орфограция и пунктуатика сохранены
...

- Первый председатель нашего ревкома, принимавший участие в ликвидации пиратской семьи -  Михаил Иванович Зверев,  - смотритель музея сделал указательный жест рукой.
- Извините, в ликвидации какой семьи? – перебила маленькая женщина в очках с роговой оправой, сквозь толстые затемненные стекла которых были видны не менее толстые затемненные глазки.
- Императорской, - равнодушно ответил смотритель музея.
По немногочисленной группе, сгустившейся возле смотрителя, прокатился настороженный шепот.  - Стрелял! Вы только посмотрите, Клара Ивановна, на лицо – типичный садист, глаза на выкате, лоб узкий…зверь!
- Да нет , - сказал смотритель, - ни в кого не стрелял. Был участником ликвидации пятидесяти тысяч тиражей белогвардейской реакционно-пропагандистской  газеты «Императорская семья», типография которой находилась  в селе Жулепино Свердловской губернии.
- Ууу… - опять пронеслось по группе, правда, теперь уже с каким-то недоуменным облегчением.
Напротив немногочисленных посетителей, преимущественно женщин, видимо школьных учителей, располагалась восковая композиция. Стояло несколько человек. Среди них можно было выделить две группы. Правильней будет сказать – актеров и зрителей, потому что одни явно что-то исполняли, в другие с интересом смотрели. Актеров было трое.  Первый, в сером ватнике, кирзовых сапогах и шапке, лихо сдвинутой на затылок, не мене лихо растянул в руках гармонь и , судя по приоткрытому рту , что-то пел. В зубах у него была самокрутка. Второй, с  худым лицом и большими печальными глазами, держал в руках балалайку. Одет он был,  так же как и первый, только шапка была заменена  кепкой. Третий , с высоко поднятой головой, седыми волосами, в очках, через которые были видны замученные глаза интеллигента, держал  в руках  знамя: « Трудовое красное знамя 8-го лагпункта 2-го отряда. Бел.Бал.Кан.»
- Здесь вы видите его на  встрече строителей-ударников Беломорбалтийского канала с  руководством стройки. Он стоит с гармошкой слева от начальника гулага ОГПУ товарища Бергмана – без интонации говорил смотритель, пока группа с интересом разглядывала эту тройку.
Другая часть скульптур представляла собой несколько людей, одетых в кожаные куртки поверх кителей с красными петлицами. На ногах у них были галифе и хромовые сапоги , а на головах  кожаные фуражки, из-под козырьков которых, на поющих зеков пристально смотрели невидимые глаза. Квадратные челюсти, тонкие поджатые губы – все указывало на то, что выступление им нравиться. Один из них, с усами, ребром ладони указывал на  тройку менестрелей-ударников и, судя по выражению лица, что-то говорил.
- Именно на этой встрече замначальника ОГПУ Ягода сказал, что трудовые лагеря являются пионерами по освоению отдаленных культурных пространств нашей родины, -  сонно произнес смотритель музея.
Довершала композицию картина во всю стену, на фоне которой стояли фигуры. На ней был изображен огромный ров уходящий к горизонту, со ступенчатыми стенами или ярусами. По ярусам со дна рва поднимались деревянные настилы из досок. По этим настилам вверх, лихо бегали люди  с тачками полными грунта. Лихость  бега была заметна по размаху их ног и по согнутым спинам. Если бы за место тачек вручить им в руки эстафетные палочки , то они вполне походили бы на спринтеров. Люди внизу рва замахивались кирками и лопатами, задорно дробя земную породу. Над всем этим светило солнце и было видно, что работа спориться.
Некоторое время группа посетителей пристально разглядывала композицию и тихо о чем-то перешептывалась. Смотритель с отрешенным видом что-то писал в блокноте. Затем женщина в очках с роговой оправой подошла вплотную к веревочному ограждению , отделявшему скульптуры от зала, и вдумчива произнесла: «Интересно, о чем они поют, эти люди, измученные, покалеченные безумной эпохой?» .
После этого она как будто прислушалась и в зале наступила  тишина.
« I like to move it, move it!
I like to move it, move it!
I like to move it, move it!
You like to   move it!!!
Во всю полифонию заголосил мобильный телефон и одна женщина из группы – молодая девушка в розовой кофточке и синих джинсах , судорожно полезла в сумочку.
- Дамы, я же просил, выключайте в музее мобильные телефоны, соблюдайте тишину, - сказал смотритель музея и зевнул.