безответственности за происходящее в Чечне не только военного руководства, но и высших эшелонов российской власти. И здесь интересы чеченской стороны, преследующей дикие законы кровной мести, полностью совпадали с интересами всех уровней руководства антитеррористическими операциями в Чечне, стремившегося уйти от ответственности за бездарную организацию военных операций, в ходе которых гибли мирные жители. Поэтому государственное обвинение начинает усиленно поддерживать версию, будто капитан Ульман расстрелял задержанных чеченцев по личной инициативе.

Однако российские присяжные, испытывая беспрецедентное давление со стороны чеченских потерпевших и государственного обвинения, сумели разобраться в хитросплетениях дела. По требованию присяжных было проведено более двух десятков экспертиз.

В своих публичных заявлениях во время судебных процессов представители чеченской стороны неоднократно ссылались на факты, не установленные судом. К примеру, адвокаты чеченской стороны неоднократно заявляли в печати о том, что убитая женщина была беременна. В ходе уголовного расследования «беременность» потерпевшей не была доказана. По уголовному законодательству беременность потерпевшей может фигурировать в уголовном деле лишь на последних сроках беременности, когда у обвиняемых нет никаких сомнений в физиологическом состоянии жертвы.

Важно отметить, что в отношении преступлений, совершаемых чеченскими террористами в России, факт беременности жертв российской юриспруденцией намеренно игнорируется. Лишь один участник группы чеченских террористов был осужден на 11 лет строгого режима за расстрел палаты рожениц в г. Буденновске. Остальные бандиты обошлись куда более мягкими приговорами и мягкими сроками.

Первый оправдательный приговор, вынесенный Ульману и его команде судом присяжных, был опротестован чеченской стороной по надуманному «нарушению» процессуального порядка: чеченская сторона сочла цитату из Священного Писания, употребленную судьей в обращении к присяжным, - «давлением судьи на решение присяжных». Оправдательный приговор был отменен Военной коллегией Верховного Суда РФ, а дело рассматривается в суде во второй раз - вновь набранным составом присяжных заседателей.

После второго оправдательного приговора, вынесенного Ульману и его группе вторым составом присяжных, руководство Чечни, в лице тогдашнего президента Чечни Алу Алханова, обращается в Конституционный Суд России с требованием нарушить основной закон государства и судить группу капитана Ульмана в третий раз, теперь уже «с гарантиями обвинительного приговора». Основанием для обращения служит то, что в составе присяжных якобы «не было ни одного чеченца», хотя в составе присяжных были представлены разные национальности.

По российской Конституции все граждане России различных национальностей - равноправны. В состав присяжных заседателей набирались совершеннолетние лица, не вступившие в противоречия с законом и имеющие легальные источники доходов. К сожалению, из окружающих областей в качестве присяжного подобрать не удалось ни одного чеченца, удовлетворявшего таким простым требованиям.

Кроме того, руководство Чечни и адвокат потерпевших Людмила Тихомирова, преследуя интересы кровной мести, заявили в Конституционном суде, что «нельзя судить обвиняемых, как группу спецназа, выполнявшую приказ». По их мнению, в этом случае потерпевшие испытывали «дискриминацию по профессиональной принадлежности». Поэтому необходимо рассматривать действия обвиняемых в суде, как совершенные по собственной инициативе, без связи с отданным им приказом.

Под политическим давлением Кремля, оказывающим покровительство новому руководству Чечни, Конституционный суд России пошел на грубейшее нарушение законодательства и самой Конституции.

В апреле 2006 года Конституционный суд постановил, что все военнослужащие, обвиняемые в совершении преступления, совершенного на территории Чечни, не имеют права обращаться в суд присяжных, их дела должны рассматриваться военными судами без участия присяжных. Это значительно сузило круг гражданских прав, предоставляемых военнослужащим, проходившим и проходящим службу на территории Чечни. Возникла их дискриминация по социальной принадлежности, причем не только по сравнению со всеми другими гражданами РФ, но и с другими военнослужащими, несущими службу в других регионах России.

