#1 24.08.11 02:33
[Интервью] Ваша Раша
Простой американец — о том, как правильно любить нашу страну
— Что американцы тупые — ну да, тупые, — говорит мне американец. — Мы стали тупые, раньше не были. А вот когда мне сказали, что американцы воняют, я очень ругался, потому что это не так. Так что тупые — правильно, а воняют — нет!
Американец назначил мне встречу в «народном баре» с развешанными вдоль стен деревянными ложками и советскими плакатами. Американца зовут Тим Кирби, он живет в России семь лет, считает себя ее патриотом, с мягким, нежным акцентом — но абсолютно свободно — разговаривает по-русски и регулярно выкладывает на ютубе (www.youtube.com/user/tkirby3679) и в своем «ЖЖ» небольшие энергичные ролики на английском о достопримечательностях России.
«Извините, вы знаете, где Красная площадь?» — интересуется Тим. «Иди на х…, никакой Красной площади нету!» — отвечает алкоголического вида мужик. Это начало первого ролика из серии Tsar Podcast, про Кремль. Есть еще про Арбат, ВДНХ, музей космоса, Суздаль, Киров — всего серий около дюжины. Тим показывает и рассказывает, а режиссирует журналист и блогер Павел Картаев.
— А ты знаешь, что за цитата у тебя получилась про Кремль? — спрашиваю я Тима.
— Мне говорили, но я забыл.
— Это же «Москва — Петушки», главная русская книга!
— Ну, я, как американец, не очень люблю литературу. Хотя я читал Чехова… Но я больше люблю факты и новости.
Tim is going to show you his Russia… Historic… Tasty… Beautiful… На кровавоалом экране последовательно всплывают собор Василия Блаженного, расписная лоханка с пельменями, плотоядная красавица в меховой шапке. «Тим покажет вам свою Россию… Историческую… Вкусную… Красивую…»
— Я изначально делал свои подкасты для западных людей. Чтобы они видели, что в России люди не злые и не хотят их убивать. А потом я стал получать комментарии от русских. И эти комментарии!.. Вот представьте, что русский приезжает в Америку и говорит: «Я так люблю вашу страну, я хочу показывать миру, какая Америка классная». Все бы ему ответили: «Конечно, молодец, так и надо!» А здесь все в ответ посылают мне ролики, какое в России говно. Один написал: «У нас в России детские площадки плохие!» Я ему написал: «Посмотри, вот фотки, это мы с женой на детской площадке в Америке. Видишь, никого нет?» Площадка хорошая, но дети на ней не гуляют, потому что опасно. Америка, особенно Кливленд, откуда я родом, намного опаснее, чем Россия… Или вот я в своем ролике иду по улице. Мне пишут: «Видишь, какие у нас хреновые улицы, в Америке улицы лучше!» Этот менталитет убивает Россию. И в своих подкастах я хочу с этим бороться.
Второй проект Тима Кирби — уже на русском. Собственно, это и есть одна из площадок его борьбы. Нахожу в ютубе: «Война слов», эпизод 8 «Пора победить». Артистичный Тим на экране — добродушное круглое лицо, круглые от изумления глаза: «Этот сайт сделан русскими людьми — о том, как и почему надо уйти из России. И в “ЖЖ” я нашел сообщество, называется “Пора валить”… Я не могу представить, чтобы в Америке был сайт, сделанный американцами, который показывает, что надо из Америки уйти насовсем… Я создал антисообщество в “ЖЖ”. Если вы хотите обсуждать, не как убежать из России и как быть лидерами, давайте посидим в моем сообществе и обсудим, как сделать Россию лучше!»
— Вот кто делает сайт, чтобы все люди ушли из России в другие страны? Какая их цель? — изумляется Тим уже в баре.
— Наверное, это те, кого не устраивает российская власть и созданная этой властью модель государства… А ты, Тим, как относишься к нашей власти? К управляемой демократии?
— Ну, демократии не существует нигде никогда. Разговоры о демократии — это разговоры гоблинов. А главная проблема российской власти — они не идеологи, не могут создавать мечту. У них нет страсти — вот что убивает страну. При этом я подтверждаю: Путин и Медведев лучше, чем все президенты Америки в моей жизни. Просто под ними — облако, толпа мусора. Неэффективного, ворующего. Сейчас никто не верит правительству. Вот если бы Путин казнил Горбачева на площади!..
— За что?
— О, Горбачев очень виноват. Он — западный шпион.
У меня возникает ощущение, что я схожу с ума. С некоторым усилием сохраняю на лице светское выражение:
— Ты имеешь в виду, что он как бы шпион? По собственным убеждениям?
— Нет, в прямом смысле. Горбачев в Рейкьявике в 86-м году организовывал свою пенсию. Вот человек поцеловал западную жопу — и у него все зашибись теперь!..
В последний раз что-то подобное я выслушивала от пожилого дальнего родственника, и меня эти заявления ничуть не шокировали. Но когда то же самое говорит тридцатилетний человек с мягким американским акцентом за столиком в «Золотой вобле», я осознаю, какая все-таки тонкая грань отделяет нас от безумия.
— Не забуду, как был у Горбачева день рождения недавно, и дали ему миллионы с Запада на день рождения! И он живет хорошо, человек, который продал страну и разрушил СССР… Если бы Андропов не умер, был бы и сейчас СССР. Но Горбачев начал эту идиотскую перестройку! Что это было — «тупые русские, тупые планы»? Нет! Умные американцы, отличные планы! Поэтому, если бы я оказался с Горбачевым в одной комнате, я бы плюнул ему в его лицо.
Удивительно, но мой пожилой родственник тоже примерялся к аттракциону «в одной комнате с Горбачевым». Он, правда, видел себя в этой комнате с заряженным пистолетом. И собирался из этого самого пистолета визави замочить. Сказать по правде, в обеих комнатах мне экс-президента СССР как-то жалко.
