#1 10.05.11 02:37
[История] Вторая мировая война [статьи 1940 года]
Сталин – человек 1939 года ("Time", США) 1 января 1940
Шестьдесят лет назад, в самый короткий день года, в городке Гори под Тифлисом, у бедного сапожника по имени Виссарион Джугашвили родился сын. Набожная мать при крещении дала ему имя Иосиф – в честь супруга Богоматери. Впрочем, этого новорожденного подданного Самодержца Всероссийского позднее знали под многими именами, – Сосо, Коба, Давид, Нижерадзе, Чижиков, Иванович – пока, наконец, он не взял себе псевдоним Сталин, от слова «сталь».
На прошлой неделе, накануне 21 декабря, Гори превратился в настоящую Мекку: 450 советских писателей, студентов и «представителей интеллигенции» отправились туда собирать материалы о малой родине Иосифа Виссарионовича Джугашвили и атмосфере, в которой прошли его детские годы. В газетах печатались сентиментальные стихи и очерки о «домике в Гори»; само его первое жилище, судя по недавним снимкам, превращено в некий советский эквивалент храма - над ним воздвигнут затейливо изукрашенный каменный павильон. Тифлисская киностудия приступила к съемкам фильма «По историческим местам», который должен познакомить зрителя со всеми районами страны, связанными с именем Сталина.
В Москве миллионным тиражом напечатана «Книга о вожде», написанная председателем Президиума ЦИК Михаилом Калининым; вскоре выйдут в свет посвященные той же теме очерки наркома обороны Климента Е. Ворошилова и наркома внутренних дел Лаврентия Павловича Берии. В юбилейном номере «Правды» – печатного органа ВКП (б) – на всех двенадцати полосах лишь одна колонка не была посвящена Сталину. Передовица под названием «Родной Сталин», начиналась так: «Металлист Детройта и судостроитель Сиднея, текстильщица Шанхая и моряк Марселя, феллах Египта и индусский крестьянин с берегов Ганга, – все они с любовью говорят о Сталине. Взоры рабочих и крестьян всего мира обращены к Сталину, он – их надежда, он – их будущее!».
В его честь Совнарком учредил 29 Сталинских премий по 100 000 рублей (20 000 долларов) каждая, которые будут вручаться ежегодно за выдающиеся достижения «в области науки, военных знаний, изобретательства, литературы и искусства», а также 4 150 стипендий имени Сталина для студентов. Президиум Верховного Совета в свою очередь наградил товарища Сталина Орденом Ленина и звездой Героя социалистического труда.
Завкомы, рабочие клубы, советы, государственные ведомства и партийные органы наперебой славили Вождя, а среди поздравительных телеграмм из-за рубежа было и послание от прежнего врага, ныне ставшего другом – Адольфа Гитлера: «Прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза». В нацистской прессе Сталина с осторожной одобрительностью величают «революционным фюрером России».
Человек года
В этом потоке дифирамбов в адрес товарища Сталина и его героической биографии тонули коротенькие сводки с театра военных действий в Финляндии. Пропагандистская машина страны Серпа и Молота, несомненно, делает все возможное, чтобы советские граждане как можно меньше обращали внимание на эту пока не слишком успешную военную компанию. Впрочем, о гигантском влиянии Сталина на недавние события в мире пишется немало.
Предпоследний год четвертого десятилетия 20 века не войдет в историю спортивными рекордами, великими открытиями в области медицины, литературными шедеврами и другими свершениями человеческой мысли и духа. Он запомнится – особенно в Европе – как период, когда внимание людей – вольно или невольно – было приковано к политике.
Вся межвоенная эпоха отличалась повышенным значением политики, сравнимым разве что со значением теологии в 16 столетии. За эти годы Европа настолько привыкла к политическим потрясениям, что переход от «войны нервов» к настоящей войне большинство людей восприняло на удивление спокойно. К этому спокойствию, конечно, примешивались страх перед будущим и ностальгия по совсем недавнему прошлому – лишь немногие полагают, что после 31 августа 1939 года Европа останется прежней; все помнят, как 1 августа 1914 года неузнаваемо изменило ее облик. Чем обернется эта новая эпоха – разгулом национализма или интернационализмом в положительном, а может быть и в отрицательном смысле этого понятия – неизвестно, но то, что это будет новая эпоха, несомненно, и конец старого мира во многом предопределил человек, чьи владения большей частью располагаются за пределами Европы. Этот человек – Иосиф Сталин, за один августовский вечер радикально изменивший соотношение сил в Старом Свете. Поэтому именно он стал Человеком года. Возможно, в историю Сталин войдет как отрицательный персонаж, но то, что он войдет в историю – несомненно. Что же касается его «конкурентов» на политической арене 1939 года, то здесь ситуация выглядит так:
К началу прошлого года Адольф Гитлер продемонстрировал, что его арсенал политических трюков не беспределен. Одержать очередную бескровную победу в Польше ему не удалось, и его сухопутная империя в конце концов столкнулась с морской – Британской, положив начало дорогостоящей, и, вероятно, затяжной и изнуряющей войне, которая вполне может завершиться катастрофой для самого фюрера и для Германии. Да, союзники не взломали построенный им «Западный вал» – но ведь и он не взломал французскую Линию Мажино. Хваленая гитлеровская авиация, вопреки всем утверждениям, не сравняла Британию с землей, а сама Германия вновь оказалась в кольце чреватой весьма опасными последствиями морской блокады.
Генералиссимус Франсиско Франко победил в гражданской войне в Испании, но страна вышла из этого конфликта настолько ослабленной, что влияние Мадрида на международной арене остается ничтожным.
На политической авансцене Европы вновь появился весьма энергичный персонаж – Уинстон Черчилль, занявший пост Первого лорда Адмиралтейства. Однако главой правительства он не является, а премьер Невил Чемберлен вряд ли войдет в анналы как великий военный лидер. Скорее история запомнит его как человека необычайно упорного – сначала в стремлении сохранить мир, а теперь и в ведении войны.
Бенито Муссолини блефовал со своим итало-германским «Стальным пактом», а когда союзники заставили его «раскрыть карты», Дуче прошлой осенью довольно неуклюже дал задний ход и заявил о «неучастии» в войне. В то же время недовольство в стране и масштабная перетряска высшего командования позволяют предположить, что Муссолини в ближайшее время придется еще больше поубавить прыть.
США и через семь лет после прихода к власти Франклина Рузвельта остаются в бедственном экономическом положении и не могут служить примером для других стран. Из того, что предпринял Рузвельт в 1939 году, стоит отметить лишь его искренние, но непродуманные попытки не допустить войны в Европе.
А вот действия Иосифа Сталина в прошлом году, напротив, отличались решительностью, неожиданностью, и в буквальном смысле потрясли мир.
Заключение в ночь с 23 на 24 августа в Кремле нацистско-коммунистического пакта «о ненападении» стало поистине ошеломляющим демаршем. Подписи под документом поставили германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп и предсовнаркома/наркоминдел Молотов, но товарищ Сталин присутствовал на церемонии, благословляя ее довольной улыбкой: всем было ясно, что это именно его затея. Благодаря этому договору Германия вырвалась из англо-французского «окружения» и избавилась от необходимости вести войну на два фронта. В отсутствие пакта с Россией немецкие генералы несомненно выступили бы против применения силы. И когда он был заключен, началась Вторая мировая война.