На основании этого Постановления, Военная коллегия Верховного Суда РФ тут же отменила вынесенный группе Ульмана оправдательный приговор суда присяжных, а дело было вновь направлено в суд для рассмотрения - в третий раз - теперь уже одним профессиональным судьей. Таким образом, в отношении обвиняемых был нарушен основополагающий принцип права, закрепленный как в Конституции РФ (ст.54 ч.1), так и в Уголовном Кодексе РФ (ст.10 ч.1), в соответствии с которым закон, ухудшающий положение лица, не имеет обратной силы.

В августе 2006 года над группой спецназа начался третий суд в Ростове-на-Дону составом профессиональных судей. Никаких новых данных сторона обвинения не представила. В ходе судебного расследования было однозначно установлено, что Ульман неоднократно просил штаб эвакуировать потерпевших. Однако, новый адвокат потерпевших Мурад Мусаев, выступающий в сотрудничестве с Людмилой Тихомировой, в интервью прессе неоднократно заявлял, что «сумеет заставить обвиняемых признаться в том, что расстрел задержанных произошел по их личной инициативе».

Представление доказательств стороной обвинения закончилось в марте 2007 года. Стороны разошлись на прения перед представлением доказательств защитой обвиняемых - Ульмана и его группы. В своем блоге в Интернете капитан Ульман делает последнюю запись утром 4 апреля 2007 года. Судя по этой записи, он был полон оптимизма и уверенности в том, что и в третий раз ему удастся доказать, что никакого личного мотива убивать задержанных у него не было.

Однако больше никаких сведений от него не поступало. Адвокат капитана Ульмана - Роман Кржечковский утверждает, что 4 апреля прокурор, перед представлением защитой доказательств, потребовал для подсудимых огромных сроков - 23 лет заключения (аналог пожизненного заключения). Роман Кржечковский расстался со своим подзащитным тем же вечером и больше его уже не видел.

Депутат Государственной Думы РФ Дмитрий Рогозин заявил, что 2 апреля Ульман сам подошел к нему договариваться о встрече. Они договорились встретиться 16 апреля.

Семьи военнослужащих, их родные и близкие до сих пор ничего не знают о том - что произошло с капитаном Эдуардом Ульманом, лейтенантом Александром Калаганским, прапорщиком Владимиром Воеводиным с вечера 4 апреля 2007 года. Интересно, что майор Алексей Перелевский, не являвшийся непосредственным участником расстрела, 12 апреля в полном неведении явился в суд.

Судейские власти и чеченская сторона уверяют встревоженную общественность, будто «подсудимые бежали», бросив отбывать пожизненный срок своего боевого товарища майора Алексея Перелевского. Адвокат Мурад Мусаев пообещал объявить крупное денежное вознаграждение тем, кто найдет сбежавших спецназовцев «живыми или мертвыми». Уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев обратился и к руководству Чечни с просьбой содействовать розыску пропавших, «используя огромный опыт чеченских спецподразделений по борьбе с организованной преступностью и терроризмом».

Мнимый или настоящий побег чеченских «кровников», похоже, сегодня выгоден всем, кроме самих спецназовцев. В их отсутствии, не заслушав доводы защиты, суд уже в мае имеет право признать их виновными и вынести приговор заочно. Мурад Мусаев не смог в ходе судебных заседаний заставить признать обвиняемых свою вину в убийстве чеченцев по собственной инициативе. В интервью газете The Guardian он указал, что в качестве единственного доказательства вины обвиняемых сторона обвинения считает пока не доказанный правоохранительными органами побег: «Сбежав, эти люди показали всему миру, что они знают, что они виновны».

Странно, что ни адвокаты потерпевших, ни прокурор, потребовавший такие сроки, ни словом не оговорились об изменении меры пресечения тут же, в зале суда. Ведь пожизненное заключение прокурор требует в случае «особого цинизма и жестокости совершенного деяния, учитывая особую опасность личности обвиняемых для всего общества».

В то же время в российской печати появляются заказные статьи, провокативно и односторонне освещающие данное событие: «спецназ бежал, но эти люди никому не опасны». В розыск подсудимые были объявлены тоже под давлением общественности, когда не явились на судебные заседания вторично.

Особую озабоченность судьба спецназа вызывает на фоне другого исчезновения: при пересылке из одной тюрьмы в другую пропал осужденный полковник Буданов, также являющийся «кровником» чеченцев по неписанным варварским «законам гор». Пропажу его журналисты выявили случайно, власти об его исчезновении никого не информировали.

