Ушёл, так же незаметно как пришёл. Уйдя - получил свободу, но оказалось, нашёл одиночество.
И теперь живу жизнью, которая меня убивает... Убивает тем, что я одинок. Хуйёвое чувство, скажу я вам.
   

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
     
Евтушенко. он прекрасен весь.

С. Преображенскому

Часы останови, забудь про телефон,
и Бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Укрой чехлом рояль. под барабана дробь
и всхлипыванье, пусть теперь выносят гроб!

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
начертит в небесах: "Он мёртв", над головой.
Пусть лебедь в бабочку, из крепа спрячет грусть.
Регулировщики в перчатках чёрных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, 
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Все звёзды погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
                     И. Бродский перевод "Похоронный блюз" Уистена Хью Одена

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?
И что ж теперь? И где ж все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!


Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
                         Ф.И. Тютчев "О, как убийственно мы любим!.."

В огромном городе моем-ночь.
Из дома сонного иду-прочь.
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно:ночь.

Июльский ветер мне метет-путь,
И где-то музыка в окне-чуть.
Ах, нынче ветру до зари-дуть
Сквозь стенки тонкие груди-в грудь.

Есть черный тополь, и в окне-свет,
И звон на башне, и в руке-цвет,
И шаг вот этот-никому-вслед,
И тень вот эта, а меня-нет.

Огни-как нити золотых бус,
Ночного листика во рту-вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

© М. Цветаева