Договоры СНВ-1 и СНВ-2. Справка
17.12.2008 | РИА Новости
http://www.rian.ru/defense_safety/20081 … 42088.html
Россия ожидает от новой администрации США конструктивного сотрудничества в вопросе соблюдения режима ограничения стратегических наступательных вооружений, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.

Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений СССР-США (Договор СНВ‑1) был подписан 31 июля 1991 года в Москве в ходе встречи на высшем уровне президентов СССР и США Михаила Горбачева и Джорджа Буша и вступил в силу 5 декабря 1994 года. Срок действия Договора составляет 15 лет (до 5 декабря 2009 года). При согласии сторон срок может продлеваться по истечении 15 лет на последующие 5 лет.

Цель договора – обеспечение паритета между стратегическими ядерными силами двух сторон на уровнях, которые предусматривались примерно на 30 процентов ниже уровней изначально развернутых сил.

Договор устанавливал равные лимиты на количество боезарядов и средств их доставки, а также лимиты на забрасываемый вес баллистических ракет.

Согласно Договору каждая из сторон не может иметь более чем:

1. 1600 средств доставки ядерных боезарядов или развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет (БР), подводных лодок и тяжелых бомбардировщиков.

2. 6000 боеголовок, из которых 4900 развернутых на МБР или БР подводных лодок, 1540 развернутых на 154 тяжелых МБР для СССР (США тяжелых МБР не имеют), 110 развернутых на мобильных МБР.

Вне договора остались крылатые ракеты морского базирования с дальностью более 600 км. Однако были взяты обязательства не развертывать КРМБ в количестве, превышающем 880 единиц.

Дополнительно к Договору подписан ряд документов, в частности:

1. Протокол о Совместной комиссии по соблюдению и инспекциям в связи с Договором между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений.

2. Соглашение между Правительством СССР и Правительством США о проведении на раннем этапе показов стратегических наступательных вооружений в связи с Договором о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений.

3. Соглашение между Правительством СССР и Правительством США о заблаговременном обмене списками инспекторов, наблюдателей и членов летных экипажей, предлагаемых в связи с инспекциями и деятельностью по непрерывному наблюдению, проводимыми согласно Договору по СНВ.

4. Протокол об инспекциях и деятельности по непрерывному наблюдению в связи с Договором СНВ-1.

Таким образом, соглашение по СНВ состоит из документов Договора и ряда сопутствующих документов. Их общий объем составляет более 500 страниц.

После распада СССР Договор СНВ-1 устарел.

23 мая 1992 года в Лиссабоне Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина и США подписали так называемый Лиссабонский протокол к договору СНВ-1, который вступил в силу 5 декабря 1994 года. Протокол фиксирует подключение Беларуси, Казахстана и Украины к договору по СНВ и одновременно требует присоединения их к договору о нераспространении ядерного оружия. Были предусмотрены более радикальные сокращения наиболее опасных и дестабилизирующих систем.

В 2002 году в Москве был заключен дополнительный договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, ограничивающий число оперативно развернутых ядерных боезарядов у каждой из сторон до 1700‑2200 единиц. Этих уровней они должны достичь к декабрю 2012 года. При этом за сторонами остается право определять состав и структуру стратегических наступательных вооружений по собственному усмотрению.

В 2005 году Россия предложила американской стороне заключить новое соглашение вместо договора по СНВ.

Договор между Россией и США о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-2) был подписан президентами России и США 3 января 1993 года в Москве.

Основным положением Договора ОСВ‑2 стало ограничение количества стратегических носителей на уровне 2400 единиц. Кроме этого, стороны обязались к 1 января 1981 года сократить количество носителей до 2150. Из общего количества стратегических систем только 1320 носителей могли быть оснащены головными частями с боеблоками индивидуального наведения. В число 1320 носителей с разделяющимися головными частями индивидуального наведения  РГЧ ИН включались как ракеты наземного и морского базирования, так и тяжелые бомбардировщики, оснащенные крылатыми ракетами большой дальности. Без учета бомбардировщиков количество оснащенных РГЧ ИН носителей не должно было превышать 1200 единиц. Кроме этого, отдельное ограничение было установлено на оснащенные РГЧ ИН баллистические ракеты наземного базирования, количество которых не могло превышать 820.

