#1 18.03.07 01:57
[Интервью] Почему Русские хотят Лукашенко
Интервью Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко
газете «Вельт» (с сокращением)
31 января 2007
Александр Рар: Спасибо, что приняли меня.
Александр Лукашенко: Я постараюсь сделать так, чтобы наш разговор был полезным для Вас и читателей газеты «Вельт». Знаю, Вы занимаетесь анализом всего, что происходит в Содружестве Независимых Государств. Абсолютно искренне готов отвечать на все вопросы.
– А.Р. Вы не так уж часто выступаете на Западе, я думаю, Вы один из самых, можно так сказать, загадочных лидеров на постсоветском пространстве. На Западе мало знают о Вас, Ваших друзьях. Не могли бы Вы в двух-трех словах еще раз представиться Западу? Как Вы себя видите сейчас после многих лет президентства в такой ключевой стране, как Беларусь?
Просьба перенести в раздел "Статьи". Заранее спасибо.
– А.Л. А мне казалось, что меня очень хорошо знают в Европе. Хотя я могу и взять в кавычки слово «знают».
…На Западе сложился свой стереотип Лукашенко, и его создали журналисты, ваши коллеги. Я спокойно к этому отношусь. Раньше, по молодости, реагировал на это очень болезненно, а сейчас привык и стараюсь не обращать внимания. У вас в Германии и вообще на Западе в политических кругах существует устойчивое мнение, что Лукашенко – «последний диктатор Европы». Ну если подвергнуть это вздорное клише объективному анализу, то это не только гнусно, это смешно.
…Я понимаю, почему это происходит. Наверное, и вы понимаете. Кому-то не нравится та политика, которую мы проводим, особенно социальная политика. Не нравится то, что мы не продали за бесценок, не раздали белорусскую экономику, а, наоборот, ее модернизировали. Мы не пошли на бездумную приватизацию, как это, скажем, произошло в России. Если идем на приватизацию, то рассматриваем каждое предприятие в отдельности. Мы поставили во главу угла – как главную ценность – человека. Свидетельством тому является разрыв между богатыми и бедными – один к трем. В Швеции, по-моему, один к трем. Или один к четырем?
– А.Р. Один к четырем.
– А.Л. В Германии близко к этому. В России – один к 24 или один к 25. Вот, пожалуйста, сравнивайте. Вот почему к Лукашенко относятся так, как относятся. Евросоюз нас без устали критикует, но никто не задумался: а почему после такой массированной критики народ в Беларуси активно поддерживает Лукашенко?
…Со мной некоторым «критикам» сложно еще потому, что меня не за что «ущипнуть». Я не наворовал денег, не вложил их в иностранные банки в Америке, в Европе, в России или еще где бы там ни было. И потому пресловутые попытки «поиска счетов Лукашенко» ни к чему не привели. Мое кредо – честность!
– А.Р. Хотел бы использовать короткий комментарий. Мне кажется, на Западе создается, если так можно сказать, своя какая-то религия, культура – это западные ценности, которые где-то даже фетишизируются. А вот в вашей маленькой стране, Беларуси, которую некоторые, кто не разбирается, видят как форпост России, все-таки строится национальное государство. А Польша и Прибалтика – они свой суверенитет отдали Брюсселю. Происходит диссонанс, и из-за этого все эти страсти и непонимание происходящего в вашей стране.
– А.Л. Абсолютно правильно. У них свои ценности на Западе, у нас свои ценности. Но это не значит, что наши ценности на 100 процентов противоречат западноевропейским. Ни в коем случае! Духовные, моральные ценности не появляются просто так, они выкристаллизовываются по ходу развития государства. Мы ведь неотъемлемая часть Европы, сердце Европы. Как мы можем не исповедовать европейские ценности, если мы жили все время вместе? Плохо было, хорошо, но так было! Но у нас есть и свои, вы очень правильно сказали, национальные интересы. Так же, как и у Германии, и у других государств! Вы очень тонко подметили, что у нас в последнее время идет строительство суверенного, независимого государства. Подчеркну: с существенными отличиями от того, что происходит в Европейском союзе. У нас более социальная экономика. Мы не отвергаем роль государственного сектора и убедительно продемонстрировали, что, если их поставить в равные условия, он может развиваться не хуже частного. Приведу пример. Недавно был на «Атланте». У них в себестоимости продукции энергоносители занимают около 5 процентов. Как в Германии. А десять лет тому назад было 15 – 20. За десять лет такой колоссальный скачок! «Атлант» – акционерное общество, но фактически это государственное предприятие. Подобное не всем в ЕС нравится, поскольку там, как Вы сказали, «свои ценности». Прежде всего частная собственность. Вот «священная корова», на которую надо молиться. А как же «многоукладность экономики», рыночная состязательность? Да, у нас есть свои особенности.
…Вы знаете, за мое больше десятка лет президентство нынешний кризис с Россией – это единственный момент, когда Германия и другие страны заинтересовались: а что же происходит у нас на самом деле? Приезжали, смотрели, анализировали информацию. И впервые оценка была близка к объективной. Вот это белорусы сразу оценили и на это отреагировали. Но это, повторяюсь, произошло впервые за всю новейшую историю.
– А.Р. То есть этот кризис может сплотить сейчас Запад с Беларусью?
– А.Л. Не знаю, сплотит он, не сплотит, но этот кризис многое показал. Я как-то резко сказал, но еще раз повторю тем, кто на Западе потирал руки и думал, что вот, мол, «сейчас режим Лукашенко рухнет»: сегодня – мы, завтра – вы!
– А.Р. Но экономика Беларуси все-таки достаточно зависима от России?
– А.Л. Да. Как и экономика Германии очень зависима от других государств. Может, в меньшей степени, но также зависима. Вообще, сегодня нет таких экономик, которые бы были абсолютно независимы. Российская экономика очень зависима от европейской и американской, все больше становится зависимой от китайской. Потому что это платежеспособные рынки и России очень выгодно продавать там сырье. А сырье – это жизнь для России. Вообще же, все взаимозависимо. Мощная Германия, кстати, зависима по энергоресурсам и энергоносителям не в меньшей степени, чем Беларусь.
– А.Р. Но Путин как-то говорил, что 41 процент вашего бюджета – российские дотации.
– А.Л. Эта комедия была намеренно разыграна в российских средствах массовой информации. Любой мало-мальски грамотный экономист будет просто смеяться над подобными расчетами. Хочу сказать, что население России очень негативно отреагировало на все это и весьма негативно оценило позицию российского руководства. Надо сказать, что россияне, русские люди очень душевно относятся к нам. Вот Вы человек, вроде бы живший и в Азии...
– А.Р. ...Родился там...
