#1 13.05.07 20:41
[История] Битва семи князей
БИТВА СЕМИ КНЯЗЕЙ
Так уж сложилось, что наши познания о войнах русичей с германскими агрессорами за господство в русской Прибалтике (летописном балтийском "Поморие") ограничиваются в основном Ледовым побоищем и фигурой святого благоверного князя Александра Невского. Но русская история была значительно богаче событиями и личностями, чем мы сегодня себе представляем. В 1242 году разгромив германцев на Чудском озере, Александр Невский не покончил с немецким "натиском на восток". Он лишь приостановил его. Впоследствии фигура этого выдающегося политика и полководца как бы заслонила от потомков другие не менее яркие исторические личности и драматические события. Ведь именно в том же XIII веке произошло сражение, значительно превосходящее по своему значению и числу участников знаменитую схватку на Чудском озере.
Этим событием была битва на реке Кеголе возле г. Ракобора, в которой приняли участие объединенные рати семи русских князей, и в их числе псковский отряд под руководством святого благоверного князя Довмонта-Тимофея Псковского - литовского изгнаника, принявшего крещение и заслужившего любовь и уважение русских людей своей храбростью и преданностью православной вере.
В 1267 году ливонские рыцари окончательно покорили мятежных куршей и совместно с датскими феодалами, контролировавшими Северную Эстонию, стали тайно готовиться к нападению на русские земли, расположенные к востоку от реки Наровы.
В это время новгородцы со своим князем Юрием Андреевичем собирались в поход на Литву, с которой у них (как и у псковичей) была пограничная война. В первых числах января 1268 года их войско вышло на р. Дубровну. Прознав о замысле датчан, они повернули назад, и перейдя р. Нарову, пошли к г. Ракобору (Раковору, нем. - Везенберг, эст. - Раквере) и разорили его окрестности.
Возвратившись в Новгород, они приняли решение организовать новый, более крупный поход, и послали за сыном Александра Невского - Дмитрием Александровичем и его полками в Переяславль. Отправили послов просить подмоги и к великому князю Владимирскому Ярославу Ярославичу. Он прислал своих сыновей Святослава и Михаила с тверскими полками. Новгородцы отыскали искусных мастеров, умеющих делать стенобитные и камнеметные орудия - "пороки", и начали сооружать их на владычном дворе.
Узнав о таких сборах, ливонские немцы-рижане, вельяне (жители г. Вельяд, нем. - Феллин, эст. - Тарту) отправили в Новгород Великий своих послов, которые объявили новгородским гражданам: "У нас с вами мир, а потому сражайтесь с датчанами-колыванцами (ревельцами) и ракоборцами (везенбергцами), а мы к ним не пристаем и им не помогаем, на чем крест целуем".
В самой Ливонии все епископы и "божии дворяне" - (рыцари-крестоносцы) тоже целовали крест новгородскому послу с клятвой исполнить данное обещание и не помогать колыванцам и ракоборцам.
Обезопасив себя таким образом со стороны немцев, новгородцы и их союзники выступили 23 января 1268 года в поход на Ракобор - Везенберг. Во главе войска стояли семь князей: Дмитрий Александрович Переяславский, Святослав и Михаил Ярославичи, Константин Ростиславович Смоленский (зять Александра Невского) Тимофей-Довмонт Псковский, Юрий Андреевич Новгородский и Ярополк.
Прибыв в контролируемую датчанами эстонскую область Вирландию (Вируама), объединенное войско разошлось по трем направлениям, с боями продвигаясь вперед и уничтожая небольшие отряды союзных датчанам эстов (чуди). Летописи сообщают, что по пути к Ракобору отряд, в котором находился князь Димитрий Александрович напал на засевшую в огромной пещере чудь, которую трудно было выбить оттуда. Три дня стояли полки перед пещерою и никак не могли добраться до чуди, наконец некий Тогал - один из мастеров, находившихся при стенобитных машинах, догадался пустить в нее воду, из-за чего чудские воины "сами выбегоша вон и тут их посекоша". От пещеры русичи пошли дальше к Ракобору (Раковору), 17 февраля они достигли реки Кеголы (Койлы), где увидели немецкие полки "стоящие яко лес, будто совокупилась вся земля немецкая". Кроме отрядов из Ревеля, Везенберга и других датских владений, здесь были изменившие мирной клятве орденские полки из Феллина (Вельяд - Вильянди), Вейсенштейна (Белый камень - Пайде) и Лихула, а также епископский полк из Дерпта (Юрьев - Тарту).
