Чечню восстанавливают за счет нефтяных прибылей России. Лидер Чечни подчиняется Москве. Идеи сепаратистов отложены в долгий ящик

"Штопор" не применяется, в отличие от сегодняшнего Багдада или Кабула времен советской оккупации. Вот первое, что удивляет в Чечне. "Штопор" – это когда самолет летит до самого аэродрома на большой высоте и лишь затем, сильно кренясь на крыло, описывает в воздухе крутую, ужасающую спираль, дабы обезопасить себя от обстрела с земли в момент посадки. В Грозном самолет плавно идет на снижение над лесами и деревнями – по-видимому, в полной уверенности, что бойцы сопротивления не поджидают его в засаде.

Вторая неожиданность – масштабы восстановления в столице Чечни. Пять лет назад, когда я в прошлый раз посетил Грозный, он все еще походил на руины Дрездена или Хиросимы: сплошные разрушенные улицы. Теперь вдоль основных магистралей выстроились новые девятиэтажные многоквартирные дома, магазины и кафе. На главной площади рабочие завершают укладку брусчатки у мечети, которую называют крупнейшей в Европе. Это копия стамбульской Голубой мечети, только из бетона. Она финансируется Турцией и в основном возводится силами турецких инженеров. Между новыми жилыми домами протянулись высокие белые бетонные заборы. Их задача – скрывать от чужих глаз пустоши, остовы зданий и воронки от бомб, заросшие сорняками. Но масштабы и темпы восстановления впечатляют – это свидетельствует о твердых намерениях Кремля потратить значительную долю своих нефтяных прибылей на "нормализацию" обстановки в Чечне. Прошло девять лет с тех пор, как в ходе второй чеченской войны российские войска вновь завоевали Грозный, но достаточно щедрые, чтобы быть эффективными, капиталовложения практикуются только год с лишним – с тех пор как президентом стал Рамзан Кадыров, нынешний фаворит Москвы.

Еще одна примета новизны – с улиц исчезли военнослужащие российской армии и внутренних войск. Такова стратегия сокращения заметного присутствия, которой американцы начали подражать в Багдаде. Российские войска сохраняют за собой базы и казармы близ аэропорта и в других пунктах в окрестностях Грозного, но обеспечение безопасности возложено на чеченские силы Кадырова. Шоссе, на которых когда-то изобиловали российские блокпосты, теперь открыты для свободного проезда и никем не патрулируются.

Нравится вам это или не нравится, но Россия выиграла эту войну. Случаи, когда иностранным оккупантам удается разгромить националистическое повстанческое движение, опирающееся на поддержку национального большинства, – большая редкость. Вспомните о Вьетнаме и Алжире – случаях глубоко драматичного поражения оккупантов. Свершения Великобритании в Малайзии, восхваляемые в Вест-Пойнте, Сэндхерсте и других военных академиях как классический пример успеха, зиждились на том, что повстанцы принадлежали к национальному меньшинству Малайзии – китайцам.

Как и большинство наблюдателей, я никогда не ожидал, что Россия достигнет этой точки, особенно после того, как ее видимая победа в первой чеченской войне в 1996 году была подорвана в одночасье: партизаны пробрались в Грозный и устроили массовое восстание. Но Путин не чета Ельцину. Он вел игру, рассчитанную на долгий срок, и даже официальные представители последних деятелей оппозиции, с которыми я беседовал за пределами России, признают, что война окончена – по крайней мере, для нынешнего поколения. "В данный момент объединенному национальному сопротивлению негде развернуться. Мы не хотим, чтобы действовали разрозненные полевые командиры типа "лесных братьев" в послевоенной Украине", – сказал один из них, подразумевая вооруженные отряды националистов, которые в течение 10 лет после Второй мировой войны боролись с советской властью.

Успех России в Чечне достигнут ужасной ценой, если мерять в человеческих жизнях: массированная огневая мощь, пытки подозреваемых повстанцев, точечная ликвидация лидеров партизан и изощренное манипулирование деньгами и предложениями амнистии. Москва также играла на междоусобных разногласиях в чеченском националистическом движении, стараясь их обострить. Отец Рамзана Кадырова, умеренный исламист, на первой чеченской войне сражался против России, но в 2000 году перешел в другой стан, не сойдясь во мнениях с ваххабитским движением, которое брало верх над секуляристами из числа повстанцев.

Портреты Рамзана – как называют его все – украшают стены общественных зданий по всему Грозному. "Счастлив служить народу" – такова подпись под одним из его изображений саддам-хусейновского формата на здании аэропорта.

Его усадьбу близ Гудермеса украшают искусственное озеро, гора из стекловолокна, выдержанная в стиле "Диснейленда", а также живая коллекция пантер и леопардов, которые, по словам Кадырова, успокаивают ему нервы, когда после тяжелого рабочего дня он наблюдает за зверями. Однако 30-летний президент – человек с лунообразным лицом и рыжеватыми волосами – выглядит неожиданно скромным. Это отнюдь не горделиво вышагивающий диктатор в темных очках, которого окружают телохранители, поигрывающие оружием, – хотя его противники и утверждают, что Кадыров создал беспрецедентную атмосферу страха, где никто не решается его критиковать.

Безусловно, порой Кадыров выражается без обиняков. На прошлой неделе, беседуя с журналистами, он сказал о Шамиле Басаеве, организаторе захвата школы в Беслане, что когда-то жил с ним в одной комнате и быстро понял, что Басаев – человек беспринципный и амбициозный, не имеющий никаких искренних убеждений. "Я был очень рад, услышав, что его убили, но потом расстроился – мне хотелось убить его своими руками", – сказал он без намека на улыбку.

Главная ирония судьбы – это похвалы России, постоянно звучащие из уст Кадырова. Со времен походов царской армии в XIX веке ни один кавказский народ не воевал с русскими столь яростно и не выстрадал так много. Но теперь президент Чечни хвалится тем, что послал в Южную Осетию чеченские войска, которые сражались бок о бок с российскими. "Чеченский народ никогда не хотел отдельного государства. Мы продемонстрировали, что останемся в составе Российской Федерации", – сказал он.

По словам некоторых аналитиков, Кадыров, возможно, втайне планирует попросить русских уйти, как только вооружит и обучит свои силы, а также восстановит республику на российские деньги. Противники Кадырова смеются над этой гипотезой, утверждая, что он полностью зависим от Кремля, а при необходимости в Москве найдутся другие чеченцы ему на смену.

И что же это значит для мечтаний о независимости Чечни? Они отложены в долгий ящик, но от них не отказываются, говорят эмигранты-националисты, которые с самого начала были недовольны импортным учением ваххабитов не меньше, чем Кремль. Националисты упоминают о двух предпосылках для оптимизма. Ельцинские бомбежки, а затем война Путина вынудили колоссальное русское гражданское население бежать из Чечни. "Колонисты уехали. Теперь остались только оккупанты", – сформулировал один из моих собеседников. Кроме того, есть новая диаспора. "Слава Аллаху, арабские страны никогда не принимали чеченцев в качестве беженцев. Они защищены от влияния исламистов. Все чеченцы едут на Запад, в основном в Европу. Они получают образование и однажды будут готовы вернуться назад", – добавил эмигрант.

По случайному совпадению, второй аргумент эмигранта привел и Кадыров на нашей встрече. Посмотрим, будет ли диаспора готова вернуться, пока лидер Чечни столь раболепно связан с Москвой.

http://echo.msk.ru/inopress/543742-echo.html