Поначалу казалось: с точки зрения России пакт представлял собой блестящий «ход конем» в циничной политической игре. Ожидалось, что теперь хитрый Сталин «заляжет на дно», ожидая, пока союзники и немцы взаимно истощат друг друга, чтобы потом «подобрать то, что останется». Постепенно, однако, стало очевидно: товарищ Сталин начал пожинать практические плоды заключенной сделки, не откладывая в долгий ящик:
Больше половины территории побежденной Польши досталось ему без борьбы.
Трем прибалтийским государствам – Латвии, Литве и Эстонии – неофициально дали понять, что отныне они должны «сверять часы» с Москвой, а не Берлином. Все они подписали пакты о «взаимопомощи», по сути превращающие их в протектораты СССР.
Германия отказалась от всех своих интересов в Финляндии, дав русским карт-бланш на вторжение в эту страну – что они и пытаются сделать уже месяц.
Предполагается, что Германия согласилась признать некоторые российские интересы на Балканах: вероятнее всего, речь идет о румынской Бессарабии, восточной части Болгарии и Коринфском перешейке.
Однако, если в тех джунглях, в которые превратилась сегодня Европа, Человеку года удалось «отхватить» немало лакомых кусков территории, то и цену ему пришлось заплатить изрядную. Сначала санкционировав развязывание войны нацистами, а затем став партнером Адольфа Гитлера по агрессии, Иосиф Сталин полностью разрушил тщательно создававшуюся репутацию СССР как миролюбивого, неукоснительно соблюдающего договоры государства. А своим жестоким нападением на Финляндию он не только лишил Советский Союз поддержки тысяч людей из разных стран, сочувствовавших делу социализма, но и превратился наряду с Гитлером в самого осуждаемого политика на планете.
Его путь
Возможно, новоявленное нацистско-коммунистическое партнерство и удивило тех, кто судил о политике Москвы только по идеалистическим выступлениям советских дипломатов вроде бывшего наркома иностранных дел Максима Литвинова. Однако в биографии Сталина можно найти немало примеров цинизма, конъюнктурщины, и беспринципной борьбы за власть.
В 13 лет юного «Сосо» Джугашвили отправили на учебу в духовную семинарию в Тифлис, но в 18 он был исключен оттуда за «социалистическую ересь», как говорили преподаватели-священники. После этого он вел жизнь, типичную для русского профессионального революционера – принимал участие в забастовке железнодорожников в Тифлисе, организовывал стачки на предприятиях Батума и Баку. Кроме того, «Сосо» имел непосредственное отношение к серии громких ограблений, устроенных революционерами-«экспроприаторами». Однажды на главной площади Тифлиса была подорвана бомбой карета финансового ведомства, охраняемая казаками: «урожай» составил 341 000 рублей (170 000 долларов) наличными. Позднее часть этих денег была обнаружена у Максима Литвинова, когда он был задержан в Париже. «Сосо» под разными псевдонимами появлялся то в одном, то в другом городе Кавказа. Его пять раз арестовывали и отправляли в ссылку; четыре раза он совершал побег.
В те молодые годы товарищи подозревали «Кобу» или «Ивановича» в том, что он сам остается на свободе, потому что выдает их имена властям. Они обратили внимание и на другое странное совпадение: когда подпольщики оказывались в особенно трудном положении, и им приходилось с оружием в руках отбиваться от полицейских, Кобы никогда не было рядом.
Он присоединился к российскому радикальному движению в 1894 году, а четыре года спустя вступил в Социал-демократическую партию. Когда социал-демократы в 1903 году раскололись на меньшевиков и большевиков, ему хватило проницательности присоединиться к последним. С революционными «вождями» он впервые познакомился на партийной конференции в Вене. Троцкий его едва заметил, но Николай Ленин, с которым он впервые повстречался в 1905 году в Финляндии, усадил Кобу за работу – поручил ему написать статью о марксистском подходе к национальному вопросу. Именно под этой статьей он впервые поставил подпись «И. Сталин». «У нас один чудесный грузин засел и пишет», – так отзывался в то время о Сталине Ленин. После этого «чудесный грузин» стал у большевиков главным специалистом по «национальной политике» в отношении 174 народностей, живущих в Советской России.
Одна из ленинских излюбленных идей заключалась в следующем: если царской Россией могут управлять 130 000 помещиков, то 240 000 профессиональных революционеров вполне по силам управлять Россией советской. Поэтому еще до революции он создал отлаженную партийную машину, имеющую опыт организации рабочих и способную действовать в подполье. Почти все высшие большевистские руководители по необходимости жили в эмиграции: лишь Сталин и Молотов позднее могли похвастаться тем, что вели революционную борьбу внутри самой России. Начало Первой мировой войны Сталин встретил в ссылке чуть южнее Полярного круга. Освобожден он был лишь по амнистии, объявленной после отречения царя в 1917 году.
В ходе большевистской революции в октябре 1917 года он оставался на вторых ролях в составе ЦК партии: его главной заслугой к тому времени была роль посредника между эмигрантом Лениным и членами фракции большевиков в Думе в 1913 году, и работа в редакции «Правды». В результате многочисленных реорганизаций системы управления страной после прихода большевиков к власти Сталину неизменно доставались высокие посты, но он по-прежнему оставался в тени главы партии Ленина и наркома по военным делам Троцкого.
После того как «И. Сталин» стал верховным правителем России, история революции была основательно переписана, чтобы приукрасить его роль в этих потрясениях. Фамилия Троцкого в советских учебниках вообще не упоминается, а главному герою – Сталину – ставится в заслугу:
– Разгром белых армий в Сибири.
– Защита Петрограда от генерала Юденича в 1918 году.
– Отражение наступления войск генерала Антона Деникина на Донбасс.
– Успехи Красной Армии на первом этапе войны с Польшей в 1920 году.
– Оборона Царицына (ныне Сталинграда) в 1918 году.
Именно в Царицыне началась одна из самых острых политических вендетт нашего времени – борьба между Сталиным и Троцким. Троцкий обвинил Сталина – он был председателем Военного совета в Царицыне – в неподчинении, потребовав, и добившись от Ленина его отзыва. С тех пор товарищ Сталин терпеливо и расчетливо готовил месть товарищу Троцкому.
В 1922 году Троцкому был предложен пост Генерального секретаря ЦК партии, но он отказался. Все кроме Сталина считали эту должность второстепенной, чисто административной. Сталин же занял ее охотно, усмотрев в этом назначении шанс стать «серым кардиналом» партии. Ее ряды росли как на дрожжах, и новых секретарей назначал теперь именно товарищ Сталин. «Непокорного» партийного секретаря он напрямую покарать не мог, но ему вполне хватало полномочий, чтобы переместить чересчур независимого функционера с хорошей должности, скажем в Крыму, в холодный Архангельск, причем без каких-либо объяснений. К моменту смерти Ленина в 1924 году сталинская бюрократия была уже «в седле».
Пожалуй, самым неясным эпизодом советской истории в период после окончания Гражданской войны стал вопрос о «завещании», якобы оставленном Лениным. Самым важным пунктом этого документа, если он действительно существовал, было предложение снять Сталина с должности генсека, потому что он «слишком груб». Сталинисты неизменно отрицают подлинность «завещания»; единственный же аргумент троцкистов заключается в том, что Сталин вроде бы однажды косвенно процитировал его, признав: «Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию».