Капитан Ульман - российский немец, преданный России и ее Вооруженным Силам. В спецназ он шел служить Родине, а не палачом безоружных людей. По сути, преступное руководство надругалось над его преданностью и ответственностью. Неизвестно, где он сейчас находится, но все его близкие и родственники считают, что капитан похищен чеченцами. У большинства россиян сформировалась уверенность в том, что, после вынесения обвинительного приговора заочно, чеченцы «найдут» спецназовцев мертвыми, получив заодно и гарантированное Мурадом Мусаевым вознаграждение.

Подобное предательство российской власти и генштаба в отношении боевых офицеров, выполнявших приказ, - ложится новым кровавым пятном не только на чеченскую сторону, доказавшую полную неспособность действовать в рамках существующего российского законодательства. Исчезновение группы спецназа капитана Ульмана - тяжелое обвинение президенту России Владимиру Путину, решающему проблемы политического урегулирования путем торговли живыми людьми, боевыми офицерами, защищавшими Россию и выполнившими свой воинский долг.

Источник: http://www.zvezda.ru/politics/2007/04/26/ulman.htm



Журналист из АИФ о деле Ульмана
Я журналист. Работал и работаю по зонам КТО. Могу высказать свое отношение. Ульман поступил не хорошо, не правильно, по-своему ужасно. Ибо понимал, что убивает людей, на тот момент не представлявших для него и группы угрозы. НО - он выполнял приказ. И поэтому, на мой взгляд, неподсуден. Более того - случаев, подобных этому, сотни, а очень вероятно, что и тысячи. На зачистках подвалы закидывают гранатами. Всех, у кого под кроватью стволы, на указательных пальцах мозоли, а на плечах синяки - без раздумий ставят к стене. Пойманных без трусов или с бородой, но без усов - как минимум избивают до полусмерти. Что я про это думаю? А то, что на войне (а это война!) не бывает двойных стандартов. Бойки ловят и режут наших 18-летних ребят. Вскрывают им животы и ссут в кишки еще живых мальчишек, только что закончивших школу. А наша власть их прошает - амнистирует оптом и выдает оружие, как гвардии Кадырова... Бывший министр обороны Ичкерии магомед Хамбиев, лично с гордостью рассказывавший, как он сжег колонну из более чем 40 БМПешек (а это больше 200 человек...) сейчас советник Рамзана и депутат парламента Чечни. А он - далеко не самый мерзкий тип - там есть и похуже... Могу влет назвать фамилий 30... Почему их не судят?!

Капитан Ульман и его люди обязаны были поступить так, как они поступили. И Бог им судья. А вот давать левой рукой срок за то, что приказала правая - преступление. Солдат должен убивать. Это его долг Родине. И если эта Родина приказала убить невинных - значит он обязан так сделать. Или затрелиться... Более того - к сожалению, это действительно принятая сегодня практика ведения войны. Благородные баталии, когда в поле встречались две армии и обходились без невинных жертв ушла в прошлое (хотя во все времена взятые города грабили, а женщин...). Сегодня убийство мирного населения - рутина и общепринятая тенденция. В Ираке по различным данным во время второй американской компании погибло от 100 до 500 тыс. мирных жителей. Кого за это осудили? Вы в курсе, что у содлат армии США есть приказаз стрелять без предупреждения по автомобилям, не подчинившимся приказу остановиться? Я был в Ираке. Там 90 % населения не знает английский язык! Они не понимают приказов, которые отдают солдаты! Найти вам кадры, где охрана базы хладнокровно расстреливает без каких-либо окриков вошедших в запрещенную зону невооруженных иракцев?

Ульмана судить нельзя. Тогда надо начинать с президента РФ Владимира Владимировича Путина, отдавшего приказ начать вторую компанию... Потому что, по сути, спецназовцы выполняли приказ своего главнокомандующего...

Все ИМХО. А пишу конкретно вам, ибо не хочу, чтобы всех моих коллег поголовно называли уродами. К сожалению, в моей газете (АиФ) подобный текст не поставят. Но я пытался и буду пытаться...

