Разъединенное королевство
9 апреля 2007 | Expert.ru
http://www.expert.ru/printissues/expert … rolevstvo/

По всей Роял Майл — череде улиц, спускающихся от Эдинбургского замка к королевскому дворцу Холлируд, — развеваются шотландские флаги. Через каждые двадцать метров по обе стороны дороги висят синие полотнища с белым Андреевским крестом. «Юнион Джека», союзного британского флага, в центре Эдинбурга практически не видно. Его нет даже у здания шотландского парламента, воссозданного после веков забытья в 1999 году и разместившегося в ультрасовременном здании напротив дворца Холлируд. Иные флаги, иные банкноты и совершенно иное звучание речи местных жителей — словно уже и не в Британии находишься. Впрочем, вполне возможно, что через несколько лет это уже и будет не-Британия. Это может произойти, если Шотландская национальная партия (ШНП) победит на региональных выборах 3 мая. Если ШНП сформирует правительство, то в 2010 году она обещает избирателям провести референдум о независимости.

Перспектива независимости Шотландии стала реальностью спустя ровно триста лет после того, как был подписан Акт о союзе. В январе 1707 года Англия и Шотландия стали одной страной и совместно построили Британскую империю, над которой еще полвека назад никогда не заходило солнце. Теперь же шотландцы готовы завершить демонтаж империи. По иронии судьбы независимость Шотландии может состояться при правлении шотландского премьера — летом 2007 года нынешний премьер Тони Блэр должен передать бразды правления министру финансов Гордону Брауну, уроженцу Глазго и выпускнику Эдинбургского университета.

Социологические опросы показывают, что идея отделения Шотландии от Англии популярна среди избирателей, причем по обе стороны границы. Хотя, конечно же, реальный процесс отделения не будет простым делом. Даже если шотландцы на референдуме скажут «да», на цивилизованный развод с Лондоном и вступление на правах нового члена в ЕС могут уйти годы.


Долой иностранное правительство!

Почти десять лет назад, в мае 1997 года, на парламентских выборах в Британии победили лейбористы во главе с Тони Блэром — восемнадцатилетний период правления консерваторов закончился. «Исторически в Шотландии мало голосовали за консерваторов, а политику Маргарет Тэтчер поддерживали и того меньше. Поэтому многие шотландцы в 80−х и начале 90−х ощущали себя так, словно ими управляет иностранное правительство, что дало сильный толчок идеям национализма», — рассказал «Эксперту» политолог Университета Стратклайда в Глазго Джеймс Херли.

В самой Лейбористской партии к этой идее относились благосклонно, в частности, по той причине, что в ее руководстве было немало шотландцев. Тот же Блэр родился в Эдинбурге, хотя и в англо-ирландской семье. Поэтому всего через несколько месяцев после своей победы лейбористы провели референдум, на котором более 60% избирателей высказались за деволюцию — постепенную передачу полномочий в регионы — и собственный шотландский парламент, который получил возможность заниматься внутренней политикой и даже устанавливать налоги, в то время как оборона и внешняя политика остались в ведении Лондона.

С момента выборов 1999 года в Шотландии правило коалиционное правительство лейбористов и либерал-демократов. «В общем и целом политика шотландского регионального правительства незначительно отличалась от политики правительства в Лондоне. Ключевые отличия касались вопросов образования и здравоохранения — в Шотландии власти предпочли больше тратить на эти сферы из госбюджета. Поэтому со временем многие избиратели посчитали, что региональный парламент слишком мало пользуется возможностями деволюции, и стали отдавать предпочтение оппонентам правящей коалиции», — сказал «Эксперту» Том Майерс, сотрудник независимого эдинбургского Института политики. А поскольку консерваторы, которые выступали против референдума о деволюции в 1997 году, превратились в Шотландии в совершенно маргинальную политическую силу, стало усиливаться влияние более радикальных шотландских националистов.