— Нигде нет страсти! — продолжает разбор полетов Тим Кирби. — У Жириновского — фальшивая страсть, это шаг вперед, но если бы была актуальная страсть, было бы еще лучше. Или вот Зюганов — многое, что он говорит, мне нравится, но он никогда не побеждает. Вот сейчас будут выборы — даже я мог бы делать кандидатуру лучше, чем Зюганов, а ведь у него столько людей, есть ресурсы, он мог бы устроить какую-нибудь вторую революцию. Но нет, он сидит, он доволен на втором месте! Ведь нереально, что он сказал — открыто сказал! — что он ненавидит новый мировой порядок. Представляешь, сколько у него яиц… — в слове «яиц» Тим трогательно ставит ударение на первый слог — …такое говорить! А вот стать президентом — нет. Он интересный человек, но он трус.
— Возможно, ему просто не дают стать президентом.
— Как говорят в Америке, если игра нечестная, не играй в ту игру. Значит, ему нужно что-то вне системы организовать. И делать другую пропаганду. Выборы — это эмоции и вера. Если воевать на ютубе, если использовать другую технологию!..
— Если воевать, можно и в тюрьме оказаться.
— Ну, если человек хочет быть президентом, то надо быть готовым к этому. Гитлер был в тюрьме, Мандела был в тюрьме…
***
Кстати, про правильную пропаганду и технологии Тим Кирби недавно говорил на слете популярных блогеров (да, есть такой) в Истобенске в связи с совсем другой темой. Он там представил доклад под названием «Почему русские не отдыхают на родине, а американцы — только на родине».
Были в докладе и незамысловатые исторические экскурсы (в 50-е годы в США — идеальная американская семья и много денег, в СССР Хрущев думал о еде), и «културна разница» (белый американец с рождения знает, что он приехал откуда-то, где были депрессия, голод, война, в Америку, которая лучше всех стран, а русские в 90-е годы ехали на Запад и видели магнитофоны, чипсы и рок-н-ролл), и кое-какие банальности (в Америке дороги хорошие, в России дороги плохие), и подкупающие наивности (нужно избавиться от коррупции), и небезынтересные наблюдения «со стороны». К примеру, Тим показал на экране картинки: слева — американский сайт Огайо (одно из скучнейших мест в США), справа — русский сайт Перми (из которой пытаются сделать чуть ли не вторую столицу). В результате слева нарисовалась некая сочная «мурзилка» с кричащим заголовком Too Much Fun for Just One Day («Слишком много веселья для одного дня»), а справа — так называемое УГ (если кто не знаком с аббревиатурой — «унылое говно») с прогнозом погоды, галереей портретов местных чиновников и лентой новостей типа «Губернатор Олег Чиркунов направил приветствие участникам форума “Пилорама-2011”». Но самым занимательным в докладе было не это, а сам факт, что американский блогер Тим Кирби озаботился проблемой российского внутреннего туризма и сделал по этой проблеме внятный доклад в режиме слайд-шоу.
— Русские знают стереотипы американских городов лучше, чем своих собственных. В Лос-Анджелесе — Голливуд, в Лас-Вегасе — казино… А у нас какие стереотипы? Разве что благодаря «Нашей Раше» мы теперь знаем, что самый суровый город у нас — Челябинск. Не люблю «Нашу Рашу». Антироссийская пропаганда…
— Ты все время говоришь «мы».
— О, да. Помню первый день, когда я начал считаться русским. Три года назад. У нас был обед с боссом, и босс стал ругаться на пиндосов и Америку. А я сказал: «Ну, мужик, я же не виноват, что в Америке такое правительство». А он ответил: «Да нет, ты-то наш…» Для меня Россия — это родина-мать, а США — мачеха.
— Как же так? Ты же сам говоришь, американцы всегда исходят из того, что их страна самая лучшая.
— Изначально у меня тоже был американский патриотизм. Я был типичный либеральный фашист, толерантный, политкорректный. Я чувствовал, что белые люди виноваты, и у меня была самоненависть. Белая вина и самоненависть — ядро западного либерализма. В детстве я очень мечтал быть негром. Я рос в черном районе, и у меня вся одежда была такая, и на плакатах были одни негры. Но не получилось. А потом мой патриотизм постепенно разрушился.
— Почему?
— Когда была эта история со стрельбой в Колумбине, ученики в нашей школе составили список: кто может быть террористом. Однажды я приехал домой, а там полицейские, и я подумал: наверное, мама умерла. Но нет — они сказали, что хотят обыскать дом. И конечно, как каждый американец, я знал о четвертой поправке к Конституции США: что им нужен специальный документ от судьи, чтобы осмотреть дом, называется warrant. Я спросил полицейского: «А где warrant?» А он ответил: «Мне это не надо». Он был типичный американец-демократ, и он сделал вот так, — Тим вдруг отвратительно и сладко улыбается, — и сказал: «Если пустите меня сейчас, все будет вежливо, а если нет, я вернусь с разрешением, но тогда я в этом доме разрушаю все». И все это — с улыбкой.
Неожиданно я понимаю, что Тим Кирби до сих пор практически не улыбался. То есть, наверное, улыбался, если мы говорили о чем-то забавном, но совершенно не улыбался этой дежурной резиновой американской улыбкой, которая, как ни крути, у них действительно есть.
— Мне было легко уезжать из Америки, потому что я никогда не был принят в Америке как человек. Там я всегда был говном.
— ?!
— Трудно объяснить. У меня почти не было друзей в школе, все черные меня ненавидели за цвет кожи, но и белые тоже ненавидели. Я почти уверен, что те, кто составляли этот список террористов, были белые. Черные не думают, кто террорист, кто нет. У них другая культура, им на все насрать.
