Проснись! Проснись! Вбежал я с криком в черную, как ночь комнату. Кариф спал уже которые сутки не открывая своих, опутанных пеленой, внутренних глаз.
Бежим смотреть как вырывают сердца из наших тел, вставай! Ты должен видеть это своими глазами!
Кричал я уже выбиваясь из сил. Наши некогда союзники и сподвижники жизни и счастья обозлились на нас, и теперь они хотят вырвать у нас с тобой сердца во искупления нашей ошибки. Вставай!!!
Но Кариф спал.

В сером дворе, усыпанном пеплом от сгоревшего гетто, после извержения близлежащего вулкана, стояли три прекрасных девушки, каждая по своему уникальна. Нет смысла говорить, что они были ослепительно красивы, это и так ясно. Главное заключалось в том что у каждой из них своя великая сущность. Одна - бессмертна, другая - всесильна, третья - непоколебима. Их красивые голоса заполняли всю серую обстановку вокруг, но не смотря на красоту их голоса, сам по себе разговор содержал в себе ненависть друг к другу. Они спорили, как показалось, уже не первый час, и даже не первый день. Острота слов, искрами вылетающими из их рта, поражала, не давая тем самым права вмешаться. Как мы с Карифом не пытались остаться незамеченными в тени их спора, этого нам не удалось. После того как наши взгляды все же встретились, наступила тишина, один только ветер нарушал ее, бегая от одного уха к другому. Они переглянулись, и вмиг понеслись в сторону горы, как будто они убегаяя от смерти. Мне удалось только услышать одно: "...он не должен видеть нас сейчас...". Этот отрывок фразы вызвал у меня дрожь по телу, но я не подал вида, и не сказал о услышанном Карифу. Спустя мгновение мы с ним очнулись от произошедшего и побежали в след за ними. На лице Карифа царила злость потому что мы отстали от них. Мне на минуту показалось, что он видел их когда то, что они ему знакомы, но это ощущение быстро прошло. Где-то на середине склона мы повалились от сильной усталости.
-Как это не кстати, мы должны бежать - через сбитое дыхение сорвалось с его уст.- Я должен. Мы должны. Мы не успеем. Мы должны. Бежим. - повторяял он, тяжело дыша.
Он встал, и рванул вверх что осталось сил. Мне ничего не оставалось, как поднять свое тело и следовать за ним. Когда мы приближались к вершине, я почувствовал как мне стало невыносимол жарко, пот лил с меня ручьем и было тяжело дышать. Нет, это было не от того что я бежал, все вокруг виделось искажено, как когда смотришь в знойный день на дорогу и видишь столб испаряющейся влаги, или когда взгляд лежит через кончики огня, так и сейчас я видел все вокруг. Поднявшись на пик, мы остолбенели... Девушки все так же разговаривали, только за исключением того, что их пыл и гневность куда то делись... Они стояли на краю раскрывшегося вулкана, именно в тот момент, когда земля открывает свои обьятия, дабы показать нам теплоту своего сердца. Из-за обстановки, все приняло красно-оранжеые оттенки. Из их разговора мне удалось понять - они разговаривают о Карифе и Виолетте. И каждая из этих прекрасных созданий пыталась отстоять свою точку зрения. Одна - оправдывала Виту (так он называл ее любя), другая - отстаивала чувства Карифа, третья искала компромисс. Я посмотрел в глаза Карифа, и мне стало не по себе. В его глазах перемешивались разные чувства, и чем дольше я в них смотрел, тем больше мне казалось что я смотрю в бездну, бездну боли. Я уже не слышал слов со стороны, я утонул в этой боли. В этой бездне я почему то не чувствовал себя одиноким, там было все так знакомо, все так неопределенно что даже внутренний холод грел. Вдруг я почувствовал как под ногами дрожит земля, и я очнулся от этой комы. Уже вот вот и чему-то придет конец, что то порвется - мелькнуло у меня в голове, и эти мысли я почувствовал их всем телом. В панике оглядевшись вокруг, я увидел как они пошли навстречу этим обьятиям, в эти жгучие потоки лавы. Мы переглянулись с Карифом и уже в следующее мгновение мы бежали в сторону обрыва, с которого в этот момент они делали свой последний шаг. Опаздав на сотые доли секунды, мы успели только схватить их за руки. Я держал Надю. Кариф успел схватить Любу и Веру.
Мне всегда был интересен взгляд человека, который уже настроился на смерь, человека, который уже принял решение - уйти, оставив за собой только воспоминания. И вот теперь я смотрю в Надины глаза, в ее дьявольски красивые глаза, и я не вижу отчаяния, не вижу боли, там только спокойствие, решительность, уверенность, а вместе с этим и мольба оборвать эту последнюю нить - отпустить ее руку. У Карифа было все сложнее. Он понимал, что спасти двоих ему не удасться, ему просто не хватит сил, и тем самым перед ним предстал величайший выбор. На весах с одной стороны стояла люба, с другой Вера. Все еще осложнялось тем, что эти два человека не могут жить порознь. Просто не могут. С его глаз кровавая слеза, а вместе с ней упала одна из девушек.

- Ну наконец то ты проснулся! Радостным голосом сказал я Карифу! Раздался стук в дверь. - Они пришли...- сказал я Карифу - ты успел.

Кариф! Кариф! Пора вставать - сказала моя мама, нежно поцеловав меня в лоб.

Я встал в холодном поту, незная где я, а где Кариф - а в зеркале передо мной стояла, бела как снег, Вера, за ее плечами - Люба и Надя. Они хором повторяли три слова - Ты скоро умрешь.
А я не мог понять, может я все еще сплю...?