В целях ограничения общего количества боезарядов, Договор ОСВ‑2 устанавливал пределы на оснащение ракет боевыми блоками индивидуального наведения. В частности, запрещалось увеличивать количество боеблоков на баллистических ракетах наземного базирования, а также оснащать ракеты морского базирования более чем 14 боевыми блоками. Тяжелые бомбардировщики существующих типов не должны были оснащаться более чем 20 крылатыми ракетами, а с учетом новых бомбардировщиков среднее количество крылатых ракет, приходящихся на бомбардировщик, не должно было превышать 28. Таким образом, в отличие от ОСВ-1, в новом Договоре устанавливались определенные ограничения на количество боезарядов, которые могли быть развернуты на стратегических носителях.

В части, касавшейся баллистических ракет наземного базирования, был подтвержден запрет на сооружение новых шахтных пусковых установок и на переоборудование шахт легких ракет в шахты тяжелых. Был установлен запрет на создание ракет более тяжелых (по стартовому и забрасываемому весу), чем существующие.

Дополнительным ограничением, касавшимся ракет наземного базирования, стал запрет на орбитальные ракеты. В частности, Советский Союз должен был уничтожить или переоборудовать 18 пусковых установок орбитальных ракет Р‑36, расположенных на полигоне Байконур.

В Договоре ОСВ‑2 были предусмотрены меры, направленные на сдерживание процесса модернизации стратегических вооружений.

Неотъемлемой частью Договора СНВ‑2 являются:

1. Меморандум о зачислении боезарядов и о данных по тяжелым бомбардировщикам.

2. Протокол о процедурах, регламентирующих ликвидацию тяжелых МБР и переоборудования их ШПУ.

3. Протокол о показах и инспекциях тяжелых бомбардировщиков.

Договор СНВ‑2 должен был вступить в силу в день обмена ратификационными грамотами, но не ранее вступления в силу Договора о СНВ-1.

26 сентября 1997 года в Нью-Йорке министр иностранных дел России и государственный секретарь США подписали Протокол к Договору СНВ-2, который предусматривал отсрочку осуществления Договора на 5 лет - с 31 декабря 2001 года до 31 декабря 2007 года.

Отсрочка была связана с тем, что осуществление первого этапа выполнения Договора в соответствии с его статьей I должно было бы завершиться в течение семи лет с момента вступления в силу Договора СНВ‑1 (он вступил в силу 5 декабря 1994 года), т. е. к 31 декабря 2001 года. Это означало, что в случае ратификации Договора СНВ‑2, например в 1997‑1998 годах, время на его выполнение сокращалось бы на 3-4 года.

Российская сторона ратифицировала Договор в пакете с Протоколом 14 апреля 2000 года с условием сохранения договора по ПРО. США ратифицировали Договор в январе 1996 года, однако Договор в пакете с Протоколом от 26 сентября 1997 года на ратификацию не выносился и, соответственно, считался не ратифицированным.

После выхода США из договора по ПРО 13 июня 2002 года, российская сторона заявила о прекращении обязательств по договору СНВ-2.

14 июня 2002 года было опубликовано Заявление МИД России, в котором говорилось, что в связи с действиями США, "Российская Федерация отмечает отсутствие каких-либо предпосылок для вступления в силу Договора СНВ-2 и не считает себя более связанной предусмотренным международным правом обязательством воздерживаться от действий, которые могли бы лишить этот Договор объекта и цели".

Россия и США: где сорвется "перезагрузка"?
16.06.2009 | РИА Новости
http://www.rian.ru/authors/20090616/174492219.html

Предстоящий июльский саммит активизировал в обеих странах дискуссии о том, как сделать двусторонние отношения более устойчивыми и возможно ли это в принципе. Все сходятся во мнении: им должна быть придана более прочная основа. Отношения двух влюбленных, очевидно, могут какое-то время держаться на заглядывании в глаза и душу, но отношениям двух стран для прочного взаимопонимания нужна база.

Надежда, что отношения улучшатся, есть. Прежде всего потому, что оба лидера прагматики. Они, если и подумают о душе, то не во время встреч с другими политиками. А это значит, что в отношения они будут стремиться заложить не чувства, а интересы.