— За что же тебя свои невзлюбили?
— В Америке я был лузер. Это просто ощущение от человека. Это невозможно объяснить, это как вера. Однажды на уроке одна афроамериканка сказала учителю «иди на хуй» — fuck you, а я сказал слово «ад» — hell, и я был наказан за «расизм», а ей ничего не было. Или любые драки в школе: у меня белая кожа — значит, я виноват. Это как в арабских странах — группа мужиков насилует женщину, а потом ее же за это наказывают, потому что она шлюха. Но в итоге у меня все же сложился черный менталитет, потому что я жил среди негров. У них есть порядки, навроде тюремных, но мне это понятно. А с белыми это не работает. Когда я подрос, я понял, почему черные их ненавидят.
— И почему?
— О, потому что всегда есть эта улыбка, это страшно.
— А что после школы?
— Закончил институт искусств в Питсбурге с красным дипломом, потом создал свое рекламное агентство, а потом все бросил и уехал в Казахстан. Я жил там два года, с 2004-го по 2006-й, был правительственным добровольцем в Корпусе мира. Я должен был помогать. Обучать английскому языку, экологии, еще давать образование про секс… А потом я поехал обратно в Америку, надеясь, что я изменился и все будет лучше. Но нет. Я по-прежнему был говно. Говно на ногах. Я нашел работу, но снова все бросил и уехал в Россию.
— А почему, к примеру, не в Западную Европу?
— У меня есть дальние родственники славяне. Мой дядя — он был лейтенант в армии, и ему сказали во время холодной войны: «Вам нужно уйти из армии, потому что мы нашли ваших родственников в СССР». Они не сказали где, но я точно знаю, что родственники есть. Так что я хочу быть дома, в России, это великая страна. И мне очень не нравится эта тенденция, что русские ненавидят себя, и что «все в России говно», и «все в России быдло»… Быдло — везде! Вот сейчас английское быдло убивает друг друга на улицах Лондона, и все равно завтра мне будут говорить: «О, англоговорящие люди — они такие культурные!»
— А где ты в Москве работаешь? Одними подкастами ведь не прокормишься.
— Мне нельзя сказать, у нас высокая корпоративная секретность.
Я еще только открываю рот, чтобы спросить насчет шпионажа, но Кирби предвосхищает вопрос:
— Я не работаю на правительство — ни США, ни России.
— А какое у тебя гражданство?
— Американское. Но я хочу второе, российское, это в процессе. У меня уже есть разрешение на временное проживание.
— О, анализы сдавал? На лепру?
— Да, много раз, и на бронхит тоже. Ну а что. Все процедуры логичные, я не против.
— Говорят, это все можно купить — и разрешение, и гражданство, — уже сказав, понимаю, что, в сущности, я сейчас присоединилась к комментам на тему «как в России хреново».
Тим Кирби своим звериным чутьем это улавливает.
— Подтверждаю: я Россию люблю, — говорит он.
— Ну, любишь, понятно, но ты купил бы себе гражданство?
— Нет, хотя мне предлагали. Но я делаю все на сто процентов легально.
— А что ты думаешь про нелегальных иммигрантов?
— Я против глобализации и против открытых границ.
— Твои родители живут в Америке?
— Да. Мама сказала, она всегда знала, что я оттуда уеду. Я даже спросил ее: «Мама, почему я был говном в Америке?» Она сказала: «Не знаю, но ты всегда был другим…»
Тим допивает пиво и доедает салат, и я решаю, что самое время перейти от гражданской тематики к попсовой «изюминке»:
— А знаешь, Тим…
— Да.
— Я тут смотрела твои подкасты и случайно наткнулась на передачу «Давай поженимся».
— Да.
— И там был ты. Ты когда шел туда, понимал, что это вообще за программа?
Смотрит без малейшего смущения:
— Да.
На шоу «Давай поженимся» жениху-Тиму предлагали русских «невест». Одна пела ему народные песни, другая наливала водку, третья рассказывала про русский сугроб. В интермедиях выступали какие-то адские свахи, эксперты и консультантки. Шоу в конце концов завершилось умеренно счастливым союзом Тимоти и лошадолицей красотки.
— Так зачем пошел?!
— Ну, просто решил попробовать. Вдруг телевидение найдет мне кого-нибудь хорошего. Я тогда только-только приехал.
— Ну, и та девушка, с которой вы друг друга выбрали, — как все сложилось?
— Она никого не хотела, она хотела только быть на телевидении. Она спросила меня после программы: «Какая машина у тебя есть?» Я сказал: «Нет машины». Все, конец разговора.
— Значит, по крайней мере, твоя жена — не из той передачи?
— Не-не. Обычно русские девушки, которые встречаются с американцем, они хотят английский язык, или паспорт, или деньги. А я нашел себе жену, которая очень любит русский язык, Россию и не хочет уезжать. И мы никогда не говорим дома по-английски.
У Тима дочка девяти месяцев. У дочки двойное гражданство, «чтобы она смогла выбирать».
— Какой следующий «царь-подкаст», какие планы?
— Хочу снять про «дача», — с чувством говорит Тим. — Это уникальная русская вещь. Но в принципе в будущем я хочу делать не только подкасты, но и реальную программу в политике. Я хочу эту страну улучшать.
— А не боишься, что тебя народ не будет любить? Решат, что ты засланный? — насчет «засланного» я говорю не из головы, накануне как раз прочла пару дискуссий про Тима именно в этом ключе.