– А.Л. ...Да, поездили Вы по миру... Но вот я вижу в глазах теплоту, с которой Вы говорите о Беларуси. Вы несколько раз сюда приезжали, Вас что-то роднит с нами. Вы знаете, что русские, белорусы вместе воевали в той жуткой войне. Мы потеряли треть своего населения, ни одна страна столько не потеряла, как Беларусь. Когда было очень трудно, белорусы всегда были с россиянами. И это не забывают в России, это часть исторической памяти народа. Это уже не выбьешь! И когда началась история с энергоносителями (это же не первый раз – в 2004 году нам газ закрыли, в этом году – нефть), российским обществом всему этому была дана крайне негативная оценка. Лейтмотив осуждения был такой: «Что же вы «душите» наших братьев?» И кое-кому надо было как-то оправдываться... Поэтому и поставили на ТВ спектакль, чтобы показать: нет-нет, вы не волнуйтесь, да мы в два с половиной раза подняли цену на газ, но посмотрите, как щедро мы дотируем экономику Беларуси... «Разъяснялось» так: «вот если бы мы белорусам газ продали, как Германии, по 200 долларов, то мы («Газпром») дополнительно получили бы еще 2 миллиарда долларов дохода; если бы мы ввели пошлину на нефть не 53 доллара, а 170, то мы бы еще 3 миллиарда долларов получили, итого 5 миллиардов». 5 миллиардов от 14 миллиардов белорусского бюджета – вот вам 41 процент. Но давайте спокойно разберемся в этой игре абстрактных цифр. Кто бы у России купил по 200 долларов газ в Беларуси? Никто. Кто бы купил у России по 500 долларов нефть? Нам ведь нефть предлагалась по ценам выше мировых! Поэтому мы и отказались от этой нефти. Но коль они резко ввели пошлину, мы тоже ее ввели. Что тут не так? Мы ответили адекватно, как уважающие себя люди. Это – естественная, вполне цивилизованная практика. Я уже не говорю о том, что вследствие «наступления «Газпрома» и «нефтяников» были растоптаны все наши соглашения о равных условиях и другие. Ладно, это все оставим пока за скобками. Прямо скажу: если бы Российская Федерация дотировала Беларусь на 5 миллиардов долларов, у нас были бы совсем другие отношения. Но в действительности нам в 2004 году в 2 раза подняли цены на газ, а спустя полтора года – еще в 2 раза. Ну скажите, какая экономика это выдержит? И как такой нажим вообще можно охарактеризовать? «Щедрость»? Увольте!
– А.Р. Они же говорят, что вы перепродаете нефть.
– А.Л. Давайте и здесь разберемся. Из-за чего возник конфликт? Мы покупали у России нефть по рыночной цене, перерабатывали на белорусских нефтеперерабатывающих заводах, а у нас два мощных нефтеперерабатывающих завода – в Новополоцке и в Мозыре, и торговали так же, как Германия, к примеру, или США нефтепродуктами: соляркой, бензином, маслом... Обычная практика. Далее. Из 20 миллионов тонн, которые мы перерабатывали, примерно 6 миллионов потребляли в Беларуси, остальное продавали. От этого имели определенный доход. Но почему так ревниво к этому отнеслись в России? Да потому, что все их компании наперегонки пошли к нам. Потому что у нас модернизированные предприятия. Сегодня глубина переработки составляет примерно 85 процентов. Это – мировой уровень. Еще год – и у нас глубина будет 95 процентов! У России как было 50 процентов, так и осталось, потому что не модернизировались заводы, предпочитали легко и без проблем гнать на Запад сырую нефть. Мы – индустриальная страна, и нам надо было производить качественное топливо, которое мы, чтобы получить доход, можем продать развитым странам. И когда Россия увидела, что мы действительно получаем доход, они и начали: «Так это же наша нефть! Вводите вывозную пошлину на солярку, на бензин и отдавайте ее нам в бюджет». На это я отвечаю: «Слушайте, так вы к американцам, к немцам обратитесь, они же тоже у вас нефть покупают, перерабатывают, и скажите, пусть они вам тоже в бюджет передают деньги от нефтепродуктов». Согласитесь, что «претензии» в адрес Республики Беларусь по поводу пошлин – экономический абсурд!
– А.Р. Значит, налицо политическая интрига. А может так быть, что Путин хочет остаться на третий срок, может быть, они будут от вас требовать воссоединения?
– А.Л. Ни разу от Путина не слышал, что он хотел бы таким путем остаться на третий срок. Ни разу не слышал. Вернемся в историю: когда закончились два срока моего президентства, я обратился к народу: «Разрешаете вы мне участвовать третий раз в выборах или нет?» В стране состоялся референдум. Меня за это критиковали. Да, можно критиковать, но я ведь открыто и юридически безупречно это сделал. И не было никаких фальсификаций, потому что большинство избирателей прямо сказали «да!». Мне разрешили баллотироваться не на третий срок, а дали возможность идти на выборы и бороться с другими политиками. Теперь отвечаю на вопрос о вхождении Беларуси в состав России. Этого при Президенте Лукашенко никогда не будет. Никогда я не говорил о том, что Беларусь будет составной частью будь то Германии или Польши, или России, или Литвы. Никогда! Меня народ избрал первым Президентом Беларуси не для того, чтобы я фактически уничтожил страну. А Президент и институт президентства – это главнейший фактор суверенитета и независимости государства. Что же, я должен был стать первым Президентом, чтобы угробить страну, не оправдать многовековых ожиданий белорусского народа на свой национальный очаг? Это – не дискуссионная тема! В России меня упрекают: «Вот, мол, Лукашенко никогда не пойдет на союз». На какой союз? У нас все прописано в Договоре «О создании Союзного государства». Там ясно и недвусмысленно сказано, что мы должны выработать Конституцию и принять ее на референдуме. Россия отказывалась принимать Конституцию на референдуме, потому что их не устраивала равноправная основа этого союза.
– А.Р. А поднимать вопрос российского рубля будут или нет?
– А.Л. Что касается рубля. Когда в Москве поняли, что Беларусь никогда не пойдет в состав России, а Конституцию нормальную им принимать не хочется, там предложили: сделайте российский рубль своей национальной валютой, вам, дескать, это выгодно... Мы проанализировали: а зачем? Ну если вы такие добрые и хотите пользы для белорусской экономики и для белорусского народа, то просто не поднимайте цены на газ, на нефть! Кому это непонятно: потеря национальной валюты – это немедленная потеря независимости! В ЕС ведь к этому шли достаточно долго, через систему многосторонних договоров. А здесь – давайте завтра! То есть как в советские времена, из Минска в Кремль надо будет ездить за заработной платой. И это в то время, как белорусский рубль впервые как никогда окреп. И инфляция под контролем. Ну кто в такой ситуации поддержит отказ от нормально функционирующей валюты? Никто не поддержит. Потому что деньги есть деньги, это – основа всего. Это – свобода и для человека, и для государства. И когда мы сказали: ребята, мы не против единой валюты, но давайте в комплексе решим все вопросы, начиная от валюты, внешней политики, внутренней политики до структуры белорусского государства и формирования органов власти. Все это должно быть прописано в Конституции, которая должна быть принята на референдуме. Но нам сказали: нет, Конституция сама по себе, мы не готовы к этому, а вот валюту давайте скоренько вводить. Каким-то диктатом все это отдает...
– А.Р. А Вы можете представить, что когда-то, через 10 – 20 лет, вы перейдете на евро?
– А.Л. Все в этой жизни бывает. Я смотрю на государства, которые сегодня вступили в Евросоюз, и те, которые переходят на евро, – вы знаете, мы кое в чем впереди этих государств. Скажу прямо: в плане универсального сотрудничества Беларусь очень перспективная страна. У нас нет внешнего долга, у нас низкая инфляция, у нас – это очень важно – трудолюбивый народ, экономика работает интенсивно, мы производим конкурентоспособные товары. Мы всегда в состоянии заработать для бюджета деньги. И если бы Евросоюз открыл свои границы для белорусских товаров, мы бы спокойно конкурировали и там: как по качеству, так и по цене. Вообще говоря, мы никуда не торопимся, я говорю лишь о потенциале. Это признают и немцы, и другие европейцы: в силу своей экономической стабильности Беларусь на данном этапе отвечает всем параметрам вступления в Евросоюз. Даже больше, чем некоторые новые члены ЕС.
– А.Р. A западных инвесторов не боитесь?