ШНП начала лидировать в опросах общественного мнения еще осенью 2006 года, и по мере приближения выборов ее популярность стала расти все быстрей. Так, по опросу TNS Survey, в конце марта ШНП должна получить 39% голосов по одномандатным округам и 36% по партийным спискам. Лейбористы, которые с 1999 года были крупнейшей партией в парламенте Шотландии, могут рассчитывать соответственно на 34 и 25% голосов. По оценкам Билла Миллера, политолога из Университета Глазго, ШНП получит в местном парламенте 51 место, а лейбористы — 44. Так как общее число депутатских мандатов составляет 129, ни у одной из партий не будет большинства. Но, по мнению экспертов, у ШНП выше шансы на то, чтобы сформировать коалицию, например с либерал-демократами, которые должны получить 16 мест. Это позволит лидеру националистов Алексу Салмонду стать главой регионального правительства, сместив с поста лейбориста Джека МакКоннелла.

Одна из основных причин недовольства жителей Шотландии — внешняя политика Лондона. Участие Британии в кампаниях в Ираке и Афганистане, превращение страны в цель для международного мусульманского терроризма, а также поддержание статуса великой державы с помощью дорогостоящей программы сохранения ядерного арсенала вызывает в Глазго и Эдинбурге весьма заметное раздражение. «Если консерваторы казались шотландцам иностранным правительством из-за своей внутренней политики, то лейбористы — из-за своей внешней политики. Среднему шотландцу и дела нет до Ирака или Афганистана, ему нужны низкая безработица и низкая инфляция, поэтому идея небольшой нейтральной страны, которую пропагандирует ШНП, оказывается весьма популярной», — полагает Джеймс Херли.


Экономический национализм

Если прогнозы социологов оправдаются, то ШНП уже в мае сможет сформировать региональное правительство. И по большинству вопросов внутренней политики это новое правительство будет вести дела весьма отлично от Лондона. «Шотландская национальная партия вначале хочет показать избирателям свою состоятельность в правительстве, прежде чем проводить референдум о независимости, который запланирован на 2010 год», — сказал «Эксперту» советник ШНП по вопросам европейской политики Стивен Джетинс.

Начать шотландские националисты хотят с экономики, по поводу которой они больше всего и критикуют нынешнее правительство. На протяжении последних десяти лет экономическая политика министра финансов Брауна отдавала явный приоритет развитию крупного бизнеса, что стало одним из факторов экономического успеха лондонского Сити. Однако в Шотландии, где доминируют небольшие компании, эта политика к особым результатам не привела. Экономический рост в регионе в течение многих лет оказывался значительно ниже, чем в целом по Британии или по ЕС, не говоря уже о темпах развития Ирландии — соседа Шотландии со схожим по размеру населением и структурой экономики. Население Шотландии все время сокращается из-за постоянной эмиграции в Англию, особенно молодежи. По оценкам правительства Шотландии, около 25 тыс. молодых шотландцев ежегодно уезжают отсюда, причем многие — навсегда. Сочетание этих факторов ведет к тому, что конкурентоспособность Шотландии довольно низка как в составе Соединенного Королевства, так и в ЕС.

ШНП собирается изменить экономическую политику под нужды Шотландии, а не лондонского Сити, в частности, понизив налоги на прибыль, упростив систему регулирования бизнеса, создав схемы финансирования малого и среднего бизнеса, поддерживая инновационные отрасли и развивая образование. Активисты партии ездят по небольшим странам ЕС, от Эстонии и Финляндии до Словакии и Ирландии, пытаясь изучить их опыт. Будучи профессиональным экономистом, лидер националистов Алекс Салмонд строит свою программу на серьезной экономической платформе, обещая избирателям рабочие места, динамичную экономику и сохранение доходов от нефти и газа, добываемых на шельфе в Северном море.