— Я хочу победу и власть, но не для того, чтобы построить себе замок, а для людей. Думаю, это будет ясно. Как говорится, «доказательство — в пудинге», proofs in the pudding. Все будет видно — ну, или я буду в гробе. Каждому губернатору нужно разбираться с мафией, договариваться…
Каким-то чудом мне удается не подавиться чипсом. Этот милый, наивный и упертый человек, выкладывающий в ютубе подкасты про Кремль и ВДНХ, ненавидящий Горбачева, искавший себе жену при посредничестве телевизионной свахи и влюбленный в мою страну, лелеет в своем сердце чудесную американскую мечту.
— Так ты хочешь быть губернатором?!
— Например.
— Какой области?
— Неважно. Это будет самая лучшая область в стране.
— Почему?
— Потому что у всех все украдут, а у меня украдут меньше. Если я буду строить дорогу, то скажу мафии так: «Ребята, обычно на дорогу дают столько-то, и из этой суммы вы крадете. А я хочу дать вам больше, чем вы бы украли». Не надо жить в иллюзиях, лучше накинуть еще десять процентов. Все равно эффективная дорога улучшает экономию, а дешевая дорога стоит дороже, потому что ее потом придется строить еще раз.
— Ну а если ты предложишь больше, а они просто украдут больше?
— Тогда им надо будет купить себе этими деньгами колесники.
— Что купить?!
— Ну, как это называется? — Тим мастерски изображает инвалида в коляске.
Колесники. Мне это нравится. Представляю, сколько их могло бы быть в нашей с Тимом любимой стране…
— Проблема России в том, что нет идеологии, — говорит Тим.
— Политтехнологи бьются над этой проблемой, но пока ничего не придумали, — говорю я.
— Потому что у них нет страсти.
— А какую бы ты придумал идеологию?
— Я пока еще не готов сформулировать свой манифест. Но вот что важно: когда был первый День России, а? В Америке этот день очевиден, и с ним связан миф о свободе, о самой лучшей в мире конституции… А вот начало России сейчас — это распад СССР и предательство. В каждой культуре есть миф — откуда они, и в России этот миф ужасен. Вот если бы у нас был красный флаг, — Тим берет в руку красную ресторанную салфетку и любовно ею помахивает, — это бы значило, что все началось в октябре 17-го года, и все, кто умерли ради коммунизма, умерли не зря. Люди строили комсомольское метро, руками, бесплатно! Они воевали, они страдали… Первый раз, когда женщины голосовали, первый раз бесплатная медицина — русские сделали это все первыми!
Я слушаю Тима и думаю о том, что он просто перенес на Россию любовь, которую, по его же словам, любой американец питает к Америке. Его любовь к моей стране безусловна — как любовь отца к дочери, как любовь сына к матери. Эта любовь фанатична, она не терпит сомнений, она не ставит условий. Я не уверена, что хотела бы любить свою страну так. Но я уверена, что в одном — главном — он прав. «Пора валить» — не самый лучший задел на будущее, это — лозунг для лузеров.
— Нужен красный флаг, — Тим гладит рукой салфетку. — Неважно, называется это коммунизм или нет.
«Русский репортер» №32 (210) /18 авг 2011, 00:00
http://expert.ru/russian_reporter/2011/32/vasha-rasha/
Offline
#10 05.09.11 09:57
#11 05.09.11 11:12
Re: [Интервью] Ваша Раша
http://svpressa.ru/culture/article/47232/
В августе этого года, во Львове и Киеве прошли презентации украинского перевода книги (кроме украинского эта книга переведена еще на 10 языков) финской журналистки Анны-Лени Лаурен «У них что-то с головой, у этих русских». Её автор четыре года прожила в Москве и Санкт-Петербурге, работая специальным корреспондентом телеканала YLE, что позволило ей глубоко ознакомиться не только с официальной жизнью нашей страны, но и с культурой, отношениями людей и отчасти нашей историей.
Хотя у нас книга была издана ещё в декабре 2009 года, её презентация у наших соседей вызвала новую волну интереса и в России. Первоначально после своего издания работа получила довольно противоречивые отзывы и от критиков и от читателей: от мнения, что финская журналистка «как нельзя более точно подметила все национальные особенности русских», до «автор чем-то обижен на Россию». Так и сейчас в СМИ появились публикации, производящие впечатление, что книга представляет собой некое собрание русофобских мифов и представлений в глазах европейца.
Корреспондент «Свободной Прессы» решил лично выяснить, как признания автора в любви к России сочетаются с подобными взглядами. Какое же впечатление о нашей стране складывается у западного европейца – человека, с совершенно иным типом воспитания, культурой и историей после того, как он несколько лет проживёт в нашем обществе? Результат оказался совершенно неожиданным.
Книгу условно можно поделить на несколько блоков:
Об отношениях между мужчинами и женщинами
Значительная часть произведения посвящена русским мужчинам, женщинам и их взаимоотношениям. «Русским женщинам присуще то очарование, которое резко отличает их от других женщин, особенно скандинавских. Это качество может привести мужчин-иностранцев в совершенный восторг. Особенно скандинавских мужчин. Мои финские друзья-мужчины чуть шею себе не свернули, когда навещали меня в Москве: здесь слишком много стильно одетых девиц на выданье, их можно рассматривать постоянно».
«Мои русские приятельницы очень мало говорят о сексе. Постельные подвиги мужей и бойфрендов не являются у (русских) подруг темой для обсуждения в такой же степени, как, например, в Финляндии. Неразрешимая загадка: почему русские женщины тратят столько энергии на то, чтобы выглядеть сексуально, и при этом никогда не говорят о сексе?...Некоторые утверждают, что русские женщины одеваются как проститутки. Это неправда. Тут бывает по-разному... Юбок короче, чем в Москве, я не видела никогда. Вполне естественно, что в стране крайностей должно проживать множество девушек, считающих, что юбке положено еле-еле прикрывать трусы. Даже при минусовой температуре».