Объединенное русское войско 18 февраля форсировало реку, обойдя контролируемый немцами мост. Готовясь к бою, князья стали расставлять полки: псковичи во главе с Тимофеем-Довмонтом заняли правое крыло, выше их по правую же руку встали переяславцы во главе с Димитрием Александровичем и полк Святослава Ярославича; слева поставлен был брат его Михаил Ярославович с тверичами, а сами новгородцы с посадником Михаилом Федоровичем, тысяцким Кондратом и князем Юрием Андреевичем, вместе с ладожанами встали в центре - "в лице железному полку противу великой свиньи".
Тогда войска сошлись друг с другом "бысть такое страшное побоище, - повествует летописец, - какого не видали ни отцы, ни деды". Но помог Бог новгородцам. Несмотря на тяжелые потери, русские полки переломили ход битвы и обратили основную часть немецко-датского войска в бегство. Они "гониша их, бъюще до города Ракобора" тремя путями, на протяжении семи верст. Трупов немецких было так много, что русской коннице трудно было действовать, не наступая на их тела. В сражении был убит даже дерптский епископ. Но и русские дорого заплатили за победу: погибли посадник Михаил Федорович и 13 других знатнейших новгородских горожан (в т.ч. Никифор (Твердислав) Чермный), пало немало бояр княжьих и много простых новгородцев, псковичей и ладожан. Иные пропали без вести, в их числе новгородский тысяцкий Кондрат. Князь Юрий Андреевич был ранен в плечо. Часть неприятельских сил во время бегства сумели врезаться в новгородский обоз, лишив русских возможности продолжать преследование. Князь Димитрий хотел немедленно напасть на них, но другие князья удержали его. "Время уже к ночи, - говорили они, - в темноте смешаемся и будем бить своих". Наступила ночь и под ее покровом остаткам немецких войск удалось бежать. Новгородцы еще три дня "стояли на костях" (на поле битвы), на четвертый, собрав всех погибших русичей ("честно живот свой отдавших"), вернулись в Новгород, где избрали себе нового посадника - Павшу Ананьевича. Остальные князья отъехали в свои земли. И лишь благоверный князь Тимофей-Довмонт со своим псковским отрядом, совершил победоносный рейд, пройдя сквозь труднопроходимые эстонские возвышенности, пленил вируян до моря, и, повоевав Поморие, с богатой добычей и большим полоном возвратился в Псков.
Ракоборская битва была крупнейшим сражением XIII века, окончившимся победой русского оружия. В битве при Ракоборе, как и на Чудском озере, был разгромлен рыцарский боевой строй (т.н. "свинья), а остатки неприятельского войска укрылись за стенами Везенбергской (Ракоборской) крепости.
Однако победу надо было еще закрепить. Немцы и датчане жаждали реванша. Вскоре после битвы при Ракоборе ими был созван совместный ландтаг - собрание представителей Ливонского ордена, епископов, датского короля и немецкого купечества, который решил продолжить борьбу против Руси. Между участниками ландтага была достигнута договоренность о подготовке совместного похода на Псков и торговой блокаде Новгорода и Пскова.
Летом 1268 года небольшой отряд из 800 ливонцев тайно напал на псковские владения, взял несколько сел, разорил их и двинулся назад. Довмонт, не стерпя обиды, бросился за ними в погоню и, настигнув на реке Мераповне, разбил немцев. Часть ливонцев ("два насада") укрылись на островах. Тогда Довмонт-Тимофей велел поджечь камыш и вынудил их бежать - "одних иссекоша а иных истопиша в воде, а сами приехаша в Псков вси здорови".
В первых числах июня 1269 года (в неделю всех святых) большое объединенное ливонско-датское войско (по данным летописи - 18 тысяч конных и пеших воинов продвигались вдоль берега и еще 9 тысяч прибыли на ладьях и кораблях) начало наступление на Псков, используя стенобитные орудия. Князь Тимофей Довмонт получил благословение от игумена Спасо-Преображенского монастыря - Исидора - и в течение 10 дней героически оборонял стены города. На десятый день узнав, что на походе новгородское войско с князем Юрием Андреевичем, Довмонт с псковичами сделал дерзкую вылазку за стены города, избивая немецкие полки, "самого рижского мейстера ранил по лицу, а прочие немцы накладше трупия мертвых своих многие Насады и побегоша в землю свою". Магистру Ливонского ордена Отто фон Лутербергу пришлось отступать за реку и уже оттуда вести переговоры с новгородцами и псковичами, заключив с ними перемирие "на всеи воле новгородской". Ордену пришлось отказаться и от поддержку датских притязаний на правобережье р. Наровы.
