пиксела засоряю

Тимур Кибиров.


В новом, мамой подаренном зимнем пальто
(воротник из лисы чернобурой)
наша Юля в автобусе едет с тортОм.
Или с тОртом? как правильно, Юля?

Юля, Юленька, Юля Петровна спешит,
что-то там про себя напевая.
а в груди каммунарское пламя горит!
Ах, училка ты, свинка морская!

Ах, устала она, но довольна она -
торт "Славянка" для мамы достала.
И спешит и скользит... А вчера допоздна
сочиненья она проверяла -

"Ты на подвиг зовешь, комсомольский билет!",
"Коммунизм - это молодость мира",
"Что ты сделал в шестнадцать мальчишеских лет?"
и о Блоке - "Свободная лира".

Но они ничего, ничего не хотят!
И глумятся, несчастные панки.
Где ж надежды оркестрик? Где гул канонад?
Бригантина, Каховка, Тачанка?

Юля, Юленька, дурочка, кончился год.
Ты все та же - мовешка, монашка.
И никто тебе, солнышко, не задерет
голубую ночную рубашку.

КСП и Айтматов, и сердце горит -
Сальвадор, Никарагуа, Ольстер...
Старший прапорщик будет ей снова звонить.
Только он бездуховный и толстый.

На каникулах будет печально чуть-чуть.
Впрочем, театры, концертные залы
приглашают тебя... Ничего. Как-нибудь.
Значит - жалость. Усталость и жалость.

Счастья нового, Юля, позволь пожелать.
Ты хорошая, Юля Петровна!
Ты хорошая очень, тебе не понять.
Нам поладить нельзя полюбовно.


Только жалость и стыд. Ничего, ничего
не придумаешь. Господи Боже!
Я готов поплатиться своей головой,
но и это уже не поможет!

Рождество приближается. Снова рожден
Царь Небесный. Послушай-ка, Юля!
Слушай - Лазарь был мертв, а потом воскрешен!
Воскрешен! Понимаешь ты, дура?

Ну, пойми же, пойми! Угости нас тортОм!
Или тОртом! Не надо сердиться!
Ну, давай же о Лазаре вместе прочтем,
как когда-то убийца с блудницей.





зы. некоторые хорошие поэты так уродливы морально,
что плакать охота.