В качестве едва ли не основной проблемы женского пола автор описывает трудности с нахождением себе такого мужчины, который бы: а) не пил, б) имел работу и в) был не женат. «В России избыток красивых, хорошо образованных, компетентных женщин – и недостаток непьющих работающих мужчин».
На этом фоне журналистку особенно возмущает неравенство между полами: «Русское общество демонстрирует мужской шовинизм весьма откровенно и устойчиво. Например, в порядке вещей писать объявления о приеме на работу следующим образом: «Требуется секретарь, женщина, до 25 лет, рост не ниже 175 см».
Но, несмотря на свой эгоизм, по её мнению, русские мужчины воспринимают женщину как существо более высокого порядка. «Женщины вообще считаются более культурными, образованными и утонченными, чем мужчины, – даже при том, что они в то же время эмоциональны и слабы и поэтому им нельзя доверять ответственные дела». Русские мужчины настолько галантны, что автору пришлось привыкать к тому, что ей придерживают дверь, платят за чашку кофе или помогают положить тяжелые сумки на полку, совершенно не преследуя цели завести с ней интрижку. После такого обхождения в нашей стране иностранка невольно начинает воспринимать жителей Скандинавии как неотёсанных варваров.
Но считать, что мужчины в России доминируют всегда и во всём, является глубоким заблуждением. Слабый пол лишь притворяется таковым, а на самом деле нарочно даёт мужчинам почувствовать собственную значимость и важность, в то время как они уже давно достигли вершин манипулирования русскими мужчинами и добиваются своих целей хитростью. «Жизнь становится легче, если хотя бы поддерживаешь представление о себе как о слабой, беспомощной и нуждающейся в мужской опеке». И вообще, если бы не русские женщины, Россия бы уже давно пошла на дно».
В целом, заключает финская журналистка, и мужчины, и женщины довольны своим положением и ролью в обществе, так что почвы для феминизма в нашей стране нет никакой.
О русской культуре
В мировом кинематографе и СМИ русских нередко выставляют не в самом лучшем облике. В этом вопросе книга Анны-Лени Лаурен является редким исключением. Финская журналистка нередко с таким восторгом рассказывает о высоком культурном уровне русских людей, что невольно берёт гордость:
«В России культура, поэзия и литература встроены в жизнь. Никакой не стереотип, а совершеннейшая правда, что все читают Пушкина в школе и к тому же большинство в состоянии цитировать его. И не только Пушкина – Русская литература настолько важный предмет в школе, что большинство моих русских ровесников знают всех крупных классиков и вовсю цитируют Некрасова или Блока. Это относится не только к тем, кто интересуется культурой, но и к тем, кто не открывал книгу с тех пор, как закончил школу».
Автор пишет о том, какое изумление она испытала, когда на одном из телеканалов увидела, как в передаче идёт обсуждение образа Душечки из романа Чехова: «Меня поразило, что русские все еще настолько живут в своей классике, что обсуждение созданного Чеховым в XIX веке персонажа может пробудить такие страсти».
«Русская культура безгранично богата и животворна. Ее вклад в мировую литературу неоценим. Я уверена, что одна из причин этого именно в коллективизме. Он формирует общество, где одни и те же произведения читаются достаточно большим числом людей, благодаря чему вокруг литературы возникает живая дискуссия. Классики в России — это настоящие классики, а не нечто, существующее только в энциклопедии: люди действительно читают их произведения. Это придает им больший вес, чем многим западным классикам».
«В Москве полно киосков под названием «Театральная касса»… такая система работает только в стране вроде России, где интерес к культуре столь велик, что имеет смысл покрыть сетью театральных киосков весь город».
Поражается она также и искренности, с которой русские люди интересуются жизнью друг друга, глубине чувств и эмоциональности русского человека.
«Русские говорят о жизни, о любви и смерти, о друзьях и врагах, родных и близких, о войне, насилии и ужасах, о литературе, поэзии и призраках, о пожарах, катастрофах и китайской мифологии. Они никогда не говорят о приземленном. Они всегда увлечены и захвачены темой беседы.
«Прежде всего, они очень любопытны. Если ты – единственный финн за столом, приготовься к тому, что тебя забросают вопросами. В чем секрет линии Маннергейма? Почему ты говоришь по-шведски, ты же родилась в Финляндии? Почему в Финляндии все так тихо, спокойно и хорошо устроено? Почему у вас такие гладкие дороги? Как здорово, что Финляндия решила не вступать в НАТО! Мы, конечно, знаем, что это мы начали Зимнюю войну, но следующая война была вашей ошибкой!»
Большое внимание уделяется коллективизму, который, по мнению журналистки, присущ русским людям. Решили устроить пикник пожарить шашлык? Значит неважно, что льёт дождь и холодно – главное, что все вместе! Решили добраться из одного конца в города в другой? Неважно, что в три раза дольше – главное дольше будем оставаться вместе! Решили посмотреть достопримечательности города? Неважно, что не можем решить, куда ехать и за день посещаем лишь одно место – главное, что все вместе и все довольны!
Но у нашей культуры, по мнению журналистки, есть и другая сторона.
«Россия – земля обетованная материализма. Большинство молодых русских почти не помнят социализма, но жажда обладать вещами, которых раньше было не достать, словно передалась по наследству».
Москва – город в высшей степени несентиментальный. Каждый занят только тем, как заработать больше денег. Люди здесь озабочены вопросом выживания, т.к. Россия благоволит только сильным, а слабых выбрасывает на самое дно жизни. В этой гонке «жители Нью-Йорка нервно курят в сторонке».