Как бы то ни было, последовать совету Ленина вряд ли было возможно: слишком уж к тому времени усилились позиции Сталина в партийном аппарате. В этот, и последующий - решающий – период, наиболее влиятельными членами Политбюро ЦК, руководящего органа партии, были Сталин, Троцкий, Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Алексей Рыков, Николай Бухарин, Михаил Томский – «семь негритят дрова рубили вместе…» В 1928 году Троцкий был выслан из СССР, Зиновьева и Каменева в 1936 г. судили за государственную измену, признали виновными, расстреляли. Томский, присутствовавший на процессе, покончил с собой. В 1938 году перед расстрельной командой предстали Рыков и Бухарин.
За двенадцать лет сталинского «абсолютизма» до внешнего мира доходило немало противоречивых сведений о том, как проходит строительство социализма в России. Были сообщения о сооружении гигантских ГЭС, крупных заводов, масштабной индустриализации, массовом создании колхозов. Составлялись Пятилетние планы. Повсеместно строились школы и больницы; образование и медицинская помощь предоставляются бесплатно. В стране почти полностью искоренена неграмотность. Преследования меньшинств по национальному признаку не происходит. Был установлен единый для всех восьмичасовой, а затем семичасовой рабочий день. Трудящимся дают бесплатные путевки в санатории и др.
В то же время коллективизация на Украине вызвала в 1932 году массовый голод, стоивший жизни как минимум 3 миллионам людей. Этот голод был делом рук Сталина. Количество аварий и катастроф на предприятиях просто чудовищно. Советские власти приписывают их действиям «вредителей», но скорее всего они связаны в основном со слишком быстрыми темпами индустриализации. Наконец, на гигантских стройках используется рабский труд миллионов заключенных.
Кроме того, против советского чиновничества был развязан настоящий террор, не прекращающийся по сей день. Известно, что в связи с убийством «дорогого друга» Сталина – главы ленинградской партийной организации Сергея М. Кирова, который как-то назвал товарища Сталина «величайшим вождем всех времен и народов» – было казнено не менее 117 человек. Это стало началом самых жестоких в современной истории репрессий на всем пространстве сталинской империи. Людей тысячами отправляют на расстрел после чисто фарсового «суда». Тайная полиция правит бал с не меньшей беспощадностью, чем в царские времена. Сначала она называлась ЧК, потом ОГПУ, теперь НКВД – но суть от этого не меняется. Товарищ Сталин оценил ее полезность – как-то, гуляя по кремлевской стене, с которой царь Иван IV наблюдал за казнями своих врагов, он, говорят, заметил: «Иван Грозный был прав. Россией нельзя управлять без тайной полиции».
Ленина Сталин канонизировал после смерти, себя же самого – при жизни. Никакая лесть в его адрес не считается слишком грубой, никакие славословия – преувеличенными. Он стал кладезем всей социалистической премудрости, единственным толкователем марксистского «евангелия».
Его сухая, доктринерская «История ВКП (б)» стала в России бестселлером, подобно тому, как в Германии гитлеровское «священное писание» – бессвязная, но живее написанная Mein Kampf – расходится беспрецедентными тиражами. Процедура выборов в этих двух странах тоже очень похожа. Гитлер на выборах 1938 года получил 99,08 % голосов; Сталин в своем Московском избирательном округе ухитрился набрать 115 %. Если коммунистическая доктрина стала религией нового советского государства, то портрет Сталина – его икона.
Впрочем, сам Иосиф Сталин не склонен к зажигательной риторике и театральности. Лишь два-три раза в год он появляется перед народом на трибуне Мавзолея Ленина – в неизменной фуражке и кителе военного образца, в высоких сапогах. Он присутствует на партийных съездах, но лишь изредка – на публичных мероприятиях. Лишь один раз Сталин обратился к стране по радио, и вряд ли таких выступлений будет много в дальнейшем. Его сильный грузинский акцент звучит для русского уха чуждо.
Три комнаты
Его жизнь проходит в основном за высокими стенами Кремля – среди его церквей, дворцов и казарм. Кабинет у него большой, но скромно обставленный: единственные украшения – портреты Маркса и Энгельса и гипсовая посмертная Маска Ленина. Частная квартира Сталина – в ней прежде жил комендант Кремля – состоит всего из трех комнат.
Иосиф Сталин был женат дважды: сначала, в 1903 году он сочетался браком с грузинкой Екатериной Сванидзе (она умерла в 1907 году), а затем с Надеждой Сергеевной Аллилуевой. Она тоже скончалась – в 1932 году. От первой жены у него остался сын – Яша Джугашвили; сейчас ему за тридцать, и он работает в Москве простым инженером. Отец и старший сын не слишком ладят. От второго брака у него остались сын и дочь – Вася (ему сейчас 19) и четырнадцатилетняя Светлана. Симпатичная дочка Светлана – отцовская любимица. Дети Сталина ходят в обычную школу, но живут в Кремле. Его старуха-мать – острая на язык любительница посплетничать Екатерина Георгиевна Джугашвили (за интервью с ней многие советские и иностранные журналисты отдали бы десять лет жизни) – скончалась в Тифлисе в 1937 году. Последние годы жизни она провела в бывшем особняке царского наместника на Кавказе.
Сталин приятельствовал с писателем Максимом Горьким, но его сами близкими друзьями, пожалуй, были Нарком тяжелой промышленности Григорий Константинович Орджоникидзе и секретарь Президиума ЦИК СССР Авель Енукидзе. Орджоникидзе умер от «сердечного приступа», Енукидзе предстал перед расстрельной командой. Самый большой «долгожитель» среди личных друзей «хозяина» – нарком обороны Ворошилов. В последние годы, как говорят, наиболее близкие отношения связывают Сталина с главой ленинградской партийной организации Андреем Александровичем Ждановым – он считается «наследником» вождя. На прошлой неделе, правда, разнесся слух, что товарищ Жданов попал в немилость: его панегирик к Сталинскому юбилею до сих пор не напечатан.
Лишь немногим иностранцам довелось встретиться со Сталиным, и никто из них не может похвастаться близким знакомством с «вождем». Из американских журналистов у него брали интервью Уолтер Дюранти (Walter Duranty), Юджин Лайонс (Eugene Lyons) и Рой Уилсон Говард (Roy Wilson Howard). Долгие, серьезные беседы со Сталиным имели писатель Эмиль Людвиг (Emil Ludwig) и профессор Джером Дэвис (Jerome Davis). Драматург Джордж Бернард Шоу и его приятельница леди Астор, решив ради любопытства посетить Москву, получили аудиенцию у «хозяина». «Когда вы перестанете убивать людей?», – спросила дерзкая леди Астор. «Когда в этом отпадет необходимость», – спокойно ответил товарищ Сталин.
Впрочем, несмотря на жесточайшие репрессии, несмотря на то, что Сталин и Ко ни в грош не ставят человеческую жизнь, Советская Россия несомненно прибрела в мире определенное уважение – из-за ее справедливой внешней политики. Она защищала от нападений реакционеров народные правительства Венгрии, Австрии, Китая, Испании. Однако в прошлом году, за каких-то три месяца, наш Человек года счел нужным выбросить эту репутацию на помойку.
Русских давно уже мучил кошмар – возможность создания единого фронта капиталистических держав для нападения на СССР. Возможно, именно этот неослабный страх, а не какая-то подспудная симпатия к нацистам, побудил товарища Сталина принять меры, гарантирующие, что Советский Союз не станет легкой добычей такой коалиции. Однако ему не хватило проницательности, чтобы понять: действия вроде тех, что он предпринял в Финляндии, с куда большей вероятностью могут сплотить весь мир против него.