Вчера мне позвонили ребята из ЦСН ФСБ. Из Чечни... И попросили опубликовать один вопрос: "Должны ли мы теперь, после осуждения Ульмана и группы, самостоятельно принимать решение выполнять или не выполнять приказ непосредственного руководства, исходя из международных правозащитных норм и прецедентов российского судопроизводства?"

Короче - тема такая - офицеры не хотят служить стране, сдающей их по договоренности с непосредственными врагами. Имеют право. И честь. Не удивлюсь, если кто-то из них пойдет в наемники

Источник: http://dpni.org/articles/lenta_novo/2483/

не зря нас Запад критикует. Засудит у нас могут кого угодно если кое кому это будет надо

Правовое государство в действии:

После очередного справедливого и беспристрастного суда группа капитана Ульмана исчезла. Где они и что с ними - никто не знает.

На службе нам регулярно, под роспись, доводились указания: в случае получения оперативной информации о лицах, интересующихся личностями военнослужащих и сотрудников милиции, проходивших службу в Чечне, немедленно сообщать об этом рапортом. То же самое касалось членов семей. Было видно, что на страже наших семей стоит государство, что о людях заботятся.

И вот он, результат успешно законченой войны. Принимали участие в боевых действиях? Да нам плевать на ваши боевые действия, судить будем как маньяков. Суд присяжных оправдал? Да и хер с ним, пересудим ещё раз. Что, опять оправдал? Да и хер с ним совсем, мы его вообще отменим и вынесем такое решение, какое нам надо. Интересно, как скоро людей, выполнявших служебный долг, начнут вешать на площадях? Как скоро их жён и детей начнут резать на улицах?

Товарищи офицеры и прапорщики! Когда в очередной раз будете "поднимать бокалы" и вставать под песню "господа офицеры - золотые погоны" - вспомните про то, как между судебными заседаниями исчез капитан Ульман. Ну и когда пьёте за боевое братство - вспомните капитана Ульмана опять. Подумайте, что это за братство и за что вы пьёте.

Пацаны, идущие служить в Российскую армию! Это - про вас.

oper.ru

Исправлено Дым (21.06.07 10:18)

Суд рассмотрит жалобу на обвинительный приговор по «делу Ульмана»
8.11.2007 11:14
http://bratishka.ru/index.php?id=187

Военная коллегия Верховного суда рассмотрит жалобу на обвинительный приговор по делу офицера спецназа Эдуарда Ульмана и членов его разведгруппы, признанных виновными в расстреле шестерых жителей Чечни, сообщил представитель суда.

"В жалобе адвокаты фигурантов дела просят обвинительный приговор отменить, а уголовное дело прекратить за отсутствием в действиях подсудимых состава преступления", - уточнил собеседник.

Фигуранты "дела Ульмана" признаны виновными в убийстве шестерых жителей Чечни. Разведгруппа Ульмана в январе 2002 года недалеко от чеченского села Дай расстреляла автомобиль, в котором находились чеченцы. Северо-Кавказский окружной военный суд 14 июня заочно приговорил офицера спецназа Эдуарда Ульмана к 14 годам лишения свободы, Александра Калаганского - к 11 годам, Владимира Воеводина - к 12 годам. Незадолго до оглашения приговора они исчезли, их местонахождение в настоящее время неизвестно. По решению суда, подсудимых объявили в федеральный розыск.

Единственного присутствовавшего в зале суда Алексея Перелевского суд приговорил к девяти годам лишения свободы, он был взят под стражу в зале суда. Суд определил для всех обвиняемых строгий режим заключения.

Кроме того, суд частично удовлетворил гражданские иски всех восьмерых потерпевших. Согласно приговору, в качестве возмещения морального вреда подсудимые должны выплатить каждому потерпевшему по 500 тысяч рублей. Кроме того, суд удовлетворил материальные иски на сумму до 50 тысяч рублей.

Военнослужащие ранее были дважды оправданы присяжными, и дважды Военная коллегия Верховного суда РФ отменяла вердикт и возвращала дело в суд на новое рассмотрение.

Конституционный суд РФ 6 апреля прошлого года постановил, что особо тяжкие дела по преступлениям, совершенным на территории Чечни, должны рассматриваться военными судами без участия присяжных. 7 мая президиум Верховного суда РФ принял решение, что "дело Ульмана" будут рассматривать профессиональные судьи.

жесть. нет слов... одни эмоции...