Не обходит автор и проблему алкоголизма в нашей стране. Её она называет главной причиной, по которой русские мужчины живут в среднем 59 лет (в то время как женщины – 73). Что удивительно, даже здесь при всех негативных социальных явлениях, которые в действительности вызывает этот порок, финская журналистка говорит о нём в положительном ключе:
«В конце недели в парках часто встречаются компании попивающих пиво подростков.… В этих подростковых компаниях часто пьют пиво или водку с соком из пластиковых стаканчиков. Хотя русские подростки весьма охотно употребляют спиртное, я редко вижу, чтобы они, напившись, вели себя так же буйно, как, например, их ровесники из Хельсинки. Пьяные в стельку подростки, которые шатаются по центру и мочатся посреди улицы, — довольно частое зрелище вечером пятницы или субботы почти для любого среднего финского города. Русским же подросткам совсем не интересно агрессивно орать, разбрасывать бутылки или справлять естественные потребности на тротуаре. Вместо этого они часто сидят рядышком, играют на гитаре и поют. По мне, их благовоспитанность просто бросается в глаза.
Я полагаю, что причина этому одна: многовековая культура употребления водки в России. Речь идет именно о культуре, не больше и не меньше. Абсолютно каждый знает, как вести себя во время застолья и на лавочке в парке, потому что люди собираются, чтобы выпить и повеселиться вместе, с акцентом на «вместе». Коллективистская русская культура одерживает убедительную победу над индивидуалистической финской, равно как и над этой депрессивной манерой пить в одиночку».
О советском прошлом и Второй мировой войне
Но если автор книги о России говорит о ней столько хорошего, то чем же вызвана критика в её адрес?
Одной из причин целиком является глава «День Победы». Госпожа Лаурен сама неоднократно подчёркивает, что этот праздник занимает в сознании русского человека огромное место, даже восхищается этим, но вместе с тем совершенно иначе оценивает значение подвига победы советских людей во Второй мировой войне:
«Часто мне бывает горько оттого, что в День Победы возникает ощущение какого-то массового психоза и единственной целью становится прославление военной мощи Советского Союза. Понимания того, чем обернулась для Восточной Европы победа Советского Союза, нет. Понимания того, что многие из тех двадцати семи миллионов, кто пожертвовал собой во время войны, погибли зря, так как руководству было наплевать на потери, — тоже нет. Есть только некое расплывчатое, но стойкое представление о принадлежности к народу, который избавил Европу от зла и страданий».
«День Победы окружен ложью, которая ощущается тем острее, чем напыщеннее мероприятия. Ведь именно Вторая мировая война продемонстрировала слабость советского руководства. Москва сумела выстоять только благодаря нескольким компетентным генералам и практически безграничным людским ресурсам: погибших на фронте солдат просто заменяли новыми. Советское руководство посылало на фронт миллионы солдат в качестве пушечного мяса — без подготовки, без достаточного количества оружия, боеприпасов и приличного обмундирования. Во время войны погибли от 20 до 30 миллионов советских граждан — это превосходит потери всех участвовавших в войне государств. Огромная часть этих потерь не была вызвана какой-либо естественной необходимостью — она была вызвана исключительно некомпетентностью.
Невозможно представить себе все те беды, которые коммунизм принес России; коротко же можно сказать так: коммунизм разрушил русское общество и русскую экономику. Это главная причина того, почему Финляндия сейчас живет гораздо лучше России, хотя в России коммунизм рухнул еще в 1991 году. Но русские так и не осознали этого до конца».
Вероятно, именно в этой главе становится очевиден тот водораздел, который проводит ясную границу между русским человеком и европейцем. Наверное, нет другой области мировой истории, о которую сломано больше копий, чем Вторая Мировая Война. Так буквально неделю назад Европарламент принял решение ежегодно отмечать 23 августа как День памяти жертв тоталитаризма. Вскоре и США опубликовали заявление, в котором ответственность за развязывание Второй Мировой возлагается на СССР. Именно в эту дату между СССР и Германией было заключено соглашение о ненападении «Пакт Молотова-Риббентропа». То, что за год до этого был подписан аналогичный документ между Великобританией и Германией — «Мюнхенское соглашение», в Европе во внимание не принимается. Идеологизация вопроса в ущерб действительным фактам истории мало у кого может вызвать сомнения.
Можно много писать о спорности утверждений и оценок автора по вопросу победы СССР во Второй Мировой войне и о его откровенных попытках представить коммунизм хуже фашизма, однако это отдельная тема для другой статьи.
Чиновники, власть, бюрократия
Рассуждая о системе государственной власти в России, финская журналистка указывает на её пороки, столь знакомые русскому человеку, а также поражается тому, насколько в нашей стране не уважают чиновников и сотрудников правопорядка.
«В сегодняшней России больше государственных и муниципальных служащих, чем когда-либо со времен падения Советского Союза. Треть всего трудоспособного населения – 25 миллионов человек – занята на государственной или муниципальной службе. Результатом могло стать и стало только одно: коррупция укоренилась как никогда, и самое простое дело, которое нужно решить с государственными или муниципальными властями, оборачивается бумажной волокитой, эффективнейшим образом пресекающей попытки русских соблюдать закон. Зачем подчиняться дурацким правилам, если они существуют лишь для того, чтобы канцелярским крысам было чем заняться?»
По мнению автора, наша власть (которую она иначе чем «путинский режим» не называет) создала армию чиновников исключительно с целью установления тотального контроля за населением, чтобы исключить любую угрозу себе с его стороны.
Этим же объясняется и чрезвычайно жестокая реакция власти на любое выступление оппозиции, которая, по словам журналистки, не пользуется в нашей стране почти никакой поддержкой со стороны широких масс. Но эти неуклюжие действия приводят лишь к обратному результату – увеличению внимания со стороны мировой общественности: «Вскоре можно было констатировать, что число журналистов на демонстрациях приближается к числу демонстрантов. Это выглядело несколько абсурдно. Если бы Кремль позволил демонстрантам митинговать спокойно, западные журналисты постепенно потеряли бы к ним интерес, но теперь присутствовать при любом выступлении диссидентов стало делом чести для всех верных своему долгу корреспондентов из Европы, США и Японии».