Когда-то, призывая к превращению России в мощную промышленную, а значит и военную державу, Сталин заметил: «История старой России состояла… в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы… Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную… Вот почему нельзя нам больше отставать». На прошлой неделе, когда пришли известия о разгроме русских войск на севере Финляндии, возникло ощущение, что, по крайней мере пока, Советская Россия ненамного превосходит Россию старую. Начинает казаться, что к приведенному Сталиным списку тех, кому удавалось положить русского медведя на лопатки, следует добавить финских демократов. И что новый год для Человека года прошлого начинается крайне неудачно.
Перевод – Максим Коробочкин ©
http://0gnev.livejournal.com/43698.html
Исправлено fugu (10.05.11 02:39)
Offline
#2 10.05.11 02:39
Re: [История] Вторая мировая война [статьи 1940 года]
Маннергейм: бить их по брюху! ("Time", США) 5 февраля 1940 года
На северном берегу озера Лаатокка [Ладожского – прим. перев.] расположился городок Сортавала со своими лесопилками. Сегодня Сортавала – наверно самый стратегически важный пункт Финляндии. Здесь расположена узловая железнодорожная станция, соединяющая две ветки: одна идет на север, к тонкой «талии» Финляндии, которую русские пытаются перерезать, а вторая – на юг, к Виипури [Выборгу – прим. перев.] и Линии Маннергейма: её русские пытаются взломать с начала войны. Через этот город происходит переброска финских частей для усиления угрожаемых участков фронта. Если русские возьмут Сортавалу, мобильность финской армии окажется под угрозой, а Советы овладеют железной дорогой, на которую можно опираться при наступлении на Виипури. Русские уже два месяца пытаются захватить город. На прошлой неделе здесь разгорелось одно из самых ожесточенных сражений за всю войну.
Всю неделю русские наносили удары по финским оборонительным позициям вдоль Айттойоки и Коллаанйоки («йоки» по-фински значит «река») к северо-востоку от Сортавалы. Они сражались доблестно, отчаянно, ведь позади финны начали брать их в «клещи», а впереди две советские дивизии уже оказались в окружении. Эти два соединения уже не первую неделю блокированы в районе Кителя, всего в 24 милях к востоку от Сортавалы. Здесь финны применили ту же тактику, что принесла им победу при Суомуссалми: поначалу отступили, затем остановили противника у Кителя, а фланговые части тем временем перерезали линии снабжения наступающих русских. Лишившись подвоза продовольствия, окруженные вынуждены были питаться тем, что удавалось сбросить в их расположение на парашютах. Тем не менее, на прошлой неделе помощь по-прежнему не пришла: деблокирующие части оставались за реками Коллаанйоки и Айттойоки, а солдаты двух дивизий, упавшие духом из-за голода и мороза, даже не могли искать спасения в бегстве.
Дорога, по которой они могли бы отступить, простреливается орудиями батареи с Мантсинсаари. А леса на северо-востоке, разделяющие попавшие в ловушку дивизии и тех, кто идет им на помощь, заняты финнами. Артиллерия деблокирующей группировки (сообщается, что ее возглавляет знаменитый на всю Россию лихой маршал Буденный) неустанно бомбардировала финские укрепления, вписанные в гранитные скалы, превращая промерзшую землю в месиво из грязи и талого снега, но всякий раз, когда пехота поднималась в атаку, ее встречал убийственный перекрестный огонь. Когда русские начали выдыхаться, финны сами перешли в контрнаступление, им удалось захватить несколько танков и бронемашин. Потери русских росли. У финнов также было немало убитых, но попытка русского наступления была полностью сорвана, и в Финляндии заговорили о «самой большой победе» с начала войны. Иностранцы, находящиеся в Хельсинки – многие из них сомневались, что финны способны отразить массированный удар во фланг Линии Маннергейма – были изумлены эффективностью «маневренной обороны», что удалось наладить финляндской армии. Для самих же финнов эти успехи – лишь подтверждение правоты их главнокомандующего, отдавшего войскам приказ: «Бить их по брюху!» Что ж, кому, как не фельдмаршалу Маннергейму известно, что снабжение – ахиллесова пята русской армии как в этой, так и во всех предыдущих войнах.
Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм готовился к войне против России с тех самых пор, как правительство в 1918 году не позволило ему во главе белофинской армии начать наступление на Петроград. Возможно, именно его непримиримой враждебностью к большевикам отчасти было обусловлено беспокойство Сталина относительно безопасности СССР на Севере, послужившее первопричиной нынешней советско-финской войны. Этому же настрою Маннергейма Финляндия, несомненно, обязана тем, что остается независимым государством: ведь тактика обороны, ставшая таким сюрпризом для русских и всего мира, разрабатывалась задолго до осени прошлого года, когда Красная Армия вторглась в эту страну. И человеком, который все это спланировал, и заслужил восхищение каждого финна, был Маннергейм, 29 лет прослуживший в Императорской российской армии, а затем, не зная пощады, выигравший гражданскую войну в Финляндии – один из самых жестоких братоубийственных конфликтов в истории.
Что вышло из Густава
С простыми финнами у барона Маннергейма очень мало общего – за исключением, разве что, неукротимого индивидуализма. Предки финнов пришли на землю, которую они сегодня занимают, из Заволжья. Они были охотниками, рыболовами, крестьянами, людьми неприхотливыми и выносливыми – хотя их страна в свое время находилась под властью Швеции, а затем России, полностью покорить их никому не удавалось. Первым Маннергеймом, о котором сохранились письменные свидетельства, был скончавшийся в 1667 году шведский купец по фамилии Маргейм – голландец или немец по происхождению. Его внук получил дворянство, а правнук – Карл Эрик Маннергейм – служивший в пехотном полку в звании майора, перебрался в Финляндию; позднее он был приговорен к смерти за участие в мятеже военных против короля, но дело закончилось помилованием. Следующий Маннергейм был судьей и увлекался энтомологией, а его отпрыск в юношеские годы был избалованным «бунтарем»-интеллектуалом, но затем остепенился, стал крупным промышленником и выгодно женился. У него родилось восемь детей. Старшая – София - стала медицинской сестрой и приобрела международную известность. Третьему ребенку дали имя Карл Густав Эмиль. У него были задатки и аристократа, и ученого, и – в особенности – бунтаря. Мать будущего фельдмаршала писала подруге: «За остальных детей я спокойна, но один бог знает, что выйдет из Густава!»
Густав вырос в семейном поместье Лоухисаари. Автор биографической книги о Софии описывает его так: «Потолок бального зала украшен фресками с изображением морских баталий, в которых участвовал адмирал Карл Флеминг [до Маннергеймов имение принадлежало семье Флемингов – прим. перев.], а обои в «дьяволовой палате» – свидетельство более жизнерадостной роскоши 18 столетия… Парк и сады прекрасно спланированы и ухожены… За деревьями парка сверкает гладь морского залива… Несомненно, детство, проведенное в таком доме, прививало его обитателям утонченность и чувство прекрасного».