Вопросы, которые могут составлять повестку дня, понятны. Это три «пучка» тем. Первый – нераспространение, понижение ядерных потенциалов, новый договор взамен СНВ. Второй – военно-политические или, более точно, геополитические вопросы. До определенной степени можно ожидать сотрудничества по Центральной Азии, Афганистану и, вероятно, Ирану. Третий букет - экономика и глобальные проекты. Полный вывод России из-под поправки Джексона-Вэника, принятие Конгрессом так называемого соглашения 123 по сотрудничеству в области мирного атома, глобальное потепление. Наконец, более активные взаимные инвестиции и даже сотрудничество по энергопроектам. В условиях экономического кризиса они могут приобрести даже большее значение, поскольку позволяют привлечь дополнительные инвестиции.

Вряд ли можно сейчас говорить о принципиально новых темах и формах сотрудничества. Ни одна из сторон не мечтает о чем-то радикально новом, и задача состоит в том, чтобы нормализовать хотя бы то, что можно нормализовать.

Поэтому сейчас важнее сказать о том, какие факторы могут подорвать добрые намерения и привести к новому витку охлаждения. Стороны должны изначально четко представлять, чего им по возможности нужно избегать, чтобы нынешний внешнеполитический цикл не закончился тем же, чем закончился предыдущий. Первая встреча Буша и Путина в Словении сулила такие перспективы...

Можно выстроить следующую градацию направлений, где определенные действия тут же породят опасение или противодействие. Первое - энергопроекты. Пример – планы Евросоюза по строительству газопровода «Набукко» в обход России. Возможно, если проект действительно станет реальностью, было бы лучше пригласить Москву в нем участвовать. Если Россия будет вовлечена в строительство и обеспечение трубы газом, это как нельзя лучше покажет ее репутацию надежного партнера. Да и сама Москва вряд ли захочет выставлять себя в глазах западных акционеров безответственной стороной проекта.

Затем Иран. Если, к примеру, в течение двух лет США ничего не добьются с помощью, как теперь говорится, smart power, более жесткий подход вновь может возобладать. Ему Россия наверняка будет противостоять, а кроме того, у Вашингтона добавиться чувство фрустрации, что Москва не оказала должную помощь в решении иранского вопроса. (Эта тема, кстати, может породить и новые планы по ПРО.) Возможна и обратная ситуация: США будут единолично или вместе с Евросоюзом вести переговоры с Ираном, создав у Москвы ощущение, что она исключена из процесса.

Третья тема – Закавказье. Альтернативные транзитные маршруты в Афганистан, например, через Грузию, или те же южные продуктопроводы могут вызывать несоразмерно жесткую реакцию Москвы. Ведь они породят сразу целый комплекс беспокойств: уменьшение влияния России на Кавказе, потерю рынков сбыта энергоресурсов, усиление НАТО, игнорирование российских интересов и т.д.

Игнорирование российского видения, или, как недавно писали Генри Киссинджер и Джордж Шульц, того, «как мир видится из Москвы», - это четвертый и, возможно, самый трудный пункт.

Россия по-прежнему пытается строить свою внешнюю политику на равных с США. И там, где у нее не получается, - что происходит чаще, учитывая разницу возможностей и различия в видении мира, - Москва как минимум пытается блокировать американские намерения. США, в свою очередь, иногда совершают шаги, которых объективно не требует ситуация. Пожалуй, наиболее полно эти разногласия проявились на постсоветском пространстве.

Американские подходы и российское восприятие – вот главное препятствие. Именно оно все время возвращает в нулевую точку достижения, полученные в периоды расцвета отношений двух стран. Так было при Клинтоне. Так было при Буше. Поэтому чтобы избежать подобных провалов в будущем, обе страны должны воспринимать мир и действия друг друга более рельефно.

США нужно учиться учитывать Россию. России нужно учиться говорить не только «нет», но и «да». Не только отвергать, но и предлагать. Наконец, нужно учитывать не только собственные действия, но и их возможные последствия для остальных. Отказ не всегда есть проигрыш. Умение прислушиваться не всегда слабость.