Из книги выходит, что русские живут при настолько авторитарном (если не сказать тоталитарном) режиме Путина, что любое неугодное власти действие может привести человека за решётку.
Вообще из описания власти в России складывается впечатления, что она занимается осуществлением всего нескольких функций: а) вымоганием как можно большего количества денег у простых людей; б) созданием ему как можно большего числа препятствий в осуществлении жизнедеятельности; в) осуществлением за ним тотального контроля. Но несмотря на это делается парадоксальное заявление: «Средний класс в России увеличивается постоянно, все больше людей приходит к благосостоянию благодаря нормальной работе».
Так как, по мнению финской журналистки, в России любой представитель власти чуть ли не враг простого народа, то «Любой русский знает, что правила существуют не ради всеобщего блага; они суть бессмысленные выдумки мелкотравчатых бюрократов. Обычного для скандинавов представления о моральном императиве, который заставляет следовать закону, в России не существует.
Нет никаких моральных императивов – есть только разные способы выжить в ненадежном, несправедливом и непредсказуемом обществе. Поэтому русские, прокладывая свой путь в бурном море общественной жизни, даже не помышляют о всеобщем благе. Они думают лишь о благе своем и своих близких».
Глядя на отношения представителей власти и обычных граждан, госпожа Лаурен пытается понять, как же так выходит, что он её в большинстве своём поддерживает:
«Русские обожают Путина, потому что он не осуждает советскую историю. Коммунистический режим погубил по меньшей мере 120 миллионов человек: во время массового голода на Волге и в Украине, раскулачивания и насильственной коллективизации 1920-х годов, Большого террора, развязанного Сталиным в 1930-е годы. Не говоря уже об ужасающем количестве совершенно ненужных жертв во время Второй мировой войны, к которым привела некомпетентность руководства. Но многие русские все равно не хотят осуждать советское наследие. Удивительно – но это так».
«И все-таки русские выбрали этот путь. Как журналист, я обязана быть критичной по отношению к тому, что я вижу. Но я и не могу работать в этой стране, постоянно задаваясь вопросом: почему они поступают не как мы? Почему они не такие, как мы?
Мы не хотим, чтобы русским нравился Путин. Но они упорствуют в своей любви. Мы считаем, что русским следовало бы устроить оранжевую революцию и свергнуть кремлевскую власть. Они же хотят сохранить нынешний режим ради спокойствия в обществе. Мы полагаем, что русским женщинам следовало бы побольше думать о равноправии и поменьше – о том, как угодить мужчинам. Но они держатся именно последнего».
Зато как настоящий журналист автор заключает: «Одно, по крайней мере, является фактом: Россия не такая, как мы. Россия никогда не станет такой, как мы. И наши попытки понять Россию исключительно с нашей западной точки зрения никуда нас не приведут».
О том, насколько стереотипно и идеологизировано представление о России и ее жителях на Западе, корреспондент «Свободной Прессы» поговорил с главным редактором портала ИноСМИ.ру Мариной Пустыльник:
— Естественно некие стереотипы присутствуют и пропагандируются. Очень распространено мнение о том, что русские «на лицо ужасные, добрые внутри»: на улицах все ходят мрачные, и никто тебе никогда не поможет, пока тебя не узнает. Но стоит познакомиться с ними поближе, и русские открывают всю широту своей души. Нельзя сказать, что это представление буквально популяризируется, но когда в западной прессе появляется материал о российском обществе или путевые заметки, такой представление присутствует практически всегда.
«СП» – Сегодня в западных СМИ и кино можно заметить два противоположных образа русского человека: один, что русские все поголовно пьют и, мягко говоря, не очень культурны, другой – представление о русском человеке как об интеллигенте – носителе культуры Чехова, Достоевского и т.д. Какой из них сегодня более популярен?
— Я не могу сказать, что образ русского как некультурного варвара сегодня востребован или популярен. В Штатах недавно на экраны вышло шоу «Матрешки», которое, с одной стороны, является собранием типовых представлений о русских людях: покупки в магазинах по 20 тысяч долларов за колечко, шубы, загары, бани, водка за обедом и т.д. Но с другой, во всех рецензиях критиков признается, что это глупые стереотипы о русских, которые не соответствуют действительности.
Если говорить о киноиндустрии, то следует учесть, что Россия становится для Голливуда одним из основных рынков – все большая часть его доходов приходится на Россию. И т.к. Голливуд «идет за деньгами», в ближайшее время мы вряд ли увидим Ивана в валенках на космической станции.
«СП» – Можно выделить какие-то наиболее идеологизированные области?
— Вероятно, нарушение русскими людьми интеллектуальных прав собственности. Хотя у китайских хакеров репутация гораздо хуже. Русские специалисты в Америке ценятся, и все понимают, что и Apple, и больше половины Кремниевой Долины состоят из выходцев из России. С другой стороны есть популярные городские легенды, что русские пьют водку на обед, совершенно не беспокоятся о безопасности, например, в части полетов.
Интересной иллюстрацией этого является недавняя статья из газеты «New-York Times» про российский самолет Сухой Super Jet. Интересной является даже не столько сама статья, сколько комментарии читателей, которые в каком-то смысле иллюстрируют то, как мыслит среднестатистический американец. Например: «Прежде чем Россия будет продавать свои самолеты и другую продукцию в другие страны, она должна сначала решить свои социальные проблемы. Никому не нравится покупать вещи у отсталых стран, у которых проблемы с коррупцией, националисты, неонацисты, мракобесы, расисты».
