Самое страшное, когда человек осознает или даже начинает задумываться, что он больше ни чего не хочет, ни радости жизни, уж куда говорить про любовь, которая оставляла ему лишь разорванное в клочья сердце ... Не понимая ни чего и не пытаясь задуматься, о чем-либо, медленно, еле находя силы, что бы переставлять ноги, плелся по улице. Его взгляд бездумно, то обращался вперед на прохожих, то под ноги, но все чаще он смотрел вниз, его будто обуял стыд, словно воспоминания из прошлого, когда мать ругала за какую ни будь шалость. Люди бегут по своим делам, а он шел на встречу живому потоку, удар в плече, раз, два, ни кто его не замечал, как будто его нет, призрак. А он шел. Куда они бегут? … Зачем? … О, да. Обычный, банальный до отвращения ответ – это работа, деньги, семья. Но он продолжал свой бессмысленный путь, шаг еще шаг, медленно не спеша курил, представляя, что он - это сигарета, и вот она дотлеет и все, закончиться и кто-то получит дозу своего никотина, а он умрет. Глаза выдавали лишь пустоту, но мысли переполняли его бедную седую голову, словно пылающий огонь, новая мысль, как сухая палка,  кидая ее в этот пожирающий все огонь, она давала новую силу пламени, сжигая эту мысль дотла, но пепел медленно оседал в голове. Как бы это не прискорбно осознавать, но все мыcли сводились к одному –«Я не хочу жить!», а мысли на светлое будущие, на исправление ошибок, не имеют право на жизнь. Попытки зацепиться за те счастливые мгновения, которые были в его жизни, за семью, которая была, любимую жену, старшую дочь и сына. А разве стоит ли их вспоминать? Смерть ни кого не щадит – «Бедная моя любовь, почему боженька, всемогущий, забрал тебя?» Но это же прошлое … А будущее ничего хорошего не пророчит, может это черная полоса моей жизни, ведь у меня остались дети, она же закончиться и все будет хорошо. Дети одумаются, проснуться от сна алчности, и вспомнят, что у них остался отец. Вспомнят, о том что я еще не стар, а мне всего лишь 45 лет, а выгляжу … Стоп. Бред или нет.
Прохожие пытались обходить меня стороной, словно я болен проказой или еще хуже, они боялись заразиться, моей болезнью. Разве думать  - это болезнь? Конечно, думать о смерти, как об избавлении от страданий, от боли одиночества – это конечно мысли сумасшедшего, но разве думать, что жизнь это лишь семья и работа не сумасшествие – это рабство. Весь день вкалываешь, как проклятый на работе, что бы получить дополнительные гроши к зарплате, а придя домой, счастье,  стандартный сбор всей семьи на кухне, потом медленно устало переносишь свое тело в кровать и засыпаешь. А дети растут год за годом, потребности все больше, уже начинают работать и забывают родителей. И разве это идеал счастливой жизни? Да спору нет, тебя любят и ценят, пока. Так жить нельзя, своими же руками вгоняя себя в гроб, попытки, что бы дети жили и ни в чем не нуждались – это последний гвоздь в крышке гроба. Мы живем, словно какая то программа, но мало кто об этом думает, а если задумались, то руки опускаются, и тянет к матушке земле. Попытки вырваться из этого стереотипа приводят лишь в сумасшедший дом. Люди не хотят воспринимать суровую реальность, не ловко оправдываются – «а у нас идеалы, ценности.»  Да кому нужны твои идеалы? … Мне, тому парню, который стоит и сосет пиво или девушке, которая выглядит так мажорно, я дико в этом сомневаюсь. Если вашим детям все равно на вас, собственных родителей, свою плоть и кровь на людей воспитавших их, так что говорить о нас. У каждого свой путь, не правильно воспитывал – скажешь ты. Но чем он другой, а разве ты для своего дитя не исполнишь любой его каприз? Ты дольше проживешь или поймешь смысл жизни? Не смеши. И вечно жить это страшно, когда ты один, все та же обыденность, суровая реальность, все те же банальные проблемы, все то же. И где тут радость, кого ты растил? Кроме боли потери я ни чего не вижу. Скажешь, что я вбил в свою пустую голову этот бред, может быть. Но попробуй убедить меня в обратном. Молчание. Самое, что страшное, когда нечего сказать. Вот и все. Молчи. Похороны, прошли в полной тишине, кроме соседей по площадке, ни кто больше не пришел. А дети, даже не явились.