В 14 лет проказливого Густава (достойного обитателя «дьяволовой палаты») отправили в кадетский корпус в городе Хамина; там он сразу же начал верховодить среди сверстников. Позднее он поступил Николаевское кавалерийское училище – уже в самой России – и закончил его в 1889 году, в возрасте 22 лет, получив звание корнета. Через два года Маннергейму удалось перевестись в лейб-гвардии Кавалергардский полк. После женитьбы на Анастасии, дочери генерал-майора Николая Арапова, входившего в свиту императора, карьера Густава круто пошла вверх. В 1893 году его производят в поручики, в 1899 году – в штабс-ротмистры, а в 1901 году он получает чин ротмистра. В 1904 году Маннергейм, уже в звании подполковника драгунского полка, отправляется на Русско-японскую войну. Через два года он вернулся уже с полковничьими погонами и тремя боевыми орденами на мундире. Его жена, тем временем, уехала во Францию, где и жила до самой смерти.
К 1906 году полковник Маннергейм считался весьма многообещающим офицером. В этом году ему поручили возглавить знаменитую разведывательную экспедицию по Азии, с конечным пунктом в Пекине. В ходе путешествия он должен был выяснить, как восприняли враждебно настроенные мандарины и китайские чиновники результаты Русско-японской войны, а также собирать полезные сведения военного характера на будущее. Отряд Маннергейма верхом преодолел 8750 миль, потерял двух казаков, не выдержавших лишений похода, пережил массу приключений. Получив аудиенцию у Далай-ламы, полковник заставил его прождать два часа, – Маннергейм брился и приводил себя в «парадный вид» – загладил обиду, подарив хозяину револьвер, и тут же научил его им пользоваться. В монастыре Лабранг паломники встретили его бранью и забросали камнями. Экспедиция продлилась два года, полковник Маннергейм приобрел репутацию не только храброго солдата, но и ученого, и получил под начало армейский уланский полк. В 1913 году его повысили, назначив командиром лейб-гвардии Его Величества уланского полка. Войну Густав встретил в звании генерал-майора.
В августе он прикрывает развертывание отмобилизованной русской армии в районе Опатова. Когда дивизия, в которую входила его бригада, была атакована превосходящими силами австро-германцев, ее командир, генерал Дельсаль, приказал Маннергейму отходить в сторону правого фланга. Комбриг, напротив, выдвинулся влево, прикрыл единственный путь отхода, и тем самым спас дивизию. За эту операцию он получил Георгиевский крест, и удостоился особой похвалы за неподчинение неверному приказу.
В 1915-1917 годах он сражался в Бессарабии и на Румынском фронте. После Февральской революции в России у Маннергейма – поборника строгой дисциплины – начали возникать трудности с некоторыми молодыми офицерами, а когда он попытался наказать их за неподчинение, Генеральный штаб отменил его решение. Густав – офицер, не сочувствовавший демократам и к тому же близкий к бывшему царю – оказался в весьма щекотливом положении. Однако он весьма кстати вывихнул ногу, и по предписанию врачей отправился в тыл; уже в Одессе его встретила телеграмма об отстранении от командования. 6 декабря 1917 года финляндский Сейм провозгласил независимость Великого княжества, и Маннергейм решил вернуться на родину. О том, как он туда добирался, существует несколько историй. По одной версии генерал явился на вокзал в парадном мундире и затребовал себе паровоз с вагоном, по другой – переоделся носильщиком.
Война с красными и белый террор
О действиях генерала Маннергейма во время Гражданской войны в Финляндии тоже существуют разные мнения, но общая канва событий очевидна. Добравшись до Хельсинки, он обнаружил: в столице Финляндии и во всей стране царит хаос. Брожение не прекращалось с Февральской революции. Социал-демократы, недавно утратившие большинство в Сейме, формировали отряды Красной гвардии. Создавались и белогвардейские части – ими командовали бывшие царские офицеры; белым удалось наладить снабжение оружием и боеприпасами – их тайком доставляли в порт Вааса на берегу Ботнического залива. Туда же отправился и Маннергейм. В конце января социал-демократы захватили власть, провозгласив Финляндию Социалистической Рабочей Республикой. Они планировали осуществить государственный переворот, но получили гражданскую войну. Некоторым членам Сената – сторонникам белых – удалось бежать из Хельсинки в Ваасу, где они провозгласили себя законным правительством страны. Маннергейм был назначен главнокомандующим.
Получив подкрепление, – егерский батальон из Германии, состоявший из финнов, воевавших на стороне немцев – Маннергейм двинулся на Тампере, оплот красных на севере страны. Хотя Берлин обещал ему дополнительные войска (уже немецкие), эта помощь не прибыла вовремя, и брать город ему пришлось своими силами. Воспользовавшись отсутствием дисциплины в красногвардейских частях, Маннергейм методично окружил Тампере, и выждал, пока у противника не закончиться продовольствие. Когда красные были окончательно дезорганизованы, он взял город штурмом, захватив до 10 000 пленных.
Тем временем в Финляндии высадились 12 000 немецких солдат под командованием генерала графа Рюдигера фон дер Гольца (Rudiger von der Goltz). Они взяли Турку, передав его белым, и начали наступление на Хельсинки, оттесняя красных к Карельскому перешейку. Белые взяли Виипури, остатки Красной Гвардии бежали через российскую границу, и 16 мая 1918 года победоносные войска Маннергейма вошли в Хельсинки.
Существует много взаимно противоречивых версий о белом терроре, развязанном после окончания войны, но никто не отрицает, что многие тысячи красных были казнены или умерли в концлагерях, а куда большему числу людей пришлось укрыться в России. В коммунистической прессе утверждается, что белые казнили до 30 000 человек, в Encyclopaedia Britannica приводится цифра в 15 000. Согласно официальным финляндским источникам, число казненных составило 2 000 человек, и еще 12 000 красных погибли в лагерях от инфлюэнцы. Так или иначе, с Финляндской Рабочей Республикой было покончено.
Завершив дело в Финляндии, неукротимый генерал Маннергейм намеревался во главе белофинских войск вторгнуться в Восточную Карелию и идти на Петроград, взаимодействуя с британцами, высадившимися в Мурманске. Однако белое правительство, благодарное Берлину за помощь во время гражданского конфликта, и уверенное, что Германия выйдет победителем из Первой мировой войны, отказалось санкционировать сотрудничество с Антантой. Разгневанный Маннергейм подал в отставку, а Пер Свинхувуд (Per Svinhufvud), только что избранный Регентом, попросил кайзера, чтобы один из его сыновей стал королем Финляндии. Вильгельм предложил кандидатуру своего шурина, принца Фридриха Карла Гессенского, и финляндский сейм незамедлительно избрал его монархом. Но тут случилось нечто совершенно неожиданное для финнов – союзники выиграли войну. И вывести страну из этой весьма двусмысленной ситуации мог только Маннергейм.
Генерал поставил жесткие условия. Правящей верхушке пришлось согласиться с двумя принципами, из-за которых он подал в отставку в мае 1918 года: 1) никакого сближения с Германией; 2) у Финляндии должна быть сильная армия. Маннергейм отправился в Лондон и Париж, добился официального признания независимости страны. Когда он вернулся в Хельсинки, Свинхувуд подал в отставку, принц Фридрих Карл отказался от прав на трон, и Маннергейм стал Регентом Финляндии.
Пять месяцев спустя, когда Финляндия была провозглашена республикой, он мог бы занять и пост ее первого президента, если бы не продолжал призывать к войне с большевиками и требовать возмездия красным, остававшимся в тюрьмах. Но страна устала от войны, пресытилась местью. В результате Сейм большинством в 143 голоса избрал президентом профессора К. Ю. Стольберга (K. J. Stahlberg), выступавшего за амнистию красных; генерал Маннергейм набрал всего 50 голосов. Строптивый воин (ему тогда было 52 года) удалился в Лоухисаари [так в тексте, на самом деле семья Маннергеймов продала поместье в 1923 году – прим. перев.]; впрочем, он частенько напоминал о себе.