–А.Л. Чего нам их бояться? Наоборот, мы приглашаем инвесторов. Последние события четко продемонстрировали, что нам надо более активно работать с западными и американскими инвесторами. Тогда некоторые российские олигархи перестанут таким вот брутальным образом давить на Беларусь. А то, знаете ли, руки у некоторых господ чешутся «прихватить» белорусские хорошо функционирующие и прибыльные госпредприятия. Вот тогда мы стали бы «демократией»! А ведь это, подчеркну, перерабатывающие предприятия, которые находятся на рыночных магистралях. Говорил уже, что сырая нефть идет на белорусские НПЗ, отлично перерабатывается – вот получается самый качественный товар! Металл идет в Беларусь – получаются автомобили, тракторы, которые успешно расходятся по всему миру. Взять, к примеру, БелАЗы – 33 процента мирового рынка большегрузных автомобилей за Белорусским автомобильным заводом. В советском Госплане были ведь и дальновидные люди: они так спланировали движение ресурсов из Сибири, Дальнего Востока через Беларусь, Украину и Прибалтику, что здесь они перерабатывались и уже готовый товар продавался на мощных американских и европейских рынках. Мы довольно успешно модернизировали оставшуюся нам «в наследство» экономику. И теперь кое у кого загорелись на нее глаза. Поэтому мы четко и определенно заявили, что мы будем предлагать западным инвесторам конкретные программы, будем с удовольствием принимать их у себя. Сегодня в Беларуси выгодно работать! Мне из Германии уже поступают сигналы, что многие концерны готовы разместить в Беларуси производства. Прагматичные бизнесмены готовы также и к акционированию, и к приватизации на разумной основе. Мы будем очень серьезно рассматривать эти проекты. Ведь есть и такой нюанс: если бы «Белтрансгаз» или нефтепроводы были акционированы с немецкими или американскими фирмами, то пошла бы Россия на некоторые беспрецедентные шаги? Никогда! И мы это тоже понимаем. Мы будем строить новые предприятия – мы их построим не менее 300 за эту пятилетку. За пять лет модернизируем также все существующие предприятия. – Украина, Беларусь и Прибалтика, вот эта дуга – от Балтийского моря до Черного... – Балто-Черноморский регион, как его называют американцы и европейцы.
– А.Р. Как альтернатива Единого экономического пространства?
– А.Л. Вы знаете, я никогда не рассматривал этот вариант как некую глобальную альтернативу. Но то, что нам надо плодотворно сотрудничать, – факт. С Украиной у нас выстраиваются деловые отношения. С Азербайджаном ведем интенсивные переговоры, с другими нефтедобывающими государствами, чтобы они пришли на белорусские предприятия. Мы готовы акционироваться с ними. Они будут заинтересованы поставлять сюда нефть, это недалеко, перерабатывать (подобные схемы уже проработаны) и продавать продукты на европейском рынке. Вот тогда посмотрим, кто и как отреагирует на это. Это тоже один из путей энергетической безопасности. Мы не должны зависеть от одного источника – экономическая аксиома! Нам надо срочно диверсифицировать импорт углеводородного сырья, так же как и другим странам, сейчас этим все занимаются. Как только мы это сделаем, то еще более укрепимся как суверенное и независимое государство. Для этого у нас все предпосылки есть.
– А.Р. Хочу задать сугубо политический вопрос. Я думаю, что в политике «загвоздка». На тех совещаниях в Европе, в которых я участвовал, часто задают вопрос: Александр Лукашенко – действительно популярный лидер, все равно народ за него проголосует, но почему на выборах, даже вот сейчас, в январе, так называемая настоящая оппозиция не получает возможности так же выступать в СМИ, как и он? Я думаю, это самая главная критика Запада в отношении демократии в Беларуси. Я думаю, что это одна из таких преград, которые можно было бы убрать или объяснить для того, чтобы Запад лучше понимал ситуацию в Беларуси.
– А.Л. Давайте начнем с того, что то декларируемое «равноправие», которое Запад хочет видеть в Беларуси, власть – оппозиция, его нет нигде в мире.
– А.Р. Это – да.
– А что, «Батасуна» регулярно выступает по испанскому ТВ или «Шинн Фейн» имеет свое постоянное время в Лондоне?.. А кто знает, что сейчас в действительности происходит в России? Никто ничего не знает. Все, образно говоря, «выстроены» – от так называемого независимого НТВ и заканчивая государственным РТР. События последних дней продемонстрировали, что все СМИ дули, как говорят в народе, в одну дуду. Дело доходило до парадоксов. Когда я собирался приехать в те дни в Россию, то хотел встретиться с журналистами, высказать свою точку зрения. Это же нормально, правда? Но «цензоры» так «опечатали» все площадки, чтобы я ни в коем случае не встретился с журналистами! Это что – «свобода прессы»?
– А.Р. Но в Украине, например, другая ситуация.
– А.Л. Что касается Украины... Да убережет нас Господь от некоторых украинских реалий. Говорю это с чувством огромной любви к украинцам...
– А.Р. Я о СМИ говорю.
– А.Л. СМИ – это не только зеркало общества. СМИ – это очень грозное оружие. Журналист, образно говоря, это человек «с ружьем». Он может «расстрелять» любую демократию, любой тоталитаризм, к сожалению, может и бездумно разрушить самое хорошее, удобное для большинства граждан общество. Журналист, по-моему, должен быть прежде всего ответственным человеком.
…Нельзя чтобы «демократическая» форма подавляла содержание. Увидите, в ближайшее время и в Украине ситуация стабилизируется, и появятся другие, может быть, менее шумные, но гораздо более ответственные средства массовой информации! Хотя и сейчас там таковые имеются. Но в Германии сегодня же не происходит того, что в Украине? В Германии совсем иной уровень правовой культуры, там есть закон, и Александр Рар никогда в жизни его не преступит. Если он что-то нафантазировал, что-то написал «не так», он знает, что за это надо отвечать...
– А.Р. Да.
– А.Л. Пока в Украине, в России и у нас в этом деле много проблем. Почему говорю «и у нас»? В стране ведь не запрещена огульно оппозиционная пресса. А российские СМИ нас «простреливают» насквозь. И белорусские политические оппозиционеры там – просто любимые гости. Американцы пообещали для «борьбы» многие миллионы евро: дали и «Евроньюсу», и RTVI , конечно, «Радио «Свобода». Понастроили станций вокруг нас, «простреливают» с запада на восток, с востока на запад. У нас открытое информационное пространство. Не слушайте тех, кто говорит, что у нас политическая оппозиция не имеет возможности донести до народа слово. Потому что Беларусь – компактная страна, дороги хорошие, можно за один день проехать из одного конца в другой, можно зайти в любую семью, передать любую газету, любое послание, любой партийный «боевой листок». Оппозиция это, кстати, и делает. Кто не дает? Некоторые «вожди» объявили недавно о выборах: будем ходить от двери к двери, от дома к дому. Правильно, надо ходить к людям, доносить свою позицию. Но это все пустые слова. Народ отвергает болтунов. Почему? Потому что некоторые вместо хождения «от двери к двери» больше шатаются с протянутой рукой на Западе, в том числе у вас в Германии, просят деньги, а потом эти деньги еще и прикарманивают. Ну как безработный председатель партии, который, может, и имеет 100 долларов, как он декларирует, в месяц, может купить два автомобиля и построить особняк под Минском? Ну представьте это в Германии. Сразу бы заинтересовалась полиция и спросила бы: откуда? А у нас они спокойно себя чувствуют.
– А.Р. Мы живем в эру Си-эн-эн. Многие журналисты на Западе предпочитают односторонне информировать о Беларуси. Но если мы посмотрим на телевизионные кадры о том, как полиция насильственно разгоняет мирные демонстрации...