Сегодня около 20 млрд долларов налоговых поступлений от нефтегазовой отрасли идет напрямую в Лондон, минуя региональный бюджет. Именно по этой причине доходы бюджета Шотландии оказываются значительно — почти на четверть — меньше расходов (70 против 89 млрд долларов). С учетом же возможных доходов от нефти и газа Шотландия оказалась бы с небольшим профицитом — около 600 млн долларов ежегодно. ШНП собирается также воспользоваться опытом Норвегии, снизившей налоги в нефтяной отрасли, чтобы привлечь компании на более сложные в разработке месторождения на шельфе. А увеличившиеся доходы от нефтяного сектора партия Алекса Салмонда собирается откладывать в собственный стабфонд. Причем создавать его ШНП собирается уже в 2007 году — ведь аналогичные фонды существуют на региональном уровне в Канаде (провинция Альберта) или в США (на Аляске). По оценкам ШНП, за десять лет в нефтяной фонд может быть аккумулировано до 180 млрд долларов. Стоит напомнить и то, что современный шотландский национализм зародился в 70−х, когда ШНП развернула кампанию под лозунгом «Это шотландская нефть!».

«У Шотландии существуют фундаментальные основы для того, чтобы быть здоровой полноценной экономикой в рамках ЕС, взяв лучшее из опыта небольших стран блока. Правда, для успеха потребуются серьезные реформы — доля госрасходов в ВВП сегодня — 55 процентов, это очень много. Насколько успешными будут такие реформы и экономическая политика ориентированного на независимость правительства, покажет лишь время», — говорит старший экономист лондонского центра Economist Intelligence Unit Чарльз Дженкинс.

Пока местный бизнес не определился, поддерживать ШНП или нет. Так, Торговая палата Эдинбурга опубликовала отчет, в котором отметила опасность деловой нестабильности, способной привести к сокращению инвестиций на период до 2010 года из-за меняющейся экономической политики. В то же время ряд известных бизнесменов, в том числе банкир Джордж Мэтьюсон, бывший глава Royal Bank of Scotland, поддержали ШНП финансово.

Лейбористы обвиняют ШНП и спонсоров партии в политиканстве, указывая на то, что экономика Шотландии субсидируется Лондоном и слишком сильно зависит от госсектора. Однако шотландские националисты считают, что независимая экономическая политика позволит провести реформы и сделать экономику Шотландии более конкурентоспособной, повторив опыт ближайших соседей — Ирландии и Норвегии.


Развод и девичья фамилия

Хотя успех экономической политики ШНП остается под вопросом, идея независимости Шотландии весьма популярна — за нее готово проголосовать даже больше избирателей, чем за саму националистическую партию. Так, по результатам двух десятков опросов, проведенных с ноября по март и имеющих разные формулировки, от 36 до 53% шотландцев поддерживают идею независимости. (Что интересно, опрос в Англии показывает, что 59% респондентов поддерживают идею независимости Шотландии — во многом из-за того, что шотландцы видятся в качестве «бедных родственников», субсидируемых английскими налогоплательщиками.) Поэтому политика ШНП в региональном правительстве будет ориентироваться на достижение полной независимости сразу после референдума 2010 года.

Более того, по мнению ШНП, без самостоятельной внешней политики и политики в области иммиграции стране не обойтись. А сегодня эти сферы находятся в ведении правительства в Лондоне. Шотландия, население которой сокращается из-за естественной убыли и эмиграции, нуждается в притоке мигрантов. При этом политика Британии в сфере миграционного законодательства в последние годы значительно ужесточилась. ШНП собирается повторить опыт Ирландии или Австралии, предложив грин-карты для высококвалифицированных мигрантов из-за пределов ЕС. Кроме того, выпускники шотландских университетов получат право остаться работать в стране с перспективой получения постоянного вида на жительство. ШНП также собирается открыть рынок труда Шотландии для мигрантов из всех государств Евросоюза — партия видит будущее страны только в рамках европейского проекта.