Оставалось разобраться с ревельскими датчанами. Великий князь Ярослав Ярославович послал своего сына Святослава в Низовую землю собирать полки. Зимой 1269-1270 годов в Новгороде собрались все князья со множеством войск. Все намеревались идти на Колывань. Между тем в начале 1270 года на владения Ордена и Дании совершили поход литовские войска, которые 16 февраля разгромили их на льду у побережья острова Эзель (Сааремаа) объединенные войска Ливонского ордена, датского короля, дерптского и эзель-викского епископств. Сам магистр Ордена погиб в бою. Три поражения подряд - под Ракобором, Псковом и Эзелем, настолько ослабили немцев, что сделали их более сговорчивыми. Ливонский орден, дерптский епископ и немецкое купечество утвердили мир, заключенный под Псковом. А датские власти и их харью-вирусские вассалы направили в Новгород послов, которые запросили мира и заявили: "кланяемся на всей воле вашей, от Наровы всей отступаемся, а крове не проливайте". Новгородцы, обдумав это предложение, согласились заключить мирный договор и великий князь Ярослав отправил низовские полки по домам. Почти на сорок лет прекратились ливонские набеги на Псков, а столкновения немцев с новгородцами до начала XIV века носили в основном локальный характер.
Игорь ГУРОВ
Альманах "Третий Рим", 1999 г.
http://www.rons.ru/gurov-bitva.htm
Offline
#3 14.05.07 12:04
Re: [История] Битва семи князей
Раковорская битва.
А вскоре — новый поход, и снова успешный. «На зиму ходили псковичи на Литву с князем Довмонтом». В 1267 году вместе с псковичами пошли на Литву и новгородцы, разорили пограничные области. Литовские князья не только не сумели защитить свои владения, но даже не решились организовать погоню. По словам летописца, «ходили новгородцы с Елиферием Сбыславичем и псковичи с Довмонтом на Литву и много повоевали и приехали все здоровы». Таких успешных и бескровных походов давно не помнили на порубежье. Присмирели устрашенные литовские князья, на многие годы прекратились литовские набеги на псковские земли. Но оставался другой, еще более опасный враг — рыцари-крестоносцы. Вскоре князю Довмонту довелось скрестить меч и с ними...
Снова обострилась обстановка на северо-западной границе. Датские рыцари, засевшие в приморских городах Колывани и Раковоре, препятствовали новгородской торговле. Зашевелились и немцы. Новгородское посольство отправилось к великому князю Ярославу — звать на помощь «низовские полки». Возглавить войско должен был Дмитрий Переяславский, старший сын Александра Невского, молодой, но уже прославившийся в битвах с немцами князь. Зимой 1268 года в Новгороде собрались «низовские полки». Пришли переяславцы с князем Дмитрием, владимирцы князя Святослава, старшего сына великого князя, тверичи князя Михаила, суздальцы князя Юрия, полки из Смоленска и Полоцка. Спешно собиралось новгородское городское ополчение, которым командовали посадник Михаил Федорович и тысяцкий Кондрат. Подходили отряды ладожан и ижорцев. Подоспел со своими псковскими дружинами и князь Довмонт. Никогда еще не собиралось в Новгороде такое большое войско, по данным немецких летописей, его численность превышала тридцать тысяч человек!
Немцы прислали пышное посольство, в котором были доверенные люди и от ливонского магистра, и от рижан, и от юрьевцев, и от мариенбургцев, и от других городов немецкой земли. Послы предложили заключить мир, обязались не помогать колыванцам и раковорцам, «людям датского короля». Новгородцев это вполне устраивало: главная цель похода — датские рыцари, отколоть от них немцев было очень важно. Мир подписали. К ливонскому магистру отправился новгородец Лазарь Моисеевич привести «к кресту» рыцарей, «божьих дворян», в Ригу с той же целью послали «доброго мужа» Семена. Как только послы возвратились, было объявлено о походе на Раковор. 23 января 1268 года войско выступило из Новгорода. Вместе с обозами двигались осадные орудия, которые изготовил «порочный мастер» Тогал.
Сначала полки шли медленно, с остановками, до порубежной реки Наровы добирались три недели — воеводы давали отдых людям, пока еще была своя земля. Границу перешли без боев, здесь не оказалось ни укреплений, ни датских сторожевых застав. Рыцари не решились выйти в поле, спрятались за городскими стенами. 17 февраля вдали показались зубчатые стены и башни Раковора. Войско остановилось на берегу реки Кеголи, верстах в трех от города, и заночевало. До цели похода оставалось совсем немного.