В качестве частного лица Маннергейм с упорством и рвением посвятил себя одной цели: любыми способами добиться того, чтобы страна была готова к войне. Он написал четыре – по одному на каждое время года – руководства по оборонительной тактике. Он не мытьем, так катаньем добился от правительства решения о ежегодном увеличении военного бюджета на 12 %. Он преобразовал шюцкор в стотысячное постоянное резервное формирование. В 1931 году старый приятель Маннергейма Пер Свинхувуд, ставший президентом, назначил его председателем Совета обороны. Два года спустя он - единственный из финляндских военных – получил звание фельдмаршала. Маннергейм, однако, не унимался: он пригрозил отстраниться от всякого участия в организации обороны страны, если правительство не введет воинскую повинность – и добился своего.
Еще до того, как возглавить Совет обороны, Маннергейм брал на заметку многообещающих молодых офицеров и отправлял их на учебу во Францию и Германию. Вернувшись на родину, эти люди быстро заняли ключевые посты в вооруженных силах и отработали до мельчайших деталей тактические приемы, изложенные Маннергеймом. Когда началась война и он вновь занял пост Верховного главнокомандующего вооруженными силами Финляндии, они знали, что им надо делать.
Три «Э»
Блестящие успехи, которых финны пока добиваются в обороне, не могут быть заслугой одного человека. Одним из ближайших помощников фельдмаршала в разработке стратегических решений стал начальник Генерального штаба генерал-майор Карл Леннарт Эш (Karl Lennart Oesch), один из тех талантливых молодых военных, которых Маннергейм отправлял учиться в Германию.
Другой его соратник – генерал Хуго Эстерман (Hugo Ostermann), командующий сухопутными войсками: именно ему в заслугу ставится организация молниеносных ударов и контрударов, вносящих в ряды русских такую сумятицу. В годы Первой мировой войны он сражался на стороне немцев. А на Карельском перешейке оборону держит генерал Харальд Эквист (Harald Ohquist), участвовавший в создании системы укреплений, известных теперь как Линия Маннергейма. Финны говорят: на перешейке он знает каждый камешек. Он настолько удачно организовал отражение мощнейших фронтальных ударов на своем участке, что в Финляндии даже появился анекдот на эту тему: Русский солдат стучится во врата рая. Святой Петр открывает и спрашивает: «Так ты умер?» «Ни в коем случае, – отвечает русский. – По официальным сообщениям, я продолжаю наступать на Карельском перешейке».
Однако фельдмаршал Маннергейм и его команда отнюдь не почили на лаврах. Они благодарны другим странам за оказываемую поддержку, но отлично понимают: если русское наступление будет продолжаться, она окажется недостаточной. Обещанная союзниками помощь позволит финнам вести с ними борьбу почти на равных к весне, но весной может оказаться уже слишком поздно. В прошлом месяце Маннергейм недвусмысленно предупредил союзников: промедление смерти подобно. В интервью корреспонденту Paris-Soir он отметил: «Пусть наша прозорливость, решимость, и беспримерная отвага наших солдат и позволили остановить первую волну наступающих колонн свирепого агрессора, хотелось бы, чтобы никто не забывал – мы сражаемся против пятидесятикратно превосходящих сил».
И барон Маннергейм точно знает, что ждет его страну, если помощь запоздает. В том же интервью семидесятидвухлетний главнокомандующий расставил все точки над «i»: «Мы будем сражаться до последнего – от мала до велика. Мы подожжем наши леса и дома, уничтожим наши города и заводы, а на всем, что мы уступим, будет лежать проклятье господне».
http://0gnev.livejournal.com/26305.html
Offline
#3 10.05.11 02:40
Re: [История] Вторая мировая война [статьи 1940 года]
К чему стремится Молотов? ("Time", США) 15 июля 1940 года
На прошедшей неделе главная новость заключалась в том, что немецкие войска не начали высадку на Британских островах. И то, что эта новость звучала именно так, а не иначе, отчасти связано с одним, явно незначительным обстоятельством: много лет назад русский рабочий паренек по имени Александр Шкварцев не поленился выучить немецкий язык. И вот теперь этот низкорослый человек занимает пост советского полпреда в Германии.
Прошедшей зимой Шкварцев и германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп провели вместе несколько приятных вечеров в одном из берлинских кинотеатров. Заходя в зал и покидая его, они мило беседовали о том, какие дружеские отношения установились между двумя странами. Однако в последние полтора месяца полпред Шкварцев наверняка не раз пожалел, что так свободно владеет немецким: ему приходилось выслушивать возмущенные тирады Риббентропа, которые хитрый германский министр не пожелал оформить в виде официальных нот протеста.
В конце мая глава германского МИДа начал осаждать полпреда упреками за то, что Россия не осуществляет поставки, предусмотренные двусторонним торговым соглашением, заключенным в феврале месяце. Из-за необязательности России, объяснял герр фон Риббентроп, Германии приходится по бартеру закупать нефть, хлопок и продовольствие на Балканах, расплачиваясь станками и оборудованием. В результате Германия не в состоянии выполнить русские заказы на свою машиностроительную продукцию. Более того, отмечал министр иностранных дел, русские газеты чересчур сдержанно комментируют успехи вермахта в Голландии, Бельгии и Франции. Наконец, что за интриги плетет в Москве британский посол сэр Ричард Стаффорд Криппс? Не пытается ли он вбить клин между Россией и Германией? Так или иначе, пора уже обеим странам четко договориться о разделе сфер интересов в Восточной Европе. Ведь в ближайшее время у Германии будет полно дел на Западе.
Когда шеф полпреда Шкварцева, предсовнаркома и наркоминдел Вячеслав Михайлович Молотов, узнал о содержании этих бесед, ему наверняка пришли на ум кое-какие исторические параллели. В Тильзите Наполеон тоже предлагал царю Александру I поделить Европу между двумя империями. Если бы Александр остался верен заключенному в Тильзите соглашению, мир не стал бы свидетелем франко-русской войны 1812 года. И Вячеслав Михайлович, по всей вероятности, предложил своему начальнику – Иосифу Виссарионовичу Сталину – поразмыслить над этим прецедентом.
Когда Иосиф Сталин, нахмурив густые черные брови, погрузился в размышления, он, должно быть, вспомнил о том, что именно с франко-русской войны, с отступления из Москвы началось падение Наполеона. В глазах Сталина заявления Риббентропа выглядели прелюдией к типично гитлеровской схеме: претензии, предложения, требования, угрозы, действия. Коммунист Иосиф Сталин до смерти боится национал-социалиста Адольфа Гитлера, но он хорошо понимает одно обстоятельство, которое другие государственные мужи Европы осознали слишком поздно: германский канцлер уважает только силу. И он решил устроить Гитлеру демонстрацию силы.
В течение полутора месяцев Россия оккупировала три прибалтийские республики – Латвию, Литву и Эстонию – и отобрала у Румынии Бессарабию с Северной Буковиной, насадив на всех этих территориях социалистические порядки. На прошлой неделе красноармейцы лихорадочно строили укрепления вдоль восточного берега Прута, а всю Юго-Восточную Европу прошиб холодный пот от планов премьера Молотова:
Румыния должна передать России контроль над плацдармами на берегу Прута, возле Рени на Дунае, а также остров Змеиный в устье этой реки, в результате чего Россия станет полновластной хозяйкой крупнейшей водной артерии Европы.
