Моросит дождь. Окно в моей комнате распахнуто настежь, рядом с домом растут яблони - протяни руку - и коснись листвы.
Я сижу, откинувшись, на подоконнике; мне холодно, изредка по телу пробегает дрожь и я, поеживаясь, застегиваю еще одну пуговицу на рубашке.
На моей кровати, стоящей тут же - возле окна - сидит мой птенец, мое истеричное Солнце, мой Тхэно, вертит в своих тонких, невозможных руках черт-знает-какую по счету сигарету и говорит, говорит, говорит...
О том, что снова меня не увидит долгое время. О всех, кто изредка шлет мне письма, исписанные каллиграфическим почерком или определенной криптографией. Прерывается, бросает на меня взгляд: "Ты меня не любишь больше." - горьким голосом.
Я опускаю руку, отвожу волосы с его лица, а он льнет ко мне как маленький котенок. Я говорю ему - это не главное. Я говорю - ты все неправильно понимаешь. Он отвечает: с тобой невозможно, вот так - по-другому, невозможно. Он говорит - слезай, простудишься. И тянет меня к себе.

Я же бросаю еще один равнодушный взгляд на мир снаружи - и заново растворяюсь в последних минутах нашего с Тхэно общения...

А ночью он уехал, оставив на прощание лишь запах своего парфюма, атласные ленточки и терпкие, густые воспоминания.

Исключительно красивый кусочек с точки зрения литературы и проч. и проч. Но все это ерунда. Болею за тебя всей душой.