И это действительно популярный подход. В западной прессе в основном пишут о том, насколько в России распространен расизм: негров избивают, а футболистов оскорбляют во время матчей. Постоянно пишут о том, что везде коррупция, проблемы с правами человека, а ситуация с безопасностью полетов вообще ужасная, поэтому с Россией либо вообще не надо иметь дел, либо делать это очень осторожно.
Для большинства американцев русские сродни инопланетянам. Они их никогда не видели и если и имеют какое-то представление, то оно сформировано СМИ, где зачастую каша полная.
«СП» – Представление о нас отличается в среде европейцев и американцев?
— Да. Для американцев Россия просто дальше, поэтому для среднестатистического американца она не так уж и интересна. Для европейцев мы более интересны, вероятно, потому что мы ближе и имеем связанную историю. В Великобритании подход похож на американский: «Пока вы не будете вести себя цивилизованно в нашем понимании, мы с вами делать бизнес не будем». В остальной Европе, в Германии и во Франции, к России гораздо более прагматичное отношение: давайте мы будем работать и постепенно прививать вам наши ценности.
Подводя итог всей книге, можно сделать вывод, что наибольшую ценность представляют наблюдения автора о жизни в России: о людях, нравах, культуре и наших проблемах. Многое из того, о чём пишет финская журналистка, приятно и даже льстит русскому человеку или представляет нас лучше, чем мы есть (например, рассуждения о высокой культуре потребления алкоголя), популяризует образ интеллигентного русского на Западе. С другой стороны, качество книги стремительно падает, когда автор начинает рассуждать о предметах явно идеологизированных, спорных или в которых очевидно не разбирается: значение победы СССР во Второй мировой войне, значение коммунистического строя, утверждения о необходимости установления в России демократии с указанием на примеры революций в Грузии и на Украине. В целом книга очень интересна с точки зрения того, как Россия и её жители выглядят в глазах европейца, прожившего среди нас несколько лет.
Закончить можно философским рассуждением автора:
«Мне не хочется признавать этого, но, может быть, русские, несмотря ни на что, правы? Может быть, «загадочная русская душа» существует на самом деле. Иначе как можно было пережить монгольское иго, царское самодержавие, советский террор, посткоммунистическое беззаконие и хаос?
Глубокая, теплая, сильная и живая русская культура прошла через бесчисленные круги ада. Ее мучили, ломали, избивали и подвергали бесконечному систематическому разрушению. Но не сломили ее.
Русские и сами этого не понимают. Они собираются провести следующие тысячу двести лет в попытках понять свое собственное существование.
Безуспешных, разумеется».
Исправлено old nikky (05.09.11 11:19)
Offline
#12 05.09.11 12:23
#13 05.09.11 14:34
Re: [Интервью] Ваша Раша
old nikky написал(а):
коммунизм разрушил русское общество и русскую экономику
Всегда считал, что экономика как раз была создана, причем "в поле", на ровном месте.
old nikky написал(а):
Поэтому русские, прокладывая свой путь в бурном море общественной жизни, даже не помышляют о всеобщем благе. Они думают лишь о благе своем и своих близких».
Собственно, думать об общем благе больше, чем о своем, ну или хотя бы хоть иногда думать, было свойственно как раз ужасному соц. строю. Это сейчас человек человеку волк. Хотя, ситуация вроде стала получше, таково мое субъективное имхо.
old nikky написал(а):
Но многие русские все равно не хотят осуждать советское наследие.
А как бы европейцам этого хотелось! ) А потом появляется вот это: "Я был типичный либеральный фашист, толерантный, политкорректный. Я чувствовал, что белые люди виноваты, и у меня была самоненависть. Белая вина и самоненависть — ядро западного либерализма."
old nikky написал(а):
Они же хотят сохранить нынешний режим ради спокойствия в обществе.
Да, это не самая малая цель. Точнее, я бы сказал, что лично я не хотел бы сейчас стремительных и разрушительных перемен. Я думаю, наша страна и общество достаточно пережили подобного. Я - за постепенный прогресс и рост, культурный, экономический, политический... Видимо, европейцы просто давно (а может быть и вообще) не переживали социальных потрясений, подобных нашим и с последствиями, равными по силе нашим.
Про ВОВ, так вообще бред, я считаю. Бессмысленные жертвы... В том и разница, что рациональные жители Европы просто не в состоянии понять, что не все можно посчитать. Да и было ли время, обучать, вооружать? Да, может быть и было, но вот тут, как раз, сыграла свою роль некомпетентность руководства. Тут я полностью соглашусь. Война, как явление, не может идти по правилам. Не дается отсрочек, времени подумать. Промедление было бы равно гибели. Потому и воевали с одной винтовкой на троих. И тем не менее выстояли против технически более развитой Европы. Автор мыслит мелкими категориями, о личном. Как она сама подчеркивала, им не свойственна общность.
Прививать нам их ценности... А есть ли, что прививать? Возможно, нам в целом, не мешает стать более культурными (впрочем, стоит ли равняться на людей, задорно ссущих по пьяни в центре города? Или это вне Европейской культуры? А вот нифига, это так же ее часть! ) ). Так может быть и им не мешало бы стать более... душевными, настоящими (про резиновую дежурную американскую улыбку уже говорилось выше. Русские угрюмы и не имеют привычки улыбаться без конца? Но зачем улыбаться, если не хочется? В этом и есть различие. Наша улыбка еще что-то значит.).
Ну и в целом, чтобы составить полное впечатление, следовало бы прочитать, но, сдается мне, это того не стоит. Какой смысл писать о России, проживая все время в Москве? Надо было бы проехать через всю страну, хотя бы через часть ее. В этом плане интересно путешествие Познера, Угранта и компании по США. Вот это уже серьезный репортаж! А так получилось нечто вроде описания званого ужина в интеллигентской среде с элементами вылазки в парк по выходным.
Offline