Кроме того, Болгария при поддержке России, намерена потребовать от той же Румынии срочно уступить ей Южную Добруджу.
От Турции Россия хочет как минимум совместного контроля над Дарданеллами – воротами в Черное море: из-за этого «приза» царская Россия и Османская империя целых восемь раз схлестывались в вооруженном противоборстве.
Подобной угрозой Адольф Гитлер, конечно, пренебречь не может. Если Болгария – славянская страна – получит всю Добруджу (официальных требований на сей счет она пока не предъявляла), у нее появится общая граница с Россией в Бессарабии. В случае установления гегемонии в Болгарии (а это, вероятно станет следующим шагом Москвы), Россия получит возможность для беспрепятственной экспансии по двум направлениям: 1) на юг к Дарданеллам и – через Трас – к Эгейскому морю (сюда же направлены и взоры Италии), и 2) на запад через еще одну славянскую страну – Югославию – в сторону Албании и Адриатики. Достижение лишь первой из этих двух целей уже остановит экспансию держав Оси на Восток. Если же России удастся выполнить обе задачи, весь Балканский полуостров станет ее зависимой территорией.
Адольф Гитлер воспринял последние шаги России настолько всерьез, что отложил давно обещанное вторжение в Англию и вызвал в Берлин для консультаций по поводу обстановки на Балканах министра иностранных дел Италии графа Галеаццо Чиано. Румыния бросилась в ноги державам Оси, умоляя Германию о спасении. Однако единственное, чего совместными усилиями смогли добиться Берлин и Рим – это не допустить вторжения Венгрии в Трансильванию. Подозрения относительно того, что Россия намеренно провоцирует кризис на Балканах, неуклонно усиливаются.
Вопреки всем очевидным фактам, московская пресса уверяет, будто действия России направлены против Великобритании, а не Германии. Это, впрочем, вполне оправдано с практической точки зрения. Если Германия сможет быстро вывести Британию из игры, Россия сможет, изображая оскорбленную добродетель, заявить, что всегда была верна дружбе с Германией: при этом она уже заняла более выгодные позиции для обороны от возможного нападения немцев. Если же Британия сможет продолжить борьбу, опираясь на свою морскую мощь, Москва окажется в состоянии изменить соотношение сил не в пользу держав Оси, добившись взамен далекоидущих уступок от Лондона. Пока же, угрожая открытием нового фронта на юго-востоке, Сталин загнал Гитлера в угол – в результате чего он получает возможность обменять временное сохранение мира на Балканах на отказ Германии от противодействия захвату Россией Дарданелл.
Цель – одна, методы – разные
К началу прошлой недели явная непоследовательность российской внешней политики наверняка поставила большинство граждан США в тупик. В сентябре прошлого года СССР повернулся спиной к западным союзникам и подписал договор о ненападении с Германией. Москва поделила с Берлином Польшу, лишила прибалтийские государства всякой свободы действий, начала войну против Финляндии – и тем самым полностью утратила сочувствие всех стран, кроме Германии. Тем не менее, в последнее время именно на Россию Британия возлагает наибольшие надежды как на потенциального союзника.
Еще загадочнее, в свете реальных действий Москвы, выглядит заявление Молотова о политических целях России: «Задача нашей внешней политики – обеспечить мир между народами и безопасность нашей страны». Если бы перед словом «мир» он добавил «в конечном итоге», молотовская формулировка несколько больше соответствовала бы действительности.
Большинство американцев рассматривают внешнюю политику России в контексте курса англо-французов, которые в отношениях с Москвой проявляли непоследовательность, нерешительность, неискренность. На деле же меняются лишь ее методы – в соответствии с политикой других держав по отношению к СССР. При этом к своей цели Россия идет настолько последовательно, что по сравнению с ней демократические и даже фашистские державы выглядят безвольными слюнтяями, шарахающимися из стороны в сторону.
Основатель коммунистического государства Ленин считал: СССР долгое время придется существовать в капиталистическом окружении, а потому с буржуазными государствами, если они не нападают на него и не пытаются ставить палки в колеса, надо налаживать мирное сосуществование. С точки зрения коммунистов это означало: мирное сосуществование на дипломатическом фронте, и одновременно подрыв капиталистического строя через Коминтерн на фронте идейно-политическом. В результате у капиталистического мира выработалось недоверие ко всему, что исходит от России.
Имея все основания не доверять революционному идейно-политическому курсу СССР, капиталистические страны с таким же недоверием относились и к его неагрессивному внешнеполитическому курсу. В последней сфере можно выделить два момента, когда этот курс резко менялся: вступление России в Лигу Наций в 1934 году и заключение пакта о ненападении с Германией в 1939 году. Однако в обоих этих случаях речь шла об изменении методов, но не целей.
Начиная с революции 1917 года и до вступления в Лигу Наций в 1934 году отношения с Германией у России складывались куда лучше, чем с Великобританией и Францией. Поначалу западные союзники пытались свергнуть большевистский режим за счет военной интервенции. Затем, в 1922 году, на Генуэзской конференции они обусловили предоставление России финансовой помощи восстановлением капиталистического строя. В 1925 году Москву оставили за бортом Локарнского договора. В 1927 году дело дошло до того, что лондонская полиция устроила обыск в штаб-квартире советской торговой фирмы Arco Ltd.; результатов он не дал, но после этого Россия и Великобритания разорвали дипломатические отношения друг с другом.
С Берлином же Москва неплохо ладила. С 1921 по 1929 год между двумя странами было подписано восемь важных соглашений. Даже в первый год после прихода Гитлера к власти российско-германские отношения оставались нормальными. Сам фюрер заявил в Рейхстаге в начале 1934 года: «Несмотря на громадные различия в мировоззрении, германский Рейх стремится поддерживать дружественные отношения с Россией».
Однако в том же 1934 году Гитлер отказался заключить с Россией договор о ненападении; тон его заявлений стал однозначно враждебным. В то же время Франция, встревоженная растущей мощью Германии, предложила Москве подписать пакт о взаимопомощи и вступить в Лигу Наций. Россия, оказавшаяся зажатой между двумя напористыми соседями, с радостью приняла предложение Парижа.
Эпоха Литвинова
Решив добиваться мирного сосуществования за счет политики коллективной безопасности, Россия бросила на ее алтарь все, что могла. Наркоминдел Максим Максимович Литвинов стал одним из самых активных и последовательных глав делегаций в Лиге Наций – он не раз буквально ошеломлял своих коллег радикальными предложениями о всеобщем разоружении. Однако после вступления в Лигу Россия раз за разом убеждалась в том, что коллективная безопасность для ее партнеров представляет собой предмет купли-продажи.
В 1935 году в связи с агрессией Рима в Эфиопии против Италии были введены санкции, но они носили лишь номинальный характер, поскольку не включали нефтяного эмбарго. В 1936 году Британия заявила о политике «невмешательства» в испанские события. Италия с Германией – а также Россия – продолжали участвовать в этом конфликте. В 1937 году Япония напала на члена Лиги Наций – Китай. Лига не предприняла ничего. В 1938 году Москва предложила Великобритании и Франции выступить с совместным демаршем в защиту Чехословакии, пообещав неукоснительно придерживаться гарантий взаимопомощи, которые она предоставила Парижу и Праге. Лондон расценил ее инициативу как «преждевременную». Через месяц Россия предложила Англии и Франции заключить официальный трехсторонний союз. Тщетно прождав ответа три недели, Литвинов подал в отставку.