– А.Л. Но ведь во Франции и в Германии полиция поступает так же. И использует слезоточивый газ. Мы, слава Богу, не прибегаем к таким крайним средствам.
– А.Р. Я думаю, как сделать так, чтобы вот в эти ответственные, может быть, дни для Беларуси какой-то такой новый мостик выстроить, с тем чтобы Европа лучше понимала вашу ситуацию. Что вы думаете?
– А.Л. Сегодня такой момент, когда европейцы осознали, что такое Беларусь, поняли, что свою безопасность они также вынуждены связывать и с Беларусью. Мы ведь сколько раз публично говорили: у вас проблема с нелегальной миграцией. Но сегодня разве что десяток нелегалов проскользнет через наши рубежи на Запад, а раньше ведь тысячами спокойно шли. То есть мы поставили этому заслон. Мы честно ведем себя по отношению к Европе, установили заслон наркотрафику, возможным террористам. Мы это все делаем за собственный счет. А Европа нас лишает или пытается лишить сейчас преференций...
– А.Р. Я думаю, что Европа сейчас протягивает руку.
– А.Л. Сегодня все зависит от Европы. Мы серьезные люди, без завышенной самооценки. Более того, став Президентом, я сказал, что будем строить страну так, чтобы она была похожа на Швецию и Германию. Как историк по образованию хорошо знаю и экономику, и социальную сферу в этих государствах. Делаем все, чтобы белорусы жили примерно так же.
…Надо вот так, как мы с вами, друг перед другом, с глазу на глаз с серьезными европейскими политиками сесть и обсудить актуальные проблемы. Вместо этого нам закрыли въезд. Средневековая дикость! Это что, тоже «европейские ценности»? Ну два года мы спокойно обходимся без протокольных визитов. Но кому это надо? Неужели Европа не понимает, что они действуют и во вред себе? Разве правильно создавать «железные занавесы»! Кому это помогло и когда? Разве можно так вообще выстроить диалог? Ведь через забор говорить не о чем. Это контрпродуктивно.
– А.Р. Мне просто жалко, что недавно было очередное заявление, в котором некоторые европейцы говорят: «Мы бы хотели сотрудничать, но опять на местных выборах где-то там были фальсификации».
– А.Л. Александр, это «заявление» еще полгода назад подготовили. Уже тогда было заранее ясно, что, например, скажут американцы по поводу белорусских выборов. Но жаль, что европейцы сразу взяли под козырек. Ну подумаешь, из-за какой-то там Беларуси Германии с Америкой ругаться, канцлеру Меркель с президентом Бушем спорить. А может, надо порой и поспорить. Ведь далеко не всегда США правы, смотрите, как Буша свой же конгресс опровергает! Мне кажется, что надо в этом вопросе поменять позицию Европе, и прежде всего Германии. Потому что она является не только индустриальным локомотивом, а вообще – центром Европы. Она сейчас председательствует в Евросоюзе. Что мешает руководству Германии элементарно поинтересоваться: что же на самом деле происходит в Беларуси? Хватит слушать заезженные пластинки тех, кто сделал политику бизнесом. Они будут и далее говорить одно и то же. А если пригласить в бундестаг гражданина Александра Papa и спросить: вот Вы бываете в Минске, Вам белорусы понятны, у Вас там есть друзья, Вы с Президентом Беларуси встречались, поделитесь искренними впечатлениями! Я, например, не доверяю односторонней информации. Если мне непонятно что-то в США, например, то есть много разных людей, которые там часто бывают, я их приглашаю и расспрашиваю. И у меня складывается более-менее объективное впечатление. Потому, если бы для Европы было важно искренне понять нас, а не действовать по чужим шаблонам, ответственные политики начали бы с этого.
– А.Р. Немцы проводят в Беларуси «Минский форум», там тоже получается очень сложная дискуссия. Но я согласен, можно было бы гораздо лучше сделать. Однако, мне кажется, мы вступили в новое время, где транзитные государства, как Беларусь, как Украина, начинают играть совсем другую роль, и вот это заинтересует – и Германию, и Европейский союз.
– А.Л. Вы знаете, России Богом даны ресурсы. И это их богатство и достояние, это их рычаг для воздействия на процессы в мире. Нам Господь подарил в качестве ресурса наше географическое положение – то, о чем Вы говорите: транзитное государство. Почему мы лишаемся права использовать этот ресурс так, как использует, допустим, свой ресурс Россия?
– А.Р. Интересная, да, постановка вопроса правильная.
– А.Л. Мы тоже вправе его использовать. Мы сейчас готовим соглашение, которое направим Российской Федерации, с абсолютно цивилизованным – по аналогии, кстати, с законами США – налогом на землю под трубопроводами. Мы же вправе его ввести? И это будет справедливая и честная компенсация повышения цен, которые сегодня ввела Российская Федерация. Абсолютно в рыночном духе.
– А.Р. Сейчас можно будет придумать, как сделать с Евросоюзом панъевропейскую Энергетическую хартию...
– А.Л. Я уже сказал, что мы готовы сотрудничать со всеми для обеспечения национальной безопасности Беларуси, для соблюдения наших интересов. А с европейцами – безусловно. Украина и Беларусь – это главные транзитные государства. Мы, полагаю, договоримся. И другие – Польша, Прибалтика – подключатся к нам. Нам уже давно предлагают эту идею – консолидацию транзитных государств. И мы свои интересы будем вместе отстаивать. Это все впереди. Поэтому мы сегодня в поиске альтернативы. И мы не исключаем в этой альтернативе участие наших европейских партнеров. Мы хотим сотрудничать с Европой. После России ЕС – наш основной торгово-экономический партнер. И никчемная попытка «вытолкнуть» нас из генерального Соглашения по тарифам, по преференциям – просто неуместна. Ну мы переживем потерю этих 300 миллионов долларов. Но зачем это нужно европейцам – непонятно! Тем более что некоторые политики просто заставляют нас искать компенсацию 300 миллионам долларов. Самый короткий и рентабельный путь все тот же: движение ваших товаров в Россию и, наоборот, через Беларусь. Не надо вводить, как для России – 45 долларов за тонну нефти, достаточно взять по одному доллару с тонны грузов – и мы компенсируем все с лихвой, получим миллиард. Надо это кому-то? Думаю, не надо.
– А.Р. Нет...
– А.Л. Конечно. Ведь цивилизованный мир движется в другом направлении. Если вы проповедуете «равнодоступность к средствам массовой информации власти и оппозиции», то почему в экономике этот принцип вы исключаете? Почему вы ставите нас «за скобки»? Вы, наоборот, должны подтягивать Беларусь к себе, чтобы иметь нормального соседа-партнера, который и дальше будет оберегать вас от бандитов, террористов, нелегальных мигрантов. Вы же, образно говоря, «взорветесь», если Украина и Беларусь, то есть транзитные государства, займут корыстную позицию. Но мы делаем доброе дело и будем делать, только вы по-человечески к нам подходите, хоть иногда скажите за все наше хорошее «спасибо».
– А.Р. Я думаю, 2007 год многое изменит. Единственно, вопрос, конечно, как Россия будет реагировать? Путину же тоже не хочется в историю войти как человеку, который 8 лет управлял Россией, а реинтеграция не получилась.