Что характерно, шотландский национализм нового образца является позитивным и включающим — он основан не на принципе моноэтничности, как национализм во многих странах на востоке Европы, а на принципе территориальности. Шотландские националисты рассматривают всех жителей Шотландии как шотландцев и очень открыты по отношению к этническим и расовым меньшинствам, делая акцент на самостоятельности в экономической политике, а не на национальном вопросе. Это объясняет, почему 44% живущих в Шотландии выходцев из Индии и Пакистана собираются голосовать на грядущих выборах за ШНП.

Позитивный национализм также является причиной, по которой ШНП не собирается избавляться от королевы Елизаветы II — британский монарх останется формальным главой государства и в случае получения Шотландией независимости. Шотландские националисты лишь хотят взять в свои руки реальный контроль над экономикой и внешней политикой, как некогда это произошло в Канаде, Австралии и Новой Зеландии, главой государства в которых до сих пор является британская королева.

После обретения независимости Шотландия планирует остаться в ЕС, на который приходится более 70% ее торговли, однако выйти из состава НАТО, сделав ставку на нейтральность и сведя к минимуму свои расходы на оборону. Таким образом ШНП собирается избавиться от одного из главных раздражающих электорат факторов — дорогостоящих военных кампаний на Ближнем Востоке.

В рамках цивилизованного развода ШНП предлагает сохранить хождение в Шотландии фунта (тем более что сейчас к северу от границы с Англией ходят шотландские банкноты, выпущенные шотландскими банками). Однако в долгосрочной перспективе ШНП собирается вновь воспользоваться опытом соседней Ирландии и перейти на евро.


Полный развал

Независимость Шотландии приведет к изменениям и за ее пределами — как в других составных частях Британии, так и в глобальной системе миропорядка. Для Лондона отсоединение Шотландии фактически означает завершение трехсотлетнего «британского проекта». Независимость Шотландии подстегнет дебаты о необходимости объединения шести графств Северной Ирландии с остальной частью Ирландии, а также о большей автономии для Уэльса. Более того, всплеск национализма может произойти не только в Северной Ирландии и Уэльсе, но и в Англии, где на протяжении столетий властями культивировалась именно британская, а не английская идентичность. В отличие от позитивного шотландского английский национализм скорее похож на националистические движения других европейских стран — тут с опаской смотрят на мигрантов, в особенности других вероисповеданий, культур и рас. Да и самим меньшинствам будет сложнее адаптироваться к жизни в урезанной версии Соединенного Королевства. «Я прекрасно осознаю себя британским мусульманином, у меня нет никаких проблем с британской идентичностью. Но считать себя англичанином мне будет сложно, потому что англичане для меня — это флаги Святого Георгия, пиво и футбольные болельщики. Представителям азиатских и мусульманских меньшинств в этой картине мира нет места», — рассказал «Эксперту» Рахул Амин из Исламского общества Оксфордского университета.

Однако проблемы остальной Британии не будут исчерпываться лишь национализмом и кризисом идентичности. В экономическом плане британский бюджет будет отсечен от не последнего источника финансирования — примерно 20 млрд долларов в год в виде налогов от добычи нефти и газа у берегов Шотландии. Также за пределами страны окажется второй в Британии и пятый в Европе финансовый центр — Эдинбург.

В политическом плане откол Шотландии изменит расклад сил в британском парламенте. Потеряв 41 депутатский мандат от своих шотландских округов, Лейбористская партия лишится большинства в парламенте в Лондоне. В Англии с 2001 года побеждают консерваторы, поэтому независимость Шотландии идет им на пользу — они автоматически оказываются у власти. Ряд политических комментаторов полагают, что именно по этой причине Консервативная партия не столь критикует идею независимой Шотландии, как лейбористы. Более того, потеря шотландских мандатов может стоить карьеры избранным от Шотландии политикам, в частности Гордону Брауну.

Помимо этого усеченное Соединенное Королевство столкнется с военными проблемами. Неотъемлемая часть британской военной ядерной программы — военно-морская база Клайд в Западной Шотландии, на выводе которой с шотландской территории настаивает ШНП. В гораздо более густонаселенной Англии возможностей для размещения ядерного оружия меньше. Более того, ядерная программа «Трайдент», за продление которой до 2050 года проголосовал британский парламент в марте, может оказаться слишком дорогостоящей для усеченной Британии. На строительство новых подводных лодок и ракет, которые заменят морально устаревшие версии, потребуется 30–40 млрд долларов и почти два десятилетия.