Но утром 18 февраля к реке Кеголе неожиданно подошла немецкая рыцарская рать. Громоздкая немецкая «свинья», зловеще поблескивая оружием и доспехами, преградила дорогу. Вероломный магистр нарушил им же самим предложенный мир.
Русские полки принимали привычный боевой порядок - пешее «чело», где становилось новгородское ополчение, справа и слева от него — крылья конных княжеских дружин. Так выстраивал полки перед Ледовым побоищем Александр Невский, такой боевой порядок был хорошо известен его преемникам, князьям и воеводам. Но знали о нем и немцы и, конечно, что-то приготовили в противовес. Тогда князь Дмитрий Переяславский, предводитель русского войска, применил новинку. На левом крыле он поставил сравнительно немногочисленную дружину тверского князя Михаила, а остальные конные полки сосредоточил на правом крыле, чтобы удар отсюда был неожиданно сильным. Здесь встал он сам с отборной переяславской конницей, здесь же был и князь Довмонт с псковичами.
Начало боя повторило, на первый взгляд, знаменитое Ледовое побоище. С оглушительным лязгом оружия и воинственными криками врезалась в новгородский пеший строй немецкая железная «свинья». Пятились новгородцы под страшным напором, но продолжали сражаться. Потери были тяжелы, но клин рыцарского войска так и не сумел пробить «чело». Стройные ряды рыцарей рассыпались, теперь каждый сражался поодиночке. Рослые всадники в рыцарских доспехах, мерно поднимая и опуская длинные мечи, плыли над головами пеших новгородских воинов, как черные варяжские ладьи над бурными волнами. И, как ладьи, тонули в волнах новгородского ополчения. Новгородцы вырывали рыцарей из седла железными крючьями на длинных древках... Чтобы помочь новгородской пехоте, с левого крыла ударила тверская дружина князя Михаила. Это не было неожиданностью для немцев, резервные отряды рыцарей выехали навстречу и задержали ее. В схватку на фланге втягивались, все новые и новые отряды рыцарей. И тогда с другого фланга ударила отборная русская конница: переяславцы, псковичи, владимирцы. Удар был неожиданно сильным, рыцари начали отступать. Часть из них поскакала к недалекому лесу, но большинство устремилось к Раковору, чтобы спрятаться за крепостными стенами. Их неотступно преследовала дружинная конница. Дорога отступления вдоль реки Кеголи превратилась в дорогу смерти. «Негде коням ступить в трупах немецких»,— вспоминает: летописец.
От полного разгрома рыцарей спасло приближение еще одной немецкой рати. Преследование пришлось остановить и строиться для нового боя. Но немцы не решились напасть. Поле битвы, залитое кровью, покрытое множеством трупов в рыцарских доспехах и плащах кнехтов, казалось таким страшным, что они остановились на другом краю поля и простояли до темноты. Ночью рыцари тихо ушли. Переяславские дозоры не обнаружили их ни за два, ни за четыре, ни за шесть часов пути. Это была победа...
Три дня простояло русское войско «на костях», отдыхая после страшной сечи и хороня павших. Особенно тяжелыми были потери в новгородском пешем ополчении, остановившем натиск рыцарской железной «свиньи». Среди убитых опознали новгородских бояр Твердислава Чермного, Микифора Редитина, Твердислава Моисеевича, Михаила Кривцова, Ивача, Бориса Ильдетинича, брата; его Лазаря, Ратшу, Василия Воиборзова, Осипа, Жирослава Дорогомиловича, Парамона, Полюда и иных многих. Убит был и посадник Михаил Федорович, сражавшийся в воинском строю. Не нашли среди павших тысяцкого Кондрата, Радислава Болдыжевича, Данилу Мозонича, «порочного мастера» Тогала — не то немцы, отступая, уволокли с собой, не то снегом засыпало где-нибудь в овражке. Много полегло и псковичей; князь Довмонт не щадил ни себя, ни своих воинов. Зато и честь взял немалую, имя его ратники называли рядом с именем предводителя войска, славного витязя князя Дмитрия.
Возвратилось в Новгород русское войско, разошлись по своим городам «низовские полки», а князь Довмонт продолжал войну. Его конные дружины прошли по всей земле Вирумаа, до самого моря, сокрушая рыцарские замки, наводя страх на датчан. Автор «Повести о князе Довмонте» писал: «Князь Довмонт прошел горы непроходимые и вируян пленил до моря, и повоевал Поморье, и возвратился в Псков, наполнив землю свою множеством полона».
http://letopis.info/legends/13/dovmont2.php
Offline