– А.Л. Если бы политические руководители России были более ответственными в вопросах белорусско-российских отношений, то были бы иные результаты. Зачем ввели большое количество, по сути, пограничных переходов? Кому это надо? Когда мы в ответ ввели недавно локальный таможенный контроль – сразу до Москвы очередь автомобилей! Надо это россиянам? Думаю, нет. Нам тоже не надо. ЕС – определенно не нужно. Если бы в Кремле думали об интеграции, то не разрушали бы то, что уже было создано! Зачем было выходить из существующих договоров и соглашений?! Они же публично, нотой, заявили о выходе из Договора о равных условиях. Зачем? Это что, пример другим? По-моему, другие государства теперь если и будут заключать с Россией договоры, то с оглядкой на этот плохой пример. Меня порой упрекают, что я, дескать, виноват в том, что вот Россия получила имиджевый удар после недавнего «нефтяного» спора. Да не я в этом виноват. Виноваты те, кто с российской стороны перекрыл вентиль на Европу. Сами себя в итоге высекли.
– А.Р. Но я Путина как раз не демонизирую. Я думаю, что Вы с легкостью договоритесь и со следующим Президентом в 2008 году. Но вопрос только в идее, которая за этим стоит. У него, похоже, была какая-то идея: за свое президентство, когда в России вот так все нормально и стабильно, сплотить славянский мир. Он вернулся к той идее, которую Вы в 1998 – 1999 годах проталкивали, когда Ельцин этого не хотел.
– А.Л. Не соглашусь. Если бы Владимир Владимирович хотел сплотить славянский мир, то, по-моему, это не делается таким образом. И неправда, что Ельцин этого не хотел. Вы знаете, почему Союзное государство возникло? Мы же ведь с Ельциным начали это делать.
– А.Р. Знаю, да.
– А.Л. Россия тогда пошла нам навстречу. Правда, тогда и нефть, и газ копейки стоили. Тем не менее трудно было России тогда, очень трудно. Но Ельцин пошел навстречу прежде всего белорусам, потому что видел ответное движение. Для чего? Для того чтобы показать пример Украине, а следом и Казахстану. И мы близки были к тому, что Россия готова сплотить вокруг себя эти государства. Ельцин очень не любил, когда говорили «старший брат». Он очень трепетно к этому относился, потому что знал: в каждом государстве уже появились национальные элиты, они заявили о себе. Он очень аккуратен был в вопросах суверенитета, независимости. Он понимал, что Россия не силой, а другими методами может сплотить вокруг себя новые государства. И появился такой привлекательный пример – Беларусь и Россия. И мы этот союз строили как пример для других. Борис Николаевич об этом часто говорил и сейчас говорит руководству России. А когда новое руководство России стало торпедировать эти процессы, я очень конкретно, но твердо говорил: мы подаем другим не самый лучший пример. Вот для чего создавался этот союз – чтобы на примере Беларуси и России показать всем, чего мы хотим и какой союз мы хотим построить. Ну и что показали?
– А.Р. Сейчас «оранжевая революция» в Украине закончена, Янукович надолго. Казахстан готов с Россией сблизиться.
– А.Л. Да?!
– А.Р. Не политически, конечно, но все-таки «евразийская идея»...
– А.Л. То есть там, где выгодно...
– А.Р. Да...
– А.Л. Так все готовы: «дружить» там, где выгодно. А вот потерять что-то – ведь ради выгоды от России надо что-то же и отдать России – этого не каждый лидер хочет. А мы ведь пошли на это: мы отдали что-то России, она – нам, и это мы записали в Союзном договоре. Со смыслом – чтобы белорусы и россияне не были друг для друга иностранцами. Это и была главная идея союза.
– А.Р. Я думаю, что у нас получилось очень обширное и очень интересное интервью. Спасибо, Александр Григорьевич.
Offline
#3 18.03.07 13:00
Re: [Интервью] Почему Русские хотят Лукашенко
печально всё это.
и в прессе и в действиях нефте-газовых гигантов в России отчетливо видится рука "пятой колонны". В мирных условиях уже невозможно объединить такие ключевые государства СНГ, как Россия, Украина, Беларуссия и Казахстан. Если будет война против общего врага, может это и сплотит воедино нас. Жаль, что только война, разрушительная сама по себе, действует так созидательно.
Не дай бог нам военных конфликтов друг с другом, к чему иногда призывают нас грязные политиканы, тогда посорим когда-то единый народ окончательно.
Offline
#4 18.03.07 16:51
Re: [Интервью] Почему Русские хотят Лукашенко
Не знаю кому верить, почти уверен, что обе стороны утрируют факты в выгодную сторону. Чтобы разобраться нужен экономист. Думаю Россия не спроста подняла цены. Русские представители говорят, что перешли на цены, равные мировым, и что всем так продают. Лукашенко говорит, что Европе продают дешевле, чем Белорусии.
Offline
#6 20.03.07 01:52
Re: [Интервью] Почему Русские хотят Лукашенко
2 Stratacaster: лови факты.
Почти безголовый союзник.
Иван Рубанов
Торговые отношения России с Белоруссией были крайне выгодны для режима Лукашенко. Новые договоренности с белорусской стороной носят компромиссный характер — субсидирование по-прежнему остается, хотя и в меньших размерах, и к 2011 году будет плавно сведено почти на нет
Мы опять ссоримся, опять из-за нефти и газа, опять с соседями и опять под Новый год. Правда, на этот раз нашим противником оказалась не «незалежная», а другая славянская республика — Белоруссия. Осенью прошлого года с подачи российской стороны представители двух стран начали выражать недовольство условиями взаимной торговли и говорить о переводе их в рыночное русло. Постепенно диалог обострялся. «Газпром» и белорусские чиновники после бесплодных споров о ценах начали готовиться к газовой войне, но за две минуты до Нового года все же сумели договориться. Сразу после новогодних праздников история получила продолжение: 8 января разразился скандал с введением экспортной пошлины на поставки нефти в Белоруссию, обернувшийся двухдневной остановкой крупнейшего транзитного нефтепровода «Дружба». Хотя через два дня нефтегазовый спор был окончательно разрешен благодаря разговору президента России Владимира Путина и президента Белоруссии Александра Лукашенко, это мало у кого вызвало удовлетворение. Инициированное Россией противостояние вновь стало поводом для стран Запада укорить нашу страну в энергетическом диктате и ненадежности, а кроме того, вызвало недовольство у населения и политиков двух государств. В прессе стали появляться противоречивые трактовки достигнутых соглашений, а упомянутые президентом РФ многомиллиардные российские субсидии вызвали негодование белорусской стороны.
Оценка этих событий в России была разной — от крайне негативной до весьма позитивной. По мнению Сергея Глазьева, «в отношениях с Белоруссией ради коммерческих интересов газпромовских руководителей российское правительство решило пожертвовать таможенным союзом и поставило под угрозу союзное государство». «Россия показала зубы, а это оказалась вставная челюсть, которую к тому же эффектно выбили», — убежден политолог Георгий Сатаров. «Соглашения по нефти и газу, в общем-то, неплохие, ценовые параметры близки к максимальному уровню, приемлемому для обеих сторон», — говорит аналитик МДМ-банка Надежда Казакова.
Так насколько оправдан был произошедший конфликт и кто вышел из него победителем?
Аттракцион невиданной щедрости
Для начала попытаемся разобраться, какие преференции, в каком объеме и в каких сферах предоставляла каждая из сторон.
Решающую роль играли поставки энергоносителей. Благодаря тому что Россия имела с Белоруссией договор о создании единого таможенного пространства и образовании союзного государства, именно свободный переток ликвидного углеводородного сырья, которое в иных условиях облагается огромными таможенными сборами, представлял основной бонус белорусской экономике.
Легче всего посчитать объем безвозмездного субсидирования в газовой сфере. Белорусские потребители были единственными нашими внешнеторговыми партнерами, которым газ поставлялся без взимания 30−процентной экспортной пошлины. Кроме того, Белоруссия получала его по внутрироссийским так называемым субсидируемым, или льготным, ценам (46,68 доллара за тысячу кубометров в 2006 году) — беспрецедентно дешево по сравнению с любой другой энергодефицитной страной СНГ (см. график). Даже в России коммерческим потребителям или наиболее удаленным от мест газодобычи регионам «голубое топливо» обходилось дороже.