Если же Лондон решит отказаться от ядерного оружия, то это может вызвать серьезные дипломатические сдвиги. Во-первых, внутри Евросоюза это будет означать резкое усиление Франции в военно-стратегическом плане, поскольку она останется единственной страной ЕС с ядерным арсеналом. Во-вторых, постоянное место Британии в Совете Безопасности ООН, которое на протяжении десятилетий фактически гарантировалось наличием у нее ядерного оружия, перестает быть такой же данностью, как было раньше. «Кандидатов на статус постоянного члена Совбеза с каждым годом все больше, и среди них есть страны с ядерным оружием, такие как Индия или Пакистан. Поэтому отказ от “Трайдента” может вызвать немедленный дипломатический кризис в Совбезе ООН, так как немедленно начнется борьба за британское место», — на условиях анонимности рассказал «Эксперту» сотрудник британского Форин-офиса.


Европа регионов

Шотландия может создать весьма опасный прецедент и для остальной Европы. Свою кампанию националисты решили строить на проевропейской платформе, ориентируясь на будущее Шотландии в качестве полноправного члена ЕС, участвующего в процессе выработки решений наравне с европейскими гигантами. В январе 2007 года в британской прессе немало шума наделал отчет о том, как учитываются шотландские интересы на европейском уровне, подготовленный по заказу регионального правительства Шотландии и попавший в СМИ. Представляющие Шотландию в Брюсселе официальные лица фактически всегда оказывались на вторых ролях, уступая своим лондонским коллегам, и не могли высказать свою позицию во время европейских переговоров. Для националистов это стало дополнительным аргументом в пользу независимости от Лондона.

Вступление Шотландии в ЕС необязательно пройдет гладко. Ряд специалистов по конституционному праву указывают на то, что новому независимому государству на севере Европы придется становиться в общую очередь на членство вместе с Хорватией, Турцией и Македонией. Впрочем, политики полагают, что в случае Шотландии, где уже применяются европейские законы и действуют европейские правила, Брюссель применит отдельный подход. Ведь на Шотландию приходится более половины запасов нефти и рыбных ресурсов всего ЕС. Даже если после обретения независимости Шотландия и не станет частью Евросоюза немедленно, Брюссель постарается по возможности ускорить этот процесс.

«Такой ход событий может выпустить джинна националистических движений Европы, также построенных на европейском выборе. Каталония и Страна Басков в Испании, Корсика во Франции, Ломбардия в Италии, Фландрия в Бельгии вполне могут захотеть повторить этот путь, тоже став полноправными странами — членами ЕС. В результате Европа может оказаться фрагментированной, и процесс отделения регионов и превращения их в государства ЕС создаст перманентный политический кризис, в котором нормально функционировать не смогут ни затронутые национализмом государства, ни ЕС в целом», — полагает Ричард Уитмен, сотрудник европейской программы Chatham House (Лондонский Королевский институт международных отношений). Если же к тому времени европейцы не смогут договориться о реформе Евросоюза (в частности, о применении принципа квалифицированного большинства и ограничении числа еврокомиссаров), то это лишь добавит проблем управляемости ЕС из-за резкого увеличения количества стран-членов.

Именно по этим причинам вступление независимой Шотландии в ЕС может быть заблокировано Испанией или Францией — эти страны имеют право вето на расширение Европейского союза. В таком случае Шотландия может оказаться в странном положении, будучи неспособной пользоваться преимуществами членства в ЕС.

Александр Кокшаров

P.S.: Прошу прощение за кол-во текста, но кому интересна тема будет доволен. :) Для тех кто не хочет читать статью полностью, подчеркнул основные моменты.

Исправлено [Tomahawk] (04.05.07 15:29)