когда речь заходит не о смерти даже, а о похоронах,
думаю об одном, свежем еще воспоминании.

вот мы идем с тобой в морозный тот день по дороге закутанные, ты во что-то с капюшоном и я в какую-то шкуру дубленку, ноги еле передвигаются под ее весом и оттого короток шаг - замерзшие подошвы скользят по скрипучему утоптанному снегу. и воздух приятно жжется в носу и по щекам, как-будто дразнит, говорит, вот ты однако ж живой, выпускаешь пар и ничего тут не изменить, статус кво теперь таков, между вами теперь эта наглая смеющаяся пропасть пара. вот она, а ты бессилен, можешь всего то забыться против нее. да и этого не можешь, приглядись только, отныне она всегда с тобой.

а в голове между тем толи взрыв, то ли тишина

оттого и все разговоры, то пошлота какая циничная, то слезы опять, то смех - смеюсь и думаю, да как я могу смеяться сейчас? а все равно думаю, но смеюсь, а потом опять реву. а потом совсем уже иду без всяких чувств, только топаю все так же ритмично, подвигая дубленку коленом, та болтается каждый шаг. сама скриплю и слышу поскрипывания твои рядом. молчим. а что тут сказать, как тут что-то облегчить или исправить? только пар выдыхаешь и топаешь.

дорога та кольцевая идет через лес, в детстве она была запрещенной и страшной, но как всегда бывает, стала незаметно изведанной, неизвестно когда удивив и обрадовав вылетом на велосипеде на уже знакомую местность. ели там очень красивы зимой, а в тот день запах этих великанов имел другое значение.

мы, как я помню, отправились тогда без всякой цели, так и сейчас шла бы по той дороге пока не станет полегче снова, благо, что круг тот многокилометровый дает мне такую возможность.
да только она у меня, в сущности, и есть.

о такая тоска накрыла, как будто я всё понял.
а ели они же такие стройные, сильные, гигантские, и запах у них такой тоже будто благородный, свежий такой, спокойный, но обещающий нечто важное. они годятся для ковчега, Ной

это дерево хорошо для гробов.

милая, оно бл* понятно и с необходимостью следует из темы похорон, но имей ввиду на счет ковчега.