Справедливой стоимостью газа для белорусских потребителей можно считать его цену в странах Центральной или Западной Европы (например, в близлежащих Германии или Польше) за вычетом дополнительных транспортных расходов. Именно на такой методике ценообразования «Газпром» настаивает в переговорах со всеми странами СНГ, включая Белоруссию, именно такого уровня с нынешнего года достигла стоимость российского газа в республиках Балтии.
Как отметил нам один из сотрудников «Газпрома», в прошлом году для базовых европейских потребителей стоимость газа составила около 270 долларов за тысячу кубометров, поэтому, если вычесть 20 долларов дополнительных расходов, для белорусов рыночная стоимость газа должна быть около 250 долларов. В 2006 году «Газпром» поставил в Белоруссию 21 млрд кубометров газа, соответственно, потери российского бюджета и отечественной монополии от заниженных цен и отсутствия экспортной пошлины составили 21*(250–46,7) = 4,3 млрд долларов.
Потери российской стороны по поставкам нефтепродуктов оценить сложнее. Конечно, легко посчитать убытки бюджета РФ из-за отсутствия экспортной пошлины. В 2006 году пошлина составляла около 180 долларов за тонну проданной иностранцам нефти, а объем поставок нефти белорусским потребителям был около 21 млн тонн. Соответственно, выпадающие доходы российского бюджета составили 21*180 = 3,8 млрд долларов. Однако потери российской экономики в целом, а также дополнительные доходы белорусской стороны при этом были заметно меньше. Чтобы понять почему, необходимо изложить схему действия белорусского нефтеперерабатывающего офшора, которая служила главным механизмом трансформации российских преференций в реальные деньги.
Почти весь объем поставляемой в Белоруссию нефти уходит на два белорусских НПЗ — Мозырский и Новополоцкий. Затем российское сырье частично реэкспортируется в Европу в форме продуктов нефтепереработки, естественно, по европейским ценам. По нашим оценкам, из-за резко сократившегося внутреннего спроса в Белоруссии потребляется лишь около 12 млн из 22 млн тонн произведенных нефтепродуктов, за рубеж, соответственно, уходит около 10 млн, некоторое количество (около 1,5 млн тонн) Белоруссия реэкспортирует без переработки.
Вообще-то бензин, особенно произведенный на постсоветском пространстве, — товар не очень ликвидный, его непросто реализовать без собственной сбытовой сети. Однако белорусский бензин выезжал на дешевизне. Себестоимость продукции получалась небольшой благодаря низкой цене сырья и высокому выходу дорогостоящих светлых нефтепродуктов белорусских заводов, которые в СССР были наиболее современными. Более того, белорусское правительство старалось привлечь российских поставщиков на свои недозагруженные НПЗ и с этой целью взимало меньшие, чем в России, пошлины за экспорт продуктов нефтепереработки (см. таблицу 1).
Поэтому расходы у белорусских НПЗ оказывались даже ниже, чем у российских, а для нефтяных компаний работа с ними становилась весьма привлекательной. Объемы нефтепереработки у соседа в последние годы стабильно росли, а компания «Русснефть» даже построила в пограничной Брянской области крупный нефтеналивной терминал, чтобы иметь возможность экспортировать нефть в соседнюю республику по железной дороге, в обход загруженных трубопроводов.
При этом, как отметили опрошенные нами аналитики, российские компании работали с белорусскими НПЗ по давальческим схемам, то есть оставались собственниками сырья и произведенной продукции и платили лишь за переработку. Выгоду от установленных Минском низких экспортных пошлин целиком забирали себе российские нефтяные компании, которые, как отметила нам Надежда Казакова, добавляли к расчетной стоимости нефти, поставляемой на белорусские НПЗ, премию в размере пяти долларов за баррель.
Кроме того, 42,58% акций Мозырского НПЗ, перерабатывающего около половины российской нефти, находится в собственности «Славнефти» (контролируется ТНК-BP и «Газпром нефтью»).
Благодаря всем этим факторам существенная часть скрытых субсидий российского бюджета по линии нефти (по нашим оценкам, около 30%, или немного больше 50 долларов за тонну) доставалась не белорусскому бюджету, а российским компаниям. То есть потери бюджета России в этой сфере, по нашим оценкам, нужно снизить с 3,8 млрд до 2,7 млрд долларов.
Итого объем прямых дотаций белорусской экономике по линии нефти и газа можно оценить в 7 млрд долларов в год.
Хитрости батьки Луки
Следует отметить, что потери России, связанные с неравноценностью торговых отношений, не ограничивались сферой ТЭК. Определенные выгоды Белоруссия получала от установившихся неравных условий торговли с Россией потребительскими товарами и продукцией высокой степени обработки. Дело в том, что белорусские товары не встречали препятствий на своем пути к российским потребителям, в то время как в Белоруссии действовали разнообразные ограничения, хотя и не запрещающие, но сильно осложняющие жизнь иностранным экспортерам несырьевой продукции, в том числе и из России.
Много возможностей для таких ограничений давал плановый характер белорусской экономики. Александр Лукашенко и белорусское правительство спускали почти целиком подконтрольному им торговому сектору и другим госструктурам разнообразные предписания, ограничивающие наличие иностранных товаров на полках магазинов и в государственных учреждениях. Они устанавливали ориентировочные планки по объемам импорта потребительских товаров. Получение торговых лицензий в Белоруссии оказывалось возможным лишь при соблюдении постановления местных властей, устанавливающего минимальную долю отечественной продукции в товарообороте. Государственные организации могли закупать большинство товарных позиций только у белорусских производителей без конкурса, а производственные компании были обременены квотами обязательных закупок у местных поставщиков. Кроме того, государство направляло некоторым местным экспортерам значительные субсидии, что позволяло им демпинговать на российском рынке.
Со временем российский импорт стал подпадать под разнообразные законодательные ограничения. С 2000 года в соответствии с президентским указом белорусская таможенная служба начала использовать в отношении российских товаров некоторые функции таможенного контроля, в частности, проверять сопроводительные и другие документы, взимать авансовые платежи и требовать предварительного размещения на складах. Постановление ГТК РБ от 28 ноября 2005 года № 86 «О внесении изменений и дополнений в некоторые постановления ГТК Республики Беларусь по вопросам валютного контроля» предполагало обязательную сертификацию всей продукции из России за исключением той, что поставляется нерегулярно и мелкими (менее 5 тыс. долларов) партиями.
Приведем некоторые конкретные результаты протекционистской политики Белоруссии. Алкогольные изделия из России, в отличие от белорусских, нельзя везти непосредственно местным торговцам, сначала их необходимо поставить на склады временного хранения (СВХ). При этом каждый товар должен иметь контрольные знаки, которые можно получить, только уплатив авансом всю сумму акцизов, кроме того, требуется оформление товарных документов с особой степенью защиты. Морские продукты тоже можно возить лишь через СВХ, причем объем их импорта ограничен квотой 206 тыс. тонн. Квотируется и импорт табака. Российские производители сельхозтехники недовольны тем, что в Белоруссии выделение бюджетных средств селянам предполагает закупку только местной техники, в то время как российские федеральные лизинговые программы позволяют закупать широкий спектр продукции Минского тракторного завода и ПО «Гомсельмаш». Кроме того, они отмечают, что реализуемая Минпромэнерго России программа экспортной поддержки машиностроительной продукции не распространяется на поставки в союзное государство, в то время как белорусские предприятия при поставках в Россию получают средства по программе правительства Лукашенко, позволяющие снизить цены на производимую продукцию в размере до 50% от их отпускной величины. МТС уже восемь лет безуспешно пытаются докупить до контрольного пакет акций местного телекоммуникационного оператора, принадлежащего государству. И подобных примеров много.