Время Молотова
Литвинов отставал идею коллективной безопасности на родине и представлял ее от имени России за рубежом. Неудачу потерпел не Литвинов; неудачу потерпела политика коллективной безопасности. И чтобы подчеркнуть, что Россия теперь опирается только на собственные силы, Иосиф Сталин назначил его преемником человека, служившего живым воплощением созданного им бюрократического аппарата. Старый большевик Молотов – ничем не выделявшийся политический функционер – за счет усердной будничной работы поднимался по служебной лестнице, пока не занял пост председателя Совета народных комиссаров (премьер-министра) и члена всемогущего Политбюро. В России он приобрел известность как организатор коллективизации.
Молотов (его настоящая фамилия – Скрябин) родился в 1890 году в семье приказчика; уже в юности он присоединился к революционному движению, а 1914 году взял себе псевдоним Молотов (от слова «молот»). В годы Первой мировой войны Молотов создавал большевистские ячейки в Москве, был сослан в Сибирь, бежал, и работал в подполье в Петербурге. Во время Февральской революции он был членом Петроградского военно-революционного комитета, непосредственно подчинялся Ленину и Сталину. В 1922 году, когда между Лениным и Троцким произошел разрыв, Сталин сменил Молотова на посту генерального секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии. Молотов удовлетворился ролью помощника Сталина, доказал ему свою лояльность в ходе борьбы за власть с Троцким, и позднее стал самым доверенным сподвижником советского лидера.
Молотов был именно тем человеком, которого Сталин мог вывести на мировую арену без ущерба для собственного престижа. (О «втором лице» в советской иерархии – Андрее Александровиче Жданове – за пределами России мало кто слышал). Молотов невысок ростом, большеголов, заметно заикается. Внешне он напоминает Теодора Рузвельта, но без его мощи и обаяния. На службе он не щадит ни себя, ни подчиненных, весь день проводит заседания, обедает обычно прямо за письменным столом. Даже на официальных приемах Молотов не появляется в смокинге (Литвинов в таких случаях надевал фрак); единственной «буржуазной» уступкой его новой должности стала замена фуражки черной шляпой.
Хотя назначение Молотова было призвано продемонстрировать «самодостаточность» России, эта самодостаточность – не синоним самоизоляции. Россия по-прежнему находилась в уязвимом положении, и самая серьезная и острая угроза ее безопасности исходила от Германии. В напряженные летние месяцы 1939 года у Кремля возникло ощущение, что Британия и Франция стараются натравить Гитлера на Россию. Пока Британия медлила, затягивая переговоры о союзе с Москвой, и одновременно пыталась «умиротворить» Гитлера, нацеливавшегося на Польшу, Россия также повернулась лицом к Германии.
Результатом стал Пакт о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года Молотов заявил: «Поскольку переговоры [с Британией и Францией] показали, что на заключение пакта взаимопомощи нет основания рассчитывать, мы не могли не поставить перед собою вопроса о других возможностях обеспечить мир и устранить угрозу войны между Германией и СССР. Если правительства Англии и Франции не хотели с этим считаться – это уж их дело. Наша обязанность – думать об интересах советского народа, об интересах Союза Советских Социалистических Республик».
Что дальше?
В основе любых внешнеполитических шагов России лежит стремление обеспечить собственную безопасность. Иосиф Сталин осознает внутреннюю слабость России, как и тот факт, что из всех крупных держав именно она имеет самые протяженные и уязвимые границы. Подобно Александру I, он знает, что плодородные земли и покорное население его страны всегда будут представлять неодолимый соблазн для любого, кто станет властелином Западной Европы. Договор с Германией был призван дать ему время для подготовки к отражению агрессии, обещанной Гитлером еще на страницах «Майн Кампф».
Однако Сталин и Молотов, несомненно, рассчитывали, что война в Европе продлится дольше, и возможно даже приведет к ее социализации. После разгрома Франции наступило время для корректировки баланса сил, если это возможно, или по крайней мере для укрепления оборонительных позиций России. Поэтому Москва начала действовать.
«Правой рукой» Молотова в Наркоминделе служит сорокалетний Алексей Васильченко – несколько лет назад он выполнял у Сталина работу «чистильщика». По вечерам он играет со своим шефом в преферанс и выслушивает его длинные наукообразные «лекции» о сущности внешней политики. Васильченко составляет для Молотова досье (тот постоянно сверяется с какими-нибудь справками). Одно из таких досье носит заголовок «Бессарабия и Проливы». С точки зрения российского внешнеполитического ведомства Бессарабия, Босфор и Дарданеллы – вехи на пути к одной и той же цели.
На прошлой неделе в Турции немалое беспокойство вызвала публикация Берлином «Белой книги», где Анкара названа одним из участников якобы разработанного англо-французами плана бомбардировки бакинских нефтепромыслов. Еще больше, впрочем, турок встревожило то, что русская пресса продемонстрировала склонность принять на веру эту немецкую версию. В ближайшее время в Анкаре ожидают «момента истины» в отношении Проливов – Россия, по их мнению, будет действовать при попустительстве Германии, или, по крайней мере, воспользуется тем, что у нее связаны руки событиями на других театрах. Делая хорошую мину при плохой игре, министр иностранных дел Шюкри Сараджоглу – не исключено, что скоро он может лишиться должности по требованию Молотова – развлекал посетителей ресторана «Карпич» в Анкаре замысловатыми па народного танца «зейбек», которым он прежде доставлял массу удовольствия покойному Кемалю Ататюрку.
Хотя в основном их взоры были прикованы к Бессарабии и Проливам, Сталин с Молотовым не упускают из виду и других площадок, на которых разыгрывается драма нынешней войны. На Балтике Красный флот на прошлой неделе завершил масштабные учения, вероятно призванные убедить Финляндию разрешить СССР строительство укреплений на Аландских островах, что несомненно ослабит позиции Германии в этом районе. На Дальнем Востоке, чтобы обезопасить себя от Японии, России мало Внешней Монголии и Синьцзяна, где Советы уже установили свою гегемонию: ей нужен сильный Китай, что совпадает и с пожеланиями Великобритании. А дальше, по другую сторону Гималаев, лежит Индия, почти отрезанная от метрополии – где на прошлой неделе возникли свои проблемы. Россия, естественно, не желает захвата Индии Японией или Германией.
Таким образом, интересы России и Британии, похоже, совпадают буквально по всем направлениям. Британия, оказавшись в трудном положении, уже не может позволить себе высокомерно поворачиваться к Советам спиной. России же, слишком слабой, чтобы проводить политику «блестящей изоляции», необходимо обеспечить свою безопасность договорами и альянсами. В отличие от США на Тихом океане, она готова сражаться, – и даже нанести превентивный удар – чтобы отразить агрессию, объектом которой она рано или поздно станет. Возможно Россия и хотела бы править миром, но еще долгое время она удовлетворится простой безопасностью. Но до тех пор, пока капиталистические страны опасаются коммунизма, они не перестанут подозревать Россию в зловещих помыслах. И до тех пор, пока СССР опасается капитализма, он тоже останется таким, как сейчас – враждебным, подозрительным, коммунистическим.
http://0gnev.livejournal.com/18364.html
Offline