Как отмечает МЭРТ, в Белоруссии в отношении поставок из России до последнего времени действовало девять технических барьеров, два квотных ограничения, три меры административного характера и ряд неравномерных конкурентных условий. Неудивительно, что Россия поставляет в Белоруссию в основном сырье (60%) и почти не экспортирует продукцию высокой степени переработки, в то время как из Белоруссии в Россию идет почти исключительно обработанная продукция, причем преимущественно сложная (см. таблицу 3).
Суммарные потери российских компаний из-за торговых барьеров белорусов, по оценке специалистов МЭРТ, составляют не менее 500 млн долларов в год.
С паршивой овцы хоть шерсти клок
Белорусская сторона тоже предоставляла россиянам некоторые экономические преференции. В основном в виде низких тарифов на транзит углеводородов. Средний тариф на транзит нефти в этой стране составлял около 0,6 доллара за тонну на 100 км, в то время как на коммерческих маршрутах за рубежом чаще встречались цифры 1–1,5 и более долларов. С учетом того что длина маршрута через Белоруссию составляет около 750 км, а в прошлом году через республику транзитом прошло 79 млн тонн нефти, выходит, что цена преференций равна 79*7,5*(1,3–0,6) = 400 млн долларов.
Аналогичный расчет несложно проделать по газу. В соседней Польше тарифы на поставку тысячи кубометров газа на расстояние 100 км составляют около 2 долларов, приблизительно такие же они и в Европе; тарифная ставка государственного «Белтрансгаза» в 2006 году составляла 0,75 доллара. С учетом того что по его сетям в Европу в прошлом году ушло немногим меньше 22 млрд кубометров газа, объем преференций получается следующим: 21,7*7,5*(2–1,5) = 200 млн долларов.
На наш взгляд, на этом список экономических преференций можно без существенных упущений закончить. Есть, конечно, и несколько других областей, позиционируемых белорусской стороной и некоторыми отечественными политиками как дар России. Например, Белоруссия — единственная страна, где «Газпрому» удалось установить полный контроль над экспортным трубопроводом Ямал—Европа, земля под которым отдана в долгосрочную аренду российской компании, а тарифные ставки низки. Однако в высказываниях, что этот трубопровод выгоден лишь России, а Белоруссии приносит потери, есть немалая доля лукавства, что подтверждает недавняя пламенная речь Александра Лукашенко, который определенно ценит получаемые с его помощью доходы от арендных платежей, налогов и политическое влияние: «Самый дурацкий проект России — это строительство по Балтийскому морю газопровода (он не идет через Белоруссию. — “Эксперт”). Реальным является проект строительства второй нитки газопровода Ямал—Европа».
Белорусская сторона иногда приводит такой довод: транзит по местным автомобильным и железным дорогам намного дешевле, чем через соседние государства. Мол, это дорогой подарок для российских экспортеров. Тут можно отметить, что российские грузы, идущие на экспорт, как правило, сырьевые и крупнотоннажные, а потому следуют в направлении портов и по трубопроводам. По обозначенным же видам транспортных маршрутов через Белоруссию к нам направляется в основном дорогостоящий европейский импорт. Так что удорожание транспортных услуг на этом маршруте скорее обидит европейцев, для России же, вероятнее, окажется плюсом — это будет стимулом импортозамещающих инвестиций.
Весьма сомнительны утверждения о том, что Белоруссия ценна для нас как потребитель большого количества комплектующих российского производства. Это весьма спорная для нас выгода. Ведь такие комплектующие возвращаются в Россию в виде конечной продукции с куда более высокой добавленной стоимостью (см. таблицу 3), подрывая тем самым конкурентоспособность российских производителей этой же продукции.
Только улыбку могут вызывать заявления о том, что России необходимо ценить большие объемы двухсторонней торговли с Белоруссией и ее положительный баланс для нашей страны. Ведь, как было показано (см. таблицу 3), такой результат обеспечивается за счет поставок углеводородов, но этот дефицитный товар наша страна без особых сложностей и с существенно большей выгодой могла бы продать более платежеспособным потребителям других государств.
И уж совсем смехотворны утверждения, что России стоит ценить стопроцентную ориентацию Белоруссии на российские энергоносители и отсутствие попыток переключиться на других поставщиков. Как показывает опыт соседних балтийских стран, которые, в отличие от Белоруссии, уже сейчас получают нашу нефть и газ по рыночным европейским ценам, они не только не переключились на других поставщиков, но и крайне негативно относятся к попыткам России сократить предназначенный им поток ценного сырья (вспомним скандал с поставками на литовский НПЗ).
Белорусская сторона постоянно отмечает крайне низкие арендные ставки для двух российских военных объектов стратегического назначения. Однако специалисты (см. «Военные базы: цена вопроса») сомневаются в их долгосрочной значимости, а непостоянство внешнеполитического курса Лукашенко, который за последние недели много раз обвинил российскую сторону в посягательстве на национальный суверенитет и пообещал развернуться лицом к Западу, делает сомнительной долгосрочную ставку на военное сотрудничество с этой республикой. В любом случае, по мнению экспертов, дополнительная стоимость аренды военных баз, которая может рассматриваться как адекватная, не превышает нескольких десятков миллионов долларов в год. Наконец, неуместны и упреки в неэтичности действий россиян, нарушении соглашений о едином таможенном пространстве и причинении ущерба идеям союзного государства. Ведь, как разъясняют отечественные чиновники, белорусская сторона в соответствии с двухсторонними договоренностями от 1995 года была обязана передавать российскому бюджету 85% пошлин, взимаемых при экспорте углеводородов, однако российский бюджет не получал ни копейки.
В общем, нам кажется вполне очевидным, что экономические преференции, предоставленные Россией (7,5 млрд долларов в 2006 году, см. таблицу 2), были несопоставимо больше ответных преференций белорусской стороны (0,6 млрд долларов).
Масштабы нашей братской экономической помощи просто поражают. Ее абсолютная величина превышает российские расходы на культуру и больше максимальных оценок преференций, существовавших ранее в отношении Украины (около 5 млрд долларов в год). В относительном выражении Белоруссия получала просто гигантскую помощь — приблизительно пятую часть местного ВВП, или половину доходов белорусского бюджета. Благодаря низким ценам на углеводороды Белоруссия превратилась в своеобразный нефтегазовый комплекс, реэкспортирующий нефтепродукты и химсырье, произведенное из российской нефти. Показательно, что доля ТЭК в промышленности страны, в 1995 году составлявшая лишь 4,3%, к 2000 году возросла до 16,2%, а к 2006−му достигла 23,3%.
Запоздалый компромисс
Что изменилось в российско-белорусских отношениях за последний месяц в результате нефтегазового конфликта?
Во-первых, была достигнута договоренность о новой цене и принципах ценообразования по поставкам природного газа. С 2007 года Белоруссия будет получать его по 100 долларов, что по-прежнему дешево по сравнению с другими нашими контрагентами в СНГ. Не менее важный результат переговоров — постепенное приближение цены к рыночному уровню: в 2008 году она составит 67, затем 80, 90% и в 2011−м достигнет 100% от стоимости для базовых европейских потребителей (за вычетом транспортных расходов и экспортной пошлины). Со своей стороны Белоруссия повысила транспортный тариф в 2007 году с 0,75 до 1,45 доллара за прокачку тысячи кубометров на 100 км. В результате этих договоренностей объемы газовых «субсидий» российской стороны в 2007 году снизятся приблизительно на 30% — с 4,3 млрд до 3,2 млрд долларов (при сохранении прошлогодних цен и объемов поставок), а к 2011 году они должны уменьшиться до 1 млрд долларов (см. таблицу 2).
Двоякую оценку получают достигнутые сторонами соглашения по продаже 50% акций «Белтрансгаза», за которые «Газпром» в течение четырех лет заплатит 2,5 млрд долларов. Многие аналитики уверены в завышенной стоимости белорусской компании. «По нашим расчетам, при заявленной сумме сделки километр трубопроводов большого диаметра, находящихся во владении “Белтрансгаза”, обойдется “Газпрому” в 700 тысяч долларов. Это даже несколько больше тех средств, которые российская компания расходует при строительстве аналогичных новых объектов», — отмечает Надежда Казакова. Также есть сомнения в том, что 50−процентный пакет позволит «Газпрому» влиять на стратегические решения, принимаемые «Белтрансгазом», по крайней мере до тех пор, пока страной правит Лукашенко. «Вопросы корпоративного управления компанией должны быть проработаны до первого июля», — сказал нам пресс-секретарь «Газпрома» Сергей Куприянов.
В нефтяной сфере трехстраничное межправительственное соглашение, заключенное 12 января, устанавливает для Белоруссии два новых условия. Стороны пришли к компромиссному решению по величине ввозной пошлины при поставках нефти в Белоруссию, которая до 2006 года отсутствовала, а с начала года по предписанию российского правительства составила 180 долларов. Ее размер в 2007 году будет 29,3% от устанавливаемой в России величины экспортной пошлины (сейчас это приблизительно 53 доллара за тонну), в 2008−м — 33,5%, а в 2009−м достигнет уровня 35,6%. Кроме того, при экспорте нефти и нефтепродуктов с территории Белоруссии в другие страны пошлины должны взиматься точно в таком же размере, в каком они установлены в РФ. При несоблюдении этого условия Россия будет вправе поднять пошлину на ввоз нефти в Белоруссию до уровня экспортной. Как нам разъяснили в МЭРТ, взимаемые белорусской таможней экспортные пошлины на нефтепродукты целиком будут доставаться бюджету этой страны.
По замыслу российской стороны смысл достигнутых соглашений заключался не только в сокращении потерь российского бюджета, но и в пресечении реэкспорта российской нефти (в виде поставок в Европу белорусских нефтепродуктов). Повышение налоговой нагрузки на белорусские НПЗ на входе (вводимая пошлина на поставляемую нефть в размере 53 долларов) и на выходе (повышаемая до российского уровня пошлина на нефтепродукты) должно было сразу же сделать невыгодной работу российских поставщиков с белорусскими НПЗ по давальческим схемам, ведь, по идее, нефтепереработчики соседней страны оказываются в худших условиях по сравнению с российскими (у последних входная пошлина нулевая). В таком случае поставки нефти должны упасть приблизительно до уровня внутреннего спроса Белоруссии на нефтепродукты, а вместе с этим должен сократиться объем скрытых нефтяных дотаций с российской стороны. Вроде бы даже элегантное решение получается: с одной стороны, нефть друзьям все же отдаем за полцены, с другой — друзья лишаются возможности наглеть и гнать нефтепродукты, произведенные из халявного сырья, на экспорт.
Однако такой высокоморальной трансформации наверняка не произойдет. Белорусское правительство сможет компенсировать заводам входящую экспортную пошлину в размере 53 долларов на тонну нефти путем снижения налоговой нагрузки на НПЗ. Похоже, что это и происходит: 13 января заместитель премьер-министра Белоруссии Андрей Кобяков заявил на пресс-конференции в Москве: «Что касается наших внутренних вопросов (налогообложения, ставок акцизов и других), то они, возможно, будут пересмотрены. Мы должны сделать так, чтобы условия для переработки нефти были приемлемыми для наших переработчиков. Это наше внутреннее дело». В случае реализации такого варианта белорусский офшор хотя и будет потрепан, но продолжит свое существование.
По нашим оценкам, объем субсидирования белорусской экономики в нефтяной сфере сократится с 2,7 млрд до 1,4 млрд долларов в 2007 году, а всего в сфере поставок углеводородов объем прямых субсидий России в текущем году будет снижен с 7млрд до 4,6 млрд долларов.
Лучше бывает
Что получается в результате всех трех соглашений и как их можно оценить? На наш взгляд, крайние оценки здесь не очень уместны, а случившееся определенно походит на компромисс. Чистое субсидирование белорусской экономики уменьшится почти на 3 млрд долларов, к 2011 году объемы субсидирования снизятся как минимум еще вдвое (см. таблицу 2). Очень важно и то, что ситуация наконец сдвинулась с мертвой точки — белорусская сторона наконец перестала получать энергоносители на тех же условиях, что и российские потребители.
Вместе с тем конфликт протекал не лучшим образом и немало нам стоил. Вновь пострадал имидж России, на которую посыпались обвинения в энергетическом шантаже и агрессии. У нас возник очередной повод задуматься, чем же могла быть обусловлена столь колоссальная экономическая помощь соседней славянской республике? С одной стороны, понятно, что для России в постсоветский период геополитически был очень важен послушный друг и стабильный транзитер углеводородов в лице Белоруссии. Эта страна представляла собой единственную брешь в сформировавшемся к западу от нас «санитарном поясе» антироссийски настроенных режимов от Эстонии до Грузии. Белоруссия в союзе с Украиной могла бы контролировать около 90% маршрутов экспорта российских углеводородов, что точно привело бы к ухудшению условий наших поставок и сильно ограничило бы наши возможности по «выбиванию» из соседей справедливых рыночных условий торговли, особенно в недавнем конфликте с «незалежной».
Но ведь и Россия для Белоруссии в политическом плане значила не меньше, а может, даже и больше. На фоне резкой критики и санкций в адрес лукашенковского режима со стороны мировых грандов — в первую очередь ЕС и США — Россия была уже даже не брешью, а главной опорой и единственным выходом во внешний мир. Наша страна признавала законность многочисленных переизбраний белорусского диктатора и поддерживала его режим на плаву. Большинство политологов убеждены, что без российской поддержки режим Лукашенко вообще вряд ли сохранился бы до сих пор.
Субсидирование белорусской экономики во многом было связано и с идеей союзного государства, а точнее, грядущим ожиданием создания единой страны с общей валютой, товарным пространством и тому подобными прожектами. За будущие ожидания и красивые слова о нашем величии мы, как это не раз бывало в истории, щедро платили нефтью, газом и деньгами. Однако никаких подвижек за последние десять лет в этом направлении так и не произошло, обещания остались обещаниями, а сразу после того, как Александр Лукашенко почувствовал, что нескончаемая халява подходит концу, он и вовсе определил цену своим прошлым заявлениям. «Независимость и суверенитет — это святое, как постулаты христианства, независимость и суверенитет за нефть и газ не продаются!» — провозгласил в рождественскую ночь главный идеолог союзного государства.
Наверное, поэтому нынешние действия российских властей и не вызывают глубокого удовлетворения. Мы лишь исправляем, запоздало и далеко не полностью, свои прежние ошибки. По-прежнему щедро платим за временные обещания временных людей. По-прежнему не зарабатываем ничего, кроме обид и неприязни торговых партнеров.
http://expert.ru/printissues/expert/200 … lorussiey/
PS все таблицы выложены в галерее-всячина.
Исправлено ms86 (20.03.07 02